Когда я поднимаюсь по ступенькам, моя мама напевает колыбельную Сэйди, и они уходят. Я жду снаружи еще минуту, чтобы убедиться, что она внезапно не обернется под предлогом, что она что-то забыла. Я бы хотел поближе познакомиться со Стэном без того, чтобы она врывалась и все портила.

Оказавшись внутри, я запираю дверь и стряхиваю с себя снежинки, пока они не растаяли. Сейчас идеальный шанс немного привести себя в порядок. Я держу здесь кое-какую одежду на случай, если приеду в гости. Я мчусь наверх, в свою старую спальню, быстро снимаю свитер, надеваю лифчик и переодеваюсь в светло-зеленую рубашку на пуговицах. Провожу щеткой по всем своим спутанным волосам, затем собираю их в аккуратный конский хвост.

Мне не терпится продолжить со Стэно с того места, на котором я остановилась, но вместо того, чтобы бежать на кухню, я заставляю себя спуститься по лестнице, как подобает леди. Голос моей мамы звучит у меня в голове, влияя на меня, хотя ее здесь нет.

Когда я кладу руку на кухонную дверь, мне требуется мгновение, чтобы успокоиться. Мое сердце трепещет, и калейдоскоп бабочек заполонил мой желудок. Один, последний, глубокий вдох, чтобы успокоиться, и я открываю дверь.

И замираю.

– Ты голый! – кричу я, не в силах оторвать глаз от открывшегося передо мной зрелища.

Высоко подняв рога, Стэн стоит посреди кухни совершенно голый, если не считать фартука. Завязки фартука свисают с его задницы поверх великолепных тугих булочек. У меня на кухне и раньше были булочки, но ничего так не хотелось замесить, как эту восхитительную мякоть.

Когда он поворачивается ко мне лицом, я волнуюсь, что спереди на нем ничего не будет, но это фартук, так что, по крайней мере, он будет прикрыт… там.

– На мне форма, которую ты дал мне для готовки. Я неправильно ее надел?

– Д-да!

– Тогда я сниму его, и ты покажешь, как правильно это надевать.

Он тянется назад, чтобы развязать фартук…

Глава 6.

Стэн.

– Нет! – кричит Голда, протягивая одну руку, а другой прикрывая глаза. – Не раздевайся!

Когда Голда вышла из кухни, чтобы поговорить со своей матерью, я быстро расстегнул молнию на джинсах, подвергая существенному риску свой член. Я не хотел медлить с выполнением ее указаний. Произвести впечатление на эту женщину своей способностью выполнять приказы по какой-то причине кажется первостепенным. Бесконечно бОльшим, чем необходимость произвести впечатление на коммандера Кеска.

Однако я должен сдерживать себя, потому что Земля таит в себе опасности, некоторые из них совсем небольшие, такие как молния на джинсах, которые я ношу, чтобы сливаться с человеческим населением. Эти металлические зубы напоминают мне о вискаре, который не отпускает, как только укусит. К счастью, на этот раз молния расстегнулась, не сопротивляясь мне. После нескольких мучительных часов в джинсовой одежде, в которую я начинаю верить, что это не изобретение человека, а орудие пыток, созданное Коалицией, я ценю, что кулинарная форма свободно прикрывает тело, хотя и не прикрывает мою задницу.

– Что ты делаешь? – румянец на щеках Голды становится впечатляющим.

– Я сниму фартук, чтобы ты могла продемонстрировать, как мне правильно его носить.

– Но ты голый!

Я опускаю взгляд. Хотя мой член для удовольствия натягивает мягкую ткань, я прикрыт.

– Я не голый. Пока нет.

Она тяжело сглатывает, ее горло соблазнительно изгибается. Я загипнотизирован и представляю, как она глотает больше, чем воздух.

– Повернись, – говорит она.

Прекрасно понимая, что моя голая задница каким-то образом причинила страдания этой женщине, я все равно делаю, как она приказывает.

– Я могу…– она кашляет – …увидеть твои… гм… ягодицы.

– Ягодицы? Я не знаю этого слова.

– Зад. Большая ягодичная мышца. Круп. Задница… не путать с девушкой, живущей дальше по улице. Ягодицы. Что-нибудь из этого тебе напоминает?

Я поворачиваю голову, поворачивая правое ухо к передней части дома. “Я не слышу никаких колокольчиков.

Она смеется, и этот беззаботный и радостный звук поднимает мне настроение. Слишком легко эта женщина отвлекает меня от моих целей, которые на данный момент включают в себя изучение значения слова тушенка и того, как правильно надевать форму для приготовления пищи. Исправление моего поведения имеет наивысший приоритет, если я хочу остаться с этой женщиной. Если я ослушаюсь, она может отослать меня прочь. Не то, чтобы я боялся того, что скажет коммандер Кеск, но я не хочу покидать эту женщину. Она… заставляет меня улыбаться.

Прежде чем поддаться соблазну этой женщины, я прячу руки за спину… и ударяюсь о голую плоть, поскольку фартук прикрывает меня только спереди. Внезапно я понимаю, что она пыталась мне сказать.

У людей слишком много слов для обозначения части тела, которая является общей для большей части Вселенной. Хотя, должен сказать, мне нравятся ее методы обучения. Мой член тоже одобряет, приподнимая перед фартука. Ее взгляд следует за моим туда, где слово "БОЛЬШОЙ" накладывается на мой возбужденный член.

Она прикрывает рот, стараясь не рассмеяться. Не такой реакции я ожидаю, когда женщина замечает мой интерес, но я уже знаю, что допустил ошибку, надев этот фартук.

– Может, мне перевернуть фартук?

– Нет! – ее рука накрывает мою, не давая мне развязать завязки на талии.

Ее прикосновение напоминает мне шелк. Мягкое, но сильное, и это воздействует на меня так, как я не ожидал. Мои рога поднимаются, а за ними и другие части меня.

Этого не может быть! Половой член зианта поднимается только для своей пары. Голда не может быть моей парой. Она человек. Это, должно быть, последствие долгого ношения тесных джинсов. Переодевание решит проблему, но меня пугает мысль снова облачиться в человеческие штаны. Они не были рассчитаны на мужчину с двумя членами.

Когда командер посоветовал мне одеваться как люди, я, возможно, неправильно понял. Теперь, когда я припоминаю, на нем были удобные штаны воина зианта, а не джинсы.

Мне нужно отвлечься, что-то, что отвлечет мои мысли от прекрасной женщины, чьи глаза полны жизни.

– Возможно, тебе следует продемонстрировать мне, как пользоваться фартуком, коммандер.

Уголки ее рта снова приподнимаются. Ей нравится, когда я называю ее командиром. Мне придется быть осторожным и не называть ее так при ком-либо еще.

– Хорошо, Стэн. Давай начнем сначала. Смотри на меня.

Она берет завязки от другого фартука и оборачивает их вокруг своей прелестной талии, чтобы завязать сзади.

– Фартук идет поверх твоей одежды. Видишь? Чтобы твоя одежда не испортилась.

Я вижу свою ошибку и ловлю себя на том, что завидую этому фартуку, который так красиво облегает ее фигуру. Мне следовало с самого начала попросить продемонстрировать.

– Спасибо, что объяснила.

Может быть, я тяну время, потому что мне придется снова надеть штаны, но это желание пофлиртовать с ней слишком велико, слишком давит. Я хочу снова услышать ее смех и увидеть ее улыбку, и я знаю, как это сделать.

– Чтобы внести ясность, ты хочешь, чтобы я снова надел свою одежду?

– Да.

– Так прохладнее.

– Держу пари, что так и есть.

На ее лице появляется легкая улыбка, но затем ее взгляд устремляется к двери.

– Моя мама не поймет, и я понятия не имею, когда она вернется. Мне все еще нужно убедить ее, что присутствие здесь инопланетянина – это нормально, и это будет проще, если на тебе будет одежда.

– Очень хорошо, я надену брюки.

Когда я развязываю фартук и снимаю его, она поворачивается ко мне спиной. Я предполагаю, чтобы оставить меня наедине. Я поставил ее в неловкое положение, чего не было в моих намерениях.

– Мой командир поручил мне помогать в доме твоих родителей, чтобы я узнала о людях и их обычаях, – говорю я, одеваясь.

– Сомневаюсь, что изучение фартуков спасет свидетеля.

– Мелкие детали часто являются ключом к успеху. Я одет. Можешь повернуться.