— Черт с тобой. — Кряхтя поднялся на ноги. — Только в животе тяжесть и что-то наружу просится. Заболел от травы и бананов.
— Называется — сходить по большому. — Авторитетно заявил Кузя указывая рукой на зад и взмахнув хвостом. — Вчера вода выходила лишняя, сегодня будет трава вчерашняя выходить. То выходит, что в пользу не пошло. Иди под кустик, здесь подожду. Уж больно плохо вчерашняя трава пахнет…
Прислушавшись к совету подросшего ребенка, ушел подальше от Кузи и присел под кустами. Пасынок оказался прав — результат переработки ужина и обеда, никак не напоминал вчерашние бананы. Долгое сиденье на корточках, дало время для философских раздумий. Вчерашние размышления подтверждались — что взял из окружающего мира, будь добр, отдай обратно. С физиологией внутренностей окончательно разобрались — осталось разобраться с физическими параметрами, духовностью, культурой и восстановить память.
Пегасенок обманул. Не дождался и ускакал набивать брюхо бананами. Вывод — голод не тетка, не дядька, а самая настоящая проверка чувств к ближнему. Ты вначале накорми, напои, спать уложи, а после, и поболтать не грех…
Поговорить за жизнь не удавалось, затянула рутина и ежедневная, однообразная суета. Нет, не сказать что полная тоска, но время тянулось однообразно и медленно. Горячий круг, то появлялся из-за гор, то опускался обратно, сменяясь холодным светом большого, ночного глаза. Как будто, какой-то одноглазый гигант, высоко вверху, внимательно наблюдал в темноте ночи, мучительно размышляя, что именно с нами делать. Казнить, помиловать, или пусть помучаются дальше? По раскладу выходило — дальше…
Кузьма целыми днями жрал фрукты, мочился и гадил навозными кучками тут же под кустами, нагло заявляя на замечания об элементарной гигиене, что удобряет почву полезными органическими удобрениями. Спал беспробудным сном в любое время дня и ночи, времени от времени, забывая ложиться на землю и дремал стоя, тонких на пегасьих копытах, продолжая и во сне жевать свои прокисшие бананы. Вегетарианец блин. Но усиленное, беспрерывное питание шло пегасьему ребенку на пользу и Кузя рос как на дрожжах. Пивных. Ха-ха.
Иногда в редкие перерывы между делами, Кузя лез с глупыми просьбами. Типа — давай папаня весело поиграем, поскачем по лугам, по полям. Расскажи интересную сказку, спой грустную колыбельную песню, перед сном. Нашел певца. Какие сказки могу помнить, если старше пасынка, на пару дней, из музыкальных произведений, бредовая память услужливо подсовывала песни революционных праздников и манифестаций? — Это есть наш последний и решительный бой, с Интернационалом воспрянет род людской — та-та-та — та-та-та… После этакого, бравурного мажора, хочется очумело метаться по лугам в поисках тяжелого булыжника — орудия неведомого пролетариата, а не мирно переваривать траву в желудке, сладко пуская слюни во сне.
Отбрехивался, от детских приставаний как мог. Временами как настоящий отец. Как действует настоящий родитель? Брехт рядом не стоял, вместе со Споком и Макаренко. Что предлагаешь непоседе, вместо развивающих игр и дурацких, душещипательных бесед о нравственном долге перед обществом? Заявляешь прямо — отстань противный ребенок, разве ты не видишь, что родитель занят важными делами?! Иди займись самовоспитанием, самообразованием, помой посуду, вытри под носом, подмети пол и вымой наконец за собой чашку, гаденыш! Только подневольный труд на пользу семье и родителям, делает из вредного ребенка, приличного члена общества.
Чем хороший ребенок, отличается от плохого? Тем, что не пристает к взрослым, а молча выполняет приказы и распоряжения старшего по квартире. Хорошая семья держится на безрассуждающей дисциплине. Когда вырастешь, тогда возможно разрешим вякать, а пока — упал — отжался десять раз. Строевым галопом выполнять поручение отца-командира! Дедовщина — не только затасканный отрицательный термин, вышедший из уголовных, армейских дел, но и замечательная семейная традиция. Слово старшего — закон для подчиненного, и какое дело ефрейтору, что тебе — желторотый баклан, сказал командир батальона, если дедушка из родного взвода приказал срочно клеить дембельский альбом! По печени гаду, по печени и чистить гальюн! Явно перебарщиваю, но за пивом, в ближайший ларек салагу бы сгонял…
Сладки бесцельные мысли и переживания, не обремененные тяжелым, нудным трудом на родное государство.
Конечно, получается не так, как представляется в розовых мечтах. Пытался кроить строгое лицо, но тупо бегал за Кузьмой по скользкой траве, играя в догонялки. Да, да — Василий Кастрюлькин, почти взрослый и мудрый изначально, играл в тупоумные детские игры, без малейшей надежды, хоть раз догнать пасынка и врезать ему по хвосту босой ногой, или пусть маленькой веточкой. С хваталку толщиной. И честно пытался петь песни — тупо и негромко мыча, сквозь крепко стиснутые от злости зубы. И сказки придумывал. Только выходили они скучные и однообразные. Дед за репку, бабка за бабки, баю-бай, спи скотина, засыпай…
Но чаще находил веские причины, чтобы ускользнуть от вопросов воспитания. Если считать важным делом валяние на траве, ковыряние в сопелках и мучительное раздумье о несправедливо устроенном мире…
Почему когда хорошо, то стараешься думать о плохом? Чтобы было лучше! Лично придумал, когда валялся на траве, отправив Куртуаза на водопой. Когда за спиной не висят великие предки и ты сам себе оратор, философ и мудрец, любая высказанная вслух мысль гениальна. Кроме меня, никто, никогда не говорил. Здорово. Любая банальность, вылетевшая случайно из рта — перл и стопроцентный афоризм. Не верите? Жизнь — прекрасна. Ну и кто презрительно скорчит физиономию и покрутит пальцем у виска — фи, мол, слышали и не раз. А нет никого, я один, как дурак, не считая Кузю. Оппонентов нет. Шибко умных и больных на голову — тоже. Очередной афоризм. Жизнь прожить — не поле перейти. Действительно. Сколько не ходил по полю туда — обратно, жисть получается длиннее. Ну и кто возразит, кто поспорит? Я первооткрыватель! Моя заслуженная слава! Жаль, никто не подтвердит.
Еще что, а сколько новых открытий свершил, не перечесть по пальцам. Кстати, слово пальцы, лично придумал, как и много других полезных слов. Пришел к удивительному выводу — ходилки — скорее всего ноги, а хваталки — руки. На них торчат не щупальца, грязные отростки, жирные сосиски и грабли, а пальцы, пальчики. Один палец, самый толстый — назвал большим, другой хотел назвать ковырятельным в носу, но передумал и решил назвать указательным. Мало ли, буду большим начальником, чем грозить подлым, ленивым работникам и показывать, что именно и где копать? Средний палец — назвал средним, им очень удобно, показывать неприличный американский жест, безымянный — безымянным. Толку от него — ноль, но не быть же четырехпалым, что я, лягушка? Самый маленький пальчик и самый любимый решил назвать мизинцем. Потому что размером с мизинец и очень удобно ковырять не только в носу, но и в ушах. Жеманно, аристократически оттопыривать, когда пьешь английский чай на файв-о-клоке, но пока чашек нет и компании джентльменов рядом не заметно.
