— Я понял, — сказал Принц, сжимая и разжимая онемевшую кисть.

— Разделимся? — спросила ведьмочка непринужденно.

— Нет. Мы пойдем вместе. Сначала разыщем Бродячего Торговца, а после купца. Его найти проще: я знаю, в какой гостинице он остановился.

Ведьма дернула плечом.

— Не веришь! Я не убегу, даже если получу у Торговца кусок карты. Куда мне бежать? Ведь часть карты у тебя. Кстати, а ты не мог бы показать ее?

— Нет. Поспешим. Нам нужно выбраться из города до заката. В гостиницах места не достать и за золотой, а если остаться ночью на улице — или ограбят воры, или ночная стража упечет в каталажку. Этот город считает, что добропорядочным гражданам нечего делать на улице ночью. Тоже заманивает людей не хуже леса или болота, — добавил Принц, вспомнив давешний разговор.

— Правда, — подтвердила ведьмочка и легко зашага вдоль улицы, бегло заглядывая в каждую лавку и палатку на пути.

К полудню они обошли два квартала. Позади остались многообещающие лавки и торговцы с мудрыми и лукавыми глазами. Принц покорно шел за ведьмочкой. Он бывал в больших городах. Не в первый раз он очутился на ровных, геометрически вычерченных, сбегающихся к центру, но узких и тесных, улицах. Но не случалось ему в ярмарочные дни обходить лавочки одну за другой. Ряд их, казался, бесконечен. Там, где в обычный день располагались две лавки, сегодня втискивалось чуть ли не полдюжины. В каждой подворотне развернулись цветные палатки, от которых пахло пряными травами, овечьей шерстью, сырым деревом и всякой всячиной. Под широкими окнами, к мостовой жались низкие раскладные столики, и на них пестрой горой лежал товар; рядом на низеньких табуреточках сидели сухонькие старички и старушки, или почти дети. Голова невольно начинала кружиться от неумолчного ярмарочного шума, пестроты, толпы, через которую приходилось пробивать себе дорогу, и разнообразных запахов. Принц задержался у лотка с горячими пирожками и купил по три себе и ведьмочке, вытряхнув из кошелька последние деньги. Ведьмочка цапнула свою долю без слов, сжевала все это на ходу. Принцу представлялось, что ей лучше на вольных просторах полей или в тенистых лесах, но ее серый балахон уверенно пробивал себе дорогу в толпе, и иногда слышалось бормотание:

— Двести тридцать девять… двести сорок пять и сорок шесть…

Когда густая тень захватила большую часть улицы и уже взбиралась вверх по стенам, Принц почувствовал себя окончательно одуревшим от мелькания тысяч лиц, обрывков разговоров, он поймал ведьмочку за руку:

— Ты его пропустила, — опять полувопросительно произнес Принц.

— Чушь! Я его пока не нашла, — ответила она, стряхивая его руку и ныряя в очередную лавочку.

Солнце только что коснулось западного края городской стены. В это короткое предзакатное время город был очень красив. Золотистые лучи, какие бывают летним вечером, придали белым и светло-песочным зданиям особенно нежные и яркие цвета, и ослепительно блистали в тысячах окон и на длинных серебристых шпилях, пронзающих красивое, глубоко-синее небо. Людей на улицах заметно убавилось, а из раскрытых дверей кабачков понеслись звуки музыки. Ведьмочка и Принц по-прежнему ходили от лавки к лавке. Теперь ее широкий балахон развевался медленнее, Принц с равнодушием усталого человека не глядел по сторонам.

Дорога сама их привела на улицу богатых торговцев. Здесь перед дверью каждой лавки стоял фонарь, а недавно вымытые окна алели в предзакатных лучах. Принц едва взглянул на свое отражение в зеркальной витрине шляпной лавки и остановился, пораженный. Ведьмочка прошла несколько шагов, прежде чем заметила, что он отстал. Она обернулась и застала его, внимательно изучающего собственное отражение.

— Нашел время! — буркнула она.

— Эликсир! Я опять выгляжу, как прежде!

Ведьма удивилась. Кто бы мог подумать, что этот молчун придает своей внешности такое значение!

— А как ты думал, — отрезвляюще-холодно проговорила она, борясь с собственным желанием снять капюшон и полюбоваться на свое лицо, — это же ВЭМ! Он возвращает молодость только на сутки. Все в этом мире заканчивается.

Но Принц не мог успокоиться. Он разглядывал себя в зеркало, поворачиваясь то одним, то другим боком, то в три четверти.

— Подумаешь! Франт! Вон куртка протерлась на локтях до дыр.

— Много ты понимаешь! — сердито ответил Принц. — В этом тоже есть свой шик. Многим дамам нравятся странствующие рыцари, и они не ждут, что у них будут белоснежные воротнички и манжеты. Ясно?!

— Юбочник! — бросила она и скрылась в дверях соседней лавки.

Мелодично звякнул колокольчик. Ведьмочка равнодушно скользнула глазами по полкам. Хозяин сидел за своей конторкой, занося в книгу дневную выручку, и взглянул без особой радости на припозднившуюся ведьму-покупательницу, а потому не прервал начатой фразы.

— Дела не слишком хороши в этот год, — говорил он невидимому собеседнику, — но и не так дурны, как в минувшем.

Ведьма взглянула на хозяина. Это был пожилой уже мужчина, полный, розовый, с широкой лысиной на круглом черепе, в традиционных для торговцев и писцов нарукавниках.

— Что ж, ярмарка только началась — дела еще могут поправиться, — ответил собеседник хозяина голосом каким-то высушенным, похожим на прошлогоднюю траву. Ведьмочка повернулась на голос. Ей понадобилось усилие, чтобы разглядеть говорящего — так неуловим он казался для взгляда. Не только голос, но весь он точно потерял цвет, запах и возраст. И лицо его, и руки, сложенные на коленях, и поношенное платье были одинаково серы, а точнее бесцветны.

— Чем могу быть полезен уважаемой ведьме? — без всякого выражения спросил он, заметив, что ведьмочка глядит прямо на него.

Ведьмочка прыгнула к дверям, приоткрыла их, и крикнула:

— Я нашла Бродячего Торговца!

— Кха-кха-кха! — засмеялся Бродячий Торговец невыразительным смехом, когда услышал, что им нужна карта.

Они сидели на длинной скамейке напротив старика. Перед ним, на столе, стояла чашка с недопитым чаем, из пахучих, крупно нарезанных листьев. Хозяин лавочки запер двери тотчас же, как вошел Принц, и опять поместился за конторкой, позвякивая монетами и занося в тетрадь столбики цифр. Он прислушивался к разговору, но не подходил ближе из-за своих представлений о деликатности.

— Что тут смешного? — рассердилась ведьмочка.

— Многих я видал, которые искали карту, — сказал Торговец. — Да ни у кого не вышло!

— У них не вышло — у нас получится, — заметил спокойно Принц. — Что ты хочешь за свой кусок?

— Кха-кха-кха! — опять рассмеялся Торговец. — А что вы можете предложить мне?

Принц посмотрел на капюшон ведьмочки и пожал плечами.

— Полдюжины флаконов с Эликсиром Молодости.

— Кха-кха-кха! ВЭМ! Они предлагают мне ВЭМ! — проговорил Торговец, оборачиваясь к приятелю. Хозяин лавочки насмешливо фыркнул и покачал головой. — Что мне молодость? Обман!

«Хм, — подумала ведьма, — видно, все старики так думают. Звездочет говорил что-то в том же роде.» И толкнула Принца в бок:

— Ты что забыл?! Бродячий Торговец сам может раздобыть ВЭМ — Лучана говорила, что он бывает у нее. Предлагай ему что-нибудь другое! — прошептала она.

Принц покосился на спутницу. Похоже, ничуть не стесняясь, она предоставила рассчитываться за карту ему.

— У меня есть моя лошадь, доспехи и оружие.

— Я не старьевщик! — прошелестел Бродячий Торговец.

— Тогда, может быть, я смогу оказать тебе какую-нибудь услугу? Раздобыть что-нибудь…

— Кха-кха-кха! Любезный юноша, все перечисленное меня не интересует и интересовать не может — вам нечего предложить мне!

— Тогда отдай карту просто так, — вмешалась нахальная ведьмочка.

— Как, как?! — переспросил Торговец. — Просто так?

Принц толкнул ее в бок.

— А зачем она тебе? — отмахиваясь от Принца, продолжила она. — Носишь ты ее в своем коробе, и никакой от нее пользы.