Возможно, я получу баллы за наблюдательность.

– С моей точки зрения, – начинает мистер Высокий, – инопланетянка – это ты. Хотя я понимаю твою точку зрения. Я гость в твоем мире.

Теперь уголки его рта приподнимаются. Он флиртует со мной?

Боже, я надеюсь на это.

– Полагаю, ты заблудился. Это кухня моей семьи, а не Департамент по делам инопланетян. Их офис находится где-то в центре города. –

Мой голос дрожит, и не потому, что он потрясающе красив. Ладно, может быть, именно поэтому. На мне мешковатая старая толстовка и джинсы, мои волосы собраны в неряшливый хвост, и я не нанесла макияж этим утром. Ведь я думала, что сегодня никого не встречу, так как я всего лишь собиралась домой к родителям!

– Вы не миссис Герти-Она-Милая-Хотя-И-Несколько-Сумасшедшая-Женщина Бирнбаум?

Я смеюсь, в основном потому, что он отлично запомнил мою маму. Я не думаю, что он знает, что это не ее имя. Он смотрит на меня прищуренными серебристыми глазами, ожидая ответа.

Боже, помоги мне, у меня на кухне чертовски сексуальный инопланетянин, невольно оскорбляющий мою мать, и я не могу перестать смеяться. Он наклоняет голову, не отрывая взгляда от моего лица.

Он, наверное, думает, что я сумасшедшая. Может быть, так оно и есть, потому что прямо сейчас я подумываю о том, чтобы позволить ему остаться, вместо того чтобы выгонять его. Это Земля после оккупации; единственные инопланетяне здесь – те, кому Департамент по делам инопланетян разрешил здесь находиться.

“Я не миссис Герти – Она-Милая-Хотя-И-Несколько-Сумасшедшая-Женщина Бирнбаум. Это моя мать. Я чертовски возбуждена, Голда, «Которая выставляет себя дурой, пялясь на инопланетянина Бирнбаума»

Но я этого не говорю. На самом деле, я втягиваю щеки, чтобы не сказать этого, потому что меня так чертовски тянет. Он действительно самый великолепный мужчина, которого я когда-либо видела.

Когда он слегка наклоняет голову, прядь густых темных волос падает вперед. Моя импульсивная натура находит другой выход, когда я пальцами откидываю назад его волосы. Я случайно задеваю несколько шишек на его голове возле рога. Я бы с удовольствием провела пальцами по его рогу, но я уже вторглась в его личное пространство. Ха! Я вторглась в чужое пространство… Приятная смена обстановки!

Его рога, высокие, величественные и такие же темные, как его волосы, медленно поднимаются, заставляя меня думать о том, что поднимается другая его часть… о чем мне не следует думать. Я отступаю назад, надеясь, что не обидела его.

– Прости. Мне не следовало прикасаться к тебе. Привычка, я полагаю. О чем я говорю? У кого есть привычка зачесывать чьи-то волосы назад? – Я имею в виду, волосы лезли тебе в глаза.

– Не проблема, дочь миссис Герти – Она-Милая-Хотя-И-Несколько-Сумасшедшая-Женщина Бирнбаум.

– Меня зовут Голда. Моя сестра зовет меня Голди или Голдилокс, потому что я люблю лосось и рогалики.

Пожалуйста, кто-нибудь, пристрелите меня или заклейте мне рот скотчем!

Мистер Рогатый ухмыляется, ровно настолько, чтобы заставить меня подпрыгнуть на каблуках. Я так хочу напиться, когда вернусь сегодня домой, потому что если я этого не сделаю, то буду прокручивать в голове все глупости, которые совершила с тех пор, как встретила этого парня, и я не думаю, что смогу справиться с этими воспоминаниями.

Он подходит ближе ко мне, его огромное тело движется грациозно и целеустремленно.

– Я наслаждаюсь твоими прикосновениями, Голда.

Тот божественный аромат, который я слышала ранее, взрывается вокруг меня. Возможно, я была неправа, преждевременно осуждая его, потому что он, должно быть, чертовски хороший повар. Но когда я оглядываю кухню, я понимаю, что он ничего не приготовил. Откуда исходит этот опьяняющий запах?

Прежде чем мой взгляд устремляется на него, я понимаю, что он – источник.

Ой. Меня не может привлечь инопланетянин. И что еще хуже, это, по крайней мере, второй раз, когда слово "Мой" приходит мне в голову, когда я смотрю на него. Боже, помоги мне, у меня на кухне инопланетянин, и я превращаюсь в свою мать!

Я обмахиваюсь веером, пытаясь остыть и успокоиться. Я не уверена, что на данный момент хуже. Осознание того, что меня привлекает этот красивый инопланетянин, или осознание того, что я должна сообщить своей маме, кого именно она впустила в свой дом.

– Ты в нужном месте… ах… Я не расслышала твоего имени…

– Я его не говорил”.

Несмотря на то, что я сохраняю видимость политкорректности, я ухмыляюсь. Мне нравится он и его чувство юмора, хотя я не совсем уверена, что он шутит.

Инопланетяне, которые прилетают на Землю, всегда знают общий язык. Это единственный язык, на котором говорит большинство людей на Земле, благодаря почти двум десятилетиям правления Коалиции. Но этот парень разговаривал со мной по-английски. Трудно сказать, насколько хорошо он владеет языком, но мне будет интересно узнать.

В двадцать восемь лет я не должна испытывать вожделения к парню, но, видимо, мои гормоны не получили напоминания. Каждая клеточка моего тела разгорается, и я не могу отвести от него глаз. Может быть, я все-таки получу то, что хочу на Хануку в этом году. Потерять свою девственность. Я представляю его завернутым в блестящий красный бант… и ничего больше. Да, я бы с удовольствием развернула его.

Я поднимаю подбородок и делаю медленный, глубокий вдох, пытаясь справиться с этим как взрослая, какой я и должна быть.

“Давайте начнем сначала. Приятно с вами познакомиться. Я Голда. Младшая дочь миссис Герти-Она-Милая-Хотя-И-Немного-Сумасшедшая-Женщина Бирнбаум. Не то чтобы я была так уж молода. Мне двадцать восемь. Хотя, если спросить мою маму, это практически возраст старой девы. Иногда я клянусь, что ее единственная цель в жизни – выдать меня замуж”.

Все еще болтаешь, Голда!

Обычно я так не болтаю. Это может быть потому, что он пришелец.

На моей кухне.

И он не только чертовски горячий, но и пахнет оооочень вкусно.

Его взгляд медленно скользит по мне, и мои девочки вытягиваются по стойке смирно.

Волна жара распространяется по моей нижней части тела. Я перегреваюсь, а плита даже не включена. Если я в ближайшее время не сниму свитер, я начну потеть. Потеть перед парнем – это не сексуально. Не то, чтобы меня должна волновать сексуальность. Черт возьми, нет. Мои родители никогда бы не позволили мне встречаться с инопланетянином.

Какого черта, Голда Роуз? Ты взрослая! Тебе не нужно их разрешение!

– Сколько тебе лет? – спрашиваю.

– Тридцать один по меркам твоих земных лет.

Подушечки его пальцев скользят по моему предплечью, вызывая покалывание повсюду.

– Все человеческие женщины такие нежные?

Этот сильный жар разливается по моим щекам.

Надела ли я сегодня лифчик? Сегодня день стирки, а это значит, что я решила срезать путь и надела мешковатый свитер.

– Какие-то проблемы, Голда? У тебя красные щеки.

– Я немного перегрелась, вот и все. Это случается, когда я прихожу с холода. Я не ожидала, что у тебя будет так жарко. Я имею в виду кухню! Я не ожидала, что на кухне будет так жарко!

Боже, пожалуйста, я умоляю тебя. Порази меня молнией, чумой… чем угодно. Просто избавь меня от смущения из-за того, что мне больше не придется встречаться с этим великолепным парнем… и без лифчика!

Глава 2.

Стэн.

Эта красавица передо мной совершенно очаровательна. Я не могу до конца понять, что в ней меня пленяет, но я полон решимости выяснить. Несмотря на ее первоначальный страх, когда она обнаружила меня на кухне своей семьи, она противостояла мне и разговаривала со мной как с равным. Это не то, с чем я сталкивался здесь, на Земле.

Коалиция оккупировала эту планету в течение двадцати лет, разрушив не только инфраструктуру. Они лишили женщин их прав даже на предметы первой необходимости, такие как образование и способность защищать себя. Мужчины не уважают своих женщин и не признают их такими, какие они есть. Некоторые знают, но большинство – нет.