— Оставь его, — посоветовал Принц. — Наверное, он вспомнил о непочатой фляжке.

Дворец был небольшим, но красивым, словно игрушка. Однако сероватый оттенок, словно пыль, осел везде: и на непрозрачных окнах, и на высоких резных дверях, и на чисто выметенных ступенях крыльца. Старуха отворила тихо скрипнувшую створку. Они очутились в холле, откуда изящными полукружьями поднимались наверх две лестницы. Огромная люстра висела под потолком на цепи. Большое, в красивой оправе зеркало занимало стену. Но все серое, точно присыпанное пудрой, и даже зеркало серо и ничего не отражает. Ведьмочка не вытерпела и оглянулась проверить, оставляют ли они за собой следы на полу. Но следов не было. Тишина стояла такая плотная, что ясно: в этом дворце нет никого живого. Ведьмочка придержала Принца за рукав.

— Тут нет Вандеи, — прошептала она ему. — Тут вообще никого нет. Она заманивает нас в ловушку!

— Там увидим, — шепнул Принц в ответ и догнал старуху.

Они поднялись по красиво изогнутой лестнице. Ступени ее покрывал ковер, когда-то красный, как и полагается коврам во дворцах, а ныне серый. Старуха толкнула дверь, и они попали в большой, богато украшенный зал, но и он был бесцветен, как все вокруг. В зале в разных позах, стояли, сидели окаменевшие фигуры людей. За небольшой балюстрадой, в углу зала, замер оркестр. Трубач застыл, раздув щеки, скрипач не успел положить смычок на струны, барабанщик занес для удара палочку. В зале не завершили свои па, кавалеры и дамы. За столиком, у стены, два пожилых господина склонились над шашечной доской. Какой-то щеголь кинул кусок мяса огромному догу, и замер, вытирая пальцы о платок. Собака подпрыгнула, — так и осталась. Кусок мяса повис в воздухе. Другая, лохматая собака выкусывала блох из своей шкуры. Компания за столом, сидела, подняв в веселом тосте бокалы. Все улыбались, толстый придворный, хохотал, запрокинув назад голову и широко разинув рот. Отодвинув занавес, за праздником подглядывали слуги. Паж на вытянутой руке нес блюдо под крышкой.

— Что здесь случилось? — тихо спросила ведьмочка, придавленная тишиной и всеобщим окаменением.

Старуха поманила за собой.

— Не касайтесь их. Разобьешь — погибнут.

Ловко огибая фигуры, она пробралась к пышно украшенному возвышению. Принц и ведьмочка последовали за ней.

На ступенях перед троном стояла высокая, статная женщина. В прекрасных и гордых чертах ее светилось сознание собственной силы и власти, но вместе с тем, лицо ее было нежно.

Принц увидел женщину и замер, не хуже прочих во дворце. Ведьмочка скривилась и повернулась к старухе.

— Что тут случилось? — повторила она.

— Вандея заколдовала их всех. Всех до одного, — ответила старуха. — Они просыпаются только раз в году в полночь и танцуют, и пируют до следующей полуночи, а потом обращаются в камень.

— Вандея заколдовала? Зачем ей это?

— Зачем? — переспросила старуха. — Что тут непонятного?! Вандея будет жить тысячи лет, а как жить одной? Когда-то, давно, она создала славное королевство. Все люди в нем были счастливы, все любили свою колдунью-королеву. Но спустя годы она заметила, что ее верные подданные стареют и умирают, а на смену им приходят не всегда такие же люди, да и с возрастом все труднее привыкать к новому. Вот она и погрузила королевство в долгий сон, — вздохнула старуха.

— Когда они проснутся? — Принц прилип глазами к прекрасной женщине и слушал беседу вполуха.

— Через девять месяцев и четырнадцать дней, — охотно сообщила старуха.

— А раньше их можно расколдовать?

— Нельзя! — вдруг рассердилась старуха.

— Пойдемте отсюда, — попросила ведьмочка, — здесь жутче, чем в Садах Сивилл.

Они стали пробираться обратно к выходу, и только Принц смотрел на каменное изваяние красавицы, точно глухой. Ведьмочка вернулась назад и крепко засадила ему кулачком под ребра. Несмотря на то, что ведьмочка вложила всю свою силу, на Принца удар произвел слабое впечатление, но отрезвил. Он глубоко вздохнул, точно вынырнул из омута, и сказал ведьмочке:

— Нам придется дожидаться, когда они проснуться.

— Ты рад этому, — ядовито заметила она.

Принц последовал за ведьмочкой, прощально оглядываясь на красавицу.

На землю опустилась ночь, когда они покинули молчаливый Замок. Сад по-прежнему был безмолвен, и только звезды дрожали в вышине, да пламя свечи трепетало под стеклянным колпаком лампы в оконце сторожки. Старуха свернула куда-то в глубь сада, сославшись на дела, и они возвратились одни. Звездочет поджидал их на крылечке и, действительно, потягивал вино из нового меха.

— В Замке полно пустых комнат, — сказал Принц. Он испытывал необычайный зуд — неодолимая сила тянула его взглянуть еще раз на статную красавицу. — Там удобно ночевать.

— Ни за что! — отрезала ведьма. — Ни за что я снова не зайду в этот мертвый Замок, и ни за какие коврижки не останусь ночевать в его прилизанном парке!

— Точно! — неожиданно поддержал ее Звездочет. — Нечего там делать живому человеку!

— Как хотите! — Принц вдруг проявил упрямство. — Тогда я пойду туда один!

Он развернулся на каблуках и направился обратно ко дворцу.

— Ну, что ты стоишь?! — Звездочет всплеснул широкими рукавами рубища. — Не видишь — это чары!

— Колдовство! — пробормотала ведьмочка себе под нос и крикнула Принцу:

— Погоди! Помоги нам устроиться на ночлег и иди, куда глаза глядят!

Это незамысловатая уловка подействовала безотказно, видимо, в силу привычки. Принц поглядел на заманчиво белеющий в темноте дворец, вздохнул и вернулся к своим ленивым спутникам. Едва он вышел за ворота, как в лицо дунул свежий ветер; темнота закричала, зазвенела, заплакала голосами птиц, зверей, насекомых. Принц без особой охоты, но, не отказываясь, занялся пожитками, разведением огня и приготовлением ужина. Ведьмочка и Звездочет путались под ногами, словно нарочно ему мешая. Поначалу он едва сдерживал рвущееся наружу раздражение — с такой неодолимой силой влекла его каменная красавица; но вскоре забылся за привычными хлопотами, а когда случайно взглянул на замок, то не испытал больше ничего, кроме удивления. Что тянуло его туда?

— Наваждение Заколдованного Замка, — сказал он сам себе.

Принцу отчего-то стало весело, он взглянул на ведьмочку и рассмеялся. Она фыркнула в ответ и отошла, сердито ругая Звездочета, стянувшего кусок сыра до ужина.

Скоро запылал костер, а над ним в котелке закипела похлебка. Заколдованный дворец белел во тьме своими стенами, как призрак саваном.

— Надо будет в рощу перебраться, — деловито сказала ведьмочка, помешивая длинной ложкой ужин.

Принц поглядел на белеющие из-под плюща стены и согласился.

— Ну, а если мы зря просидим? Если Вандея ничего нам не отдаст? Или потребует что-нибудь эдакое?

Поднимался ветерок, лодочка качалась,

А морячка на корме с миленьким прощалась…

Подвывая, начал Звездочет.

— Нализался, старый пьянчуга! — поморщилась ведьмочка.

— Посмотрим, — ответил Принц на вопрос о Вандее.

— А кормиться чем будем? — продолжила она. — И где денег взять?

— Мы в заколдованном месте, а тут о таких вещах никто не заботиться. Питается же чем-то старуха, — пожал он плечами. — Похлебка готова, — добавил он, этим оборвав разговор.

Спозаранку ведьмочка отправилась в лес. Ей хотелось побыть в уединении и поразмыслить над нынешними обстоятельствами. С начала лета она постоянно была в дороге, не задерживаясь нигде дольше, чем на пару дней, а теперь вдруг очутилась в заброшенной сторожке где-то на краю мира, и тут предстоит прожить почти год. Сказать, что ей казалось это странным и непривычным — выразиться очень мягко. Она не находила места себе и всерьез сожалела о своем выборе. Одно дело — собирать карту, и совсем другое — терпеть дремотное соседство Спящего Замка. Чужеродное колдовство ощущалось, будто кожный зуд. В лесу, среди живых деревьев, чувствовалось, как с каждым шагом отпускает давящее колдовство, и она с легким сердцем уходила все дальше и дальше. Так и выбралась к самому краю леса. Перед ней расстилалось травянистое поле, за ним угадывалась полоса дороги, и почти невидимые серые столбы арки. Ветер подул в спину ведьмочки, точно подталкивая. Как хорошо было бы снова идти по ровной дороге! Взбивая ногами пыль, весело шагать версту за верстой! Ведьмочка вздохнула. Так уж непоследовательно устроены люди, и даже ведьмы. Куда поделись мечты о теплом местечке в уютном шабаше? Они позабыты, едва появился намек застрять в одном месте на долгий срок.