И опять её слова заставили мою кровь закипеть от желания. Но, сделав глубокий вдох, я сдержался, хотя мурашки по спине всё же пробежали.

— И как часто мне надо восстанавливаться? — спросил самый насущный вопрос.

— Ну-у-у… — протянула она, — Если сильно не усердствовать, то…

— Пафи?

— Каждый день.

— Что?..

— Ты невыносима, — пробормотал я, пробираясь через щель в заборе из бетонных плит, — Мы ещё дня не знакомы, а я уже жалею, что не умер у себя.

— Ты же верил, что всё это лишь галлюцинация, — ёрничала моя спутница.

— Боюсь, что даже в аду не будет такого наказания, как прогулки с живой и озабоченной суккубой.

— Фу, как грубо, Максим, — она отвернулась, — Вот и иди теперь один.

— Ага, так я и поверил, — наконец, мне удалось протиснуться и оказаться на разбитой дороге, — Тебе же нельзя показываться людям, иначе начнётся беготня за тобой. К тому же мы связаны. Вот сейчас я не успею договорить, как ты…

И правда, я не закончил фразу, а серая дымка уже просочилась сквозь щель и впиталась в моё тело.

— Что и требовалось доказать, — ухмыльнулся под конец я.

« Вот теперь я буду молчать!» — заявила мне суккуба.

— То есть так ты планировала меня наказать? — я чуть было не рассмеялся в голос, — Да это же просто счастье!

« Отвали, бука».

Я не стал отвечать, а двинулся дальше.

Буквально через десяток шагов передо мной раскинулось то самое гетто, о котором так много читал Максим. Не знаю, зачем ему это, может, что-то искал? Хотя судя по воспоминаниям, он вообще много читал и ему всё было интересно. Занятный паренёк. Был.

В общем, обшарпанные дома, выбитые двери и… толпа бродяг, что уже приметила меня и направлялась навстречу.

«Вот и поговорим».

— Эй, кто такой⁈ — крикнул один из них.

Мужики, примерно от сорока. Хотя может быть и моложе, просто спились и выглядели довольно скверно. Света здесь не было, но ночное зрение позволило их рассмотреть. Правда, не идеально, но большего мне и не надо было.

— Гулял здесь, — просто ответил я, глядя им за спины.

Что-то тянуло меня в самый крайний дом, что виднелся на обочине. Там на втором этаже раздавался чей-то пьяный хохот и вой. Нет, не собачий, просто кто-то не умел петь в караоке.

« Хм… караоке в такой дыре?» — задумалась Пафи.

«Скорее всего, там кто-то влиятельный из этой шелупони».

« Думаешь, он тоже там?»

«Вот сейчас и узнаем».

— Гулял? — ухмыльнулся, словно гиена, один из бродяг, — Далековато ты зашёл.

— Ты не со свалки часом? — спросил другой, — А то от тебя смердит, как от толчка.

— Серьёзно? — я бросил на него насмешливый взгляд, — Думаешь, от вас запах лучше?

— Э, а ты не офонарел⁈ — рявкнул первый и бросился ко мне, протянув руки.

Что он этим хотел доказать? Или что он вообще планировал сделать? Схватить меня за шиворот? Глупо, так ведь легко заломить руку.

Собственно, это я и сделал. Противник взвыл от боли, а когда я пнул его под зад, то отлетел вперёд, ткнувшись мордой в какую-то кучу.

Остальные бродяги ринулись на меня как по команде. Но даже крысы показались мне опаснее. Несколько раз увернулся, поднырнул под руку у одного, скользнул вправо от второго, пять ударов, и противники валяются у моих ног, жалостливо стеная от боли.

— Слабовато, — цокнул я, пнув одного на прощание.

Но уйти мне не дали. Первый бродяга уже вскочил на ноги и не собирался прощать мне обиду. Что ж, его проблемы.

Удар под дых, и противник сложился пополам, ловя ртом воздух. Я же присел рядом и спокойно спросил:

— Чингиза знаешь?

— Ты… ты…

— Я… я…

Схватил его за кисть и свернул указательный палец. Мужик заорал от боли, я же, не отпуская руку, продолжил допрос:

— Повторяю в последний раз, Чингиза знаешь?

— Да, да, да, — закивал тот, стараясь не шевелиться, чтобы самому себе не сломать палец, — Он здесь рулит.

— Отлично, значит, я на верном пути, — пробормотал я и вновь посмотрел на тот самый «манящий» дом, — Он там?

— Ага, но, пацан, тебе лучше… а-а-а!..

Всё же палец я ему сломал, ибо нечего просто так бросаться на людей. Может, после сегодняшнего их мозжечок будет лучше работать.

«В этом я сильно сомневаюсь», — отозвалась в голове Пафи.

— Ну и шут с ними.

До цели я добрался без приключений, хотя чувствовал рядом чьё-то присутствие. То ли притаившиеся людишки были слишком ленивы или пьяны, либо видели, что произошло с их сотоварищами и не решились выбираться из своих нор.

Но вот у меня после драки ощущения были не из лучших. Тело ныло от усталости, а мышцы готовы были вот-вот порваться. Очевидно, что с моими нынешними способностями это простое человеческое тело слишком слабо, и мне придётся нещадно тренировать его.

«С этим разберусь позже. Сперва Чингиз и его шайка».

Крики и вопли всё ещё разносились по округе. Никто из пьяниц не слышал того бедолагу, которого я покалечил. Но так даже лучше.

Войти внутрь оказалось несложно, хотя некоторые личности и пытались мне воспрепятствовать. Я не стал их убивать, пускай живут, если это вообще можно назвать жизнью. Поднялся на второй этаж, по пути вырубив ещё несколько бродяг. А когда добрался до нужной комнаты, единственная, которая была с дверью, остановился и задумался.

« Что такое, малыш?» — поинтересовалась Пафи.

— Да вот не знаю, выдержит ли моё тело пулю? — произнёс я.

« Думаешь, там будет засада?»

— Чёрт их разберёт, но один раз меня уже подстрелили. Не поспешил ли я сюда?

« Успокойся, красавчик. Ты справишься. С моими-то силами всё пройдёт идеально».

— Да, ты права. Идём.

Я резко толкнул дверь и влетел в квартиру. Узкий коридор, первый проход налево, почувствовал там совокупляющуюся парочку, но трогать брезгливо. Потом дверь справа, там пусто. А вот прямо по коридору проход на кухню, и именно там вопили не своим голосом.

— Зеленоглазое такси-и-и! Ты подвези, ты!..

« Божечки», — простонала Пафи, — «Я впервые обратилась к моему злейшему врагу, но ведь это невозможно слушать!»

«Согласен, хорошую песню так испоганить, это надо постараться».

Резко влетаю в комнату и вижу парочку мужиков. В памяти тут же всплывают их рожи, именно они тогда скрутили Боярского и затащили в фургон. Стоило мне появиться, как один из них икнул, опустив пустую рюмку, потом мотнул башкой, будто прогоняя наваждение, а через мгновение его глаза полезли на лоб.

— Чин…

Он не успел закончить слово, как та же самая рюмка оказалась в его глотке, причём пробив зубы и порвав губы. На мои руки брызнула кровь, но мне удалось заткнуть ублюдка. Ударом под кадык, заставил сделать скрючиться и вдохнуть осколки стекла. Кровь изо рта брызнула с новой силой. Схватив его за короткие сальные патлы, приложил о стол, разбив тот к чёртовой (ну вот, опять) матери.

Всё это произошло за считаные секунды, и второй «вокалист» даже понять не успел, что произошло. Он стоял спиной к нам, горланя во всю мощь.

Ударом под колено заставил его заткнуться и упасть на пол. На лету поймал микрофон. Противник ещё не успел понять, что произошло, как я его развернул к себе и двумя чёткими ударами обратной стороной микрофона (где имелся небольшой твёрдый шнур) пробил глазные яблоки. И как только враг попытался заорать, проделал с ним то же самое, что и с его приятелем. То есть разбиваю зубы и заткнул выродка микрофоном. Ещё один удар по кадыку, но теперь кулаком, да так, что… в общем, он больше не жилец.

« Офигеть!» — крик суккубы врывается в мозг, заставляя поморщится, — «Это что только что было⁈ Твою ж, Боярский! Я на этой земле уже несколько десятков лет, но такого…»

— Умолкни, — тихо приказываю я, и та моментально замолчала.