– Подобных сигналов мы больше и не улавливали, как они были в самом начале.

– Сейчас подойдёт наш компьютерный гений из Китая, – Роман встал и медленно прошелся туда и обратно. – Он расскажет подробнее о сигнале и о том, что сейчас на Гекатусе.

– Там только смерть и куча трупов.

– Джеймс, – осторожно начал Абрамс, – мы хотим отправить туда группу, чтобы узнать, остались ли выжившие, и собрать данные.

– Не самая лучшая идея. Вам своих людей совсем не жалко? Вы знаете, полковник, я бы лучше предпочёл, чтобы вы меня сейчас просто так застрелили, чем превратиться в одно из этих существ, предварительно прочувствовав на себе все муки и боль, которую чувствовали заражённые.

Внезапно поднялся лифт, и из него вышел улыбчивый молодой человек лет двадцати пяти, как мне показалось.

– Знакомьтесь, – представил Роман, – Ким Чан. Наш компьютерный гений и специалист связи.

– Джеймс Адвалор, большая честь. Я много читал про вас, ну ещё и базы данных прошарил.

– Польщён…

– Как себя чувствуете?

– Лучше, спасибо.

– Ким, выпьешь с нами? – предложил Броук.

– Нет. Не пью.

Броук пожал плечами и разлил в четыре стакана виски. Мы сели на диваны, Ким открыл свой голографический монитор.

– Раньше эти мониторы были намного больше… – заметил я.

– Да, но нам повезло, теперь голографическое изображение, а точнее, его размер можно регулировать вручную тогда, когда удобно, не нужно изначально вводить параметры в исходные данные и каждый раз перезаполнять матрицу данных, чтобы сменить размеры.

– Я ни черта не понял…

– Джеймс, не вдавайся, – махнул рукой Броук. – Итак, Ким, что у нас с Гекатусом?

– Итак, Гекатус лежит под толщей воды, что не позволяет ни единому существу выбраться оттуда. Я смог просканировать центр и получить его подробную схему, кроме того, я даже знаю, где есть повреждения, а где их нет, помимо этого я даже могу сказать, функционирует Гекатус в настоящий момент или нет, кроме того…

– Давай ближе к делу, Ким! – прервал его Абрамс.

– Хорошо. Гекатус продолжает функционировать в общих чертах на 23 %. Электроэнергия на низком уровне – всего 37 %, кислорода только 46 %, но этот показатель нестабилен: кислорода то больше, то меньше. Присутствует непонятный газ в воздухе, может, это и связано с тем, что показатель кислорода колеблется.

– Их растения…

– Что? – не понял Броук.

– Некоторые растения выделяют какой-то газ, – пояснил я. – Газ не инфицирует, но убивает почти сразу.

– Продолжаем, господа, – вернулся Ким к своему рассказу. – Гекатус затоплен на 23 %. Повреждений на 18 %.

– Это странно, потому что когда я покидал центр, система безопасности сообщала более 80 % затопления.

– Это можно объяснить тем, что вы запустили дронов-ремонтников, как я понял, чтобы отвлечь существ. Ну так эти дроны полностью автономны, они все эти восемь лет усердно трудились там, чтобы отремонтировать Гекатус и откачать воду. Это заложено в их программном обеспечении, я проверял.

– Откуда там энергия? Реактор ведь вышел из строя… – недоумевал Броук.

– Да. Основной реактор не работает, но работает подстанция рядом с Гекатусом.

– Чтобы её запустить, нужно к ней выйти в скафандре… – я дополнял рассказ Кима.

– Или да, или нет. Она может включаться автономно, когда уровень энергии опускается ниже 20 %. Хотя это и неточно.

– Что ещё? Что с сигналом? – Броук сгорал от нетерпения. – Кто его посылает?

– Я вычислил его местоположение, точнее, откуда он именно исходит, но я не имею доступ к камерам. Что-то блокирует меня постоянно…

– Исида… – еле слышно прошептал я.

– Невозможно. С таким количеством энергии она бы не смогла. Тем более она устаревший материал, не попрёт против моей новейшей системы.

– Ты просто её плохо знаешь…

– Говоришь о ней, как о живом человеке.

– Она оказалась человечнее многих из тех, кого я знал. В ней действительно была заложена частичка чего-то, что ни мне, ни тебе и никому не понять.

– Ким, – прервал нас Броук. – Джеймс очень сблизился с ней, думаю, не стоит…

– Оки-доки, я всё понял. Ну в общих чертах я картину вам обозначил.

– Как можно туда попасть? – Абрамс все не успокаивался.

– Ну есть два способа. Первый – опасный, через ангар, где была затоплена подлодка с основной частью персонала. Второй – самый простой. С платформы.

– Платформа обесточена. Если я буду там, то смогу реанимировать ее.

– Есть одно, что вам будет интересно. Я смог подключиться к камерам на скафандрах и экзоскелетах. Они все активны до сих пор, но не передают изображений. Даже жизненные показатели есть. Вот только не пойму, у всех температура тела более двухсот градусов. Может, сбой…

– Нет. Это не сбой, – я уже понимал, о чём идёт речь. – Это то, о чём я говорил. Камеры на скафандрах принадлежат давно умершим людям. Это эти твари…

– Послание о помощи. Вы меня простите, но не слишком ли наигранно?

– Это тоже они. Там нет людей.

– Сколько человек оставалось, когда ты и твоя группа ушли из командного центра? – уточнил Броук.

– Более двух сотен…

– Я смог вскрыть некие базы. На Гекатус доставлялось продовольствие в большом количестве и с расчётом на года. То есть если центр был бы отрезан, то продовольствия хватило бы примерно на 1075 дней, если учесть, что весь персонал жив. А так, с учётом даже пятисот человек, вполне лет на десять точно.

– Когда реактор перестал работать?

– Примерно спустя год после катастрофы. А что?

– Эти существа как-то всегда тянулись к реактору. А нельзя ли просканировать именно помещение реактора?

– Можно, наш подводный дрон как раз над Гекатусом.

– Что ты там хочешь увидеть?! – закатил глаза Броук.

– То, чего я боюсь…

– Нет, реактор пуст, – вернулся к разговору Ким. – Ничего. Он просто не работает. Правда, там какой-то нарост почти на всё помещение, но я думаю, что это морской ил, так как центр был затоплен, а там, где реактор, как раз повреждение.

– Нет. Боюсь, это не нарост.

– А что тогда?! – Броук, кажется, окончательно перестал понимать суть происходящего.

– Они умные, но к связи, коммуникациям может добраться только одно существо…

– Нет… – протянул Броук. – Ты же взорвал там всё к чёртовой матери!

– Да. Но мы так и не изучили их до конца.

– Ты думаешь это… – начал Абрамс, но его перехватил Роман.

– Да, это Королева, я прав, Джейми?

– Да. Газ, ядовитый газ. Его испускают растения, но нет Королевы нет и растений. Подать сигнал тоже могла только она. Остальные не способны. Они просто трудятся на неё, как у нас муравьи на свою матку.

– Я уже передал на Элохим все, что ты рассказал, – с гордостью отчитался Броук. – Надеюсь, они прочтут…

– Хорошо бы, иначе вы получите целую армию этих тварей в закрытой коробке. Когда Элохим должен развернуться и отправиться домой автономно?

– Ты о чем?! – опять не въезжал Броук.

– Я о том, что на кораблях такого класса есть одна интересная функция: когда они не откликаются на связь, их возвращают удаленно, задавая курс автопилотом.

– 28 дней. Через 28 дней на Элохим поступит сигнал о возврате, – Ким ввёл меня в курс дела. – Он сам развернётся, отключится ручное управление, и он пойдёт на базу. Вмешаться в управление будет нельзя.

– Мне только что сообщили, что Элохим в полном порядке, – вмешался в наш разговор Роман, – получили наше сообщение. Дальнейшие действия в отношении саркофага принимать не будут. Ждут наших указаний.

– А колония? – осторожно спросил Броук.

– Колония на связь не выходит.

– Пусть не предпринимают ничего. В колонию не отправляются и не принимают оттуда никаких кораблей, – я решил предостеречь от поспешных действий.

– Роман, ты его слышал, пускай вводят карантин, – Броук волновался и теребил свои пальцы.

– Понял, передам.

– Пускай не реагируют на сигналы о помощи. Это важно.

– Да вы с ума сошли?! – закричал полковник. – Там же люди! Мы их бросим?!