Грязно-серый потолок и неприятный запах. Где он? Сонное оцепенение схлынуло и Афонов рывком поднялся с кучи тряпья, на котором лежал все это время. С губ сорвалось нечто совсем уж непечатное. Сбоку испуганно ойкнуло.

- Какого?.. – Ничего более умного в голову не пришло.

- Ни хао ма? – Робкий писк откуда-то сбоку. В углу застыла перепуганная крохотная китаянка. Господи, она даже по азиатским меркам мелкая. – Все хоросый?

- Ух… - Кажется, все-таки отпустило. Но как он здесь очутился? Немного подумав, Афонов повторил вопрос вслух.

- Я притасиль, - заулыбалась китаянка. Верилось в это с трудом – новая знакомая вряд ли бы достала ему даже до груди. Тем не менее, поводов проявлять скепсис не было. Судя по сбивчивому рассказу, девушка, звали которую Юнь, нашла едва ли не на собственном пороге беспамятного офицера и, решив сделать доброе дело, приволокла его в свое неказистое жилище. Как раз передохнула и собиралась бежать за доктором, но Александр успел очнуться.

- Спасибо, сударыня. – Поблагодарил Афонов. Китаянка расцвела очаровательной улыбкой.

- Нада доктора, да?

- Не нужно. – С улыбкой ответил офицер. Разве что психиатра, чтобы вколол лошадиную дозу какого-нибудь транквилизатора, добавил он мысленно. Но уж без этой сомнительной радости мы как-нибудь обойдемся.

- А чай? – Сделала вторую попытку девушка. Александр только сейчас сообразил, что та разглядывает его с совершенно детским восторгом.

- Не хочу злоупотреблять вашим гостеприимством, - попытался он проявить смесь галантности и вежливости. Судя по реакции, заковыристую фразу Юнь не поняла.

- Совсем немного, да?

Афонов, сдавшись, согласился. Китаянка что-то радостно щебетала, извлекая из шкафчика небольшой чайник, чашки и прочую утварь. Офицер ее почти не слушал. Слишком уж увлекательное «кино» ему только что довелось посмотреть. Можно сколько угодно сочиться скепсисом, но, по всему выходит, Макконал все-таки не соврал. Что ж, ему же хуже. Штабс-капитан едва успел взять себя в руки и вернуть на лицо вежливую улыбку. Скорее всего, злобный оскал перепугал бы несчастную девушку до полусмерти. Этого еще не хватало.

Чаем его все-таки напоили, неожиданно душистым и обладающим совершенно чарующим ароматом. А вот попытка растроганного офицера вручить китаянке несколько купюр встретила бурю возмущения. Юнь с рассерженным видом тараторила про «надо делать добрый за просто так» и ничего не хотела слышать про деньги. А Александра живьем ел жгучий стыд. Ни в Японии, ни в России такой нищеты не встретишь. Вряд ли девушка каждый день может досыта поесть, не говоря уж о чем-то большем. А тут ей на голову свалился офицер, у которого на месячное жалованье можно десяток таких вот домишек купить, и поглощает и без того небогатые запасы.

Распрощавшись, Александр вышел на улицу в ночную темень. Уличного освещения в этом районе почти не было. Хотя вот именно здесь оно было бы ой как кстати – страшно представить, в какую дрянь можно вляпаться в потемках. Впрочем, после лежания на земле с последующим путешествием в каморку Юнь, одежда пришла в полную негодность. Не офицер, а пугало огородное, ей-богу…

Афонов некоторое время вдыхал ночной воздух, потом потянулся за телефоном.

- Такаги-сан? Есть новости от Мейера? – Поинтересовался Александр, дождавшись ответа.

- Есть, причем крайне паршивые, - ответил после недолгого молчания инспектор. Неужели сбежал?! В животе у штабс-капитана противно заныло. – Эта сволочь сумела покончить с собой.

- Это… поверьте, Такаги-сан, это известие – лучшее, что могло случиться. – В ответ раздалось озадаченное молчание.

- Вам удалось что-то выяснить? – С надеждой поинтересовался инспектор.

- Да. Прошу прощения, коллега, но, боюсь, я не вправе разглашать вам… результаты. Прошу меня понять правильно. – Ни к чему Такаги знать хоть что-то. Совершенно ни к чему. – Как только представится возможность, я предоставлю всю необходимую информацию кэмпай.

- Благодарю вас. – Судя по тону, инспектор не сильно расстроился. Скорее уж, обрадовался, что одной головной болью в его жизни стало меньше. Счастливый человек. Афонов поблагодарил и некоторое время задумчиво смотрел на экран смартфона.

Сосредоточенное перебирание контактов прервала мелодичная трель. Кто-то неведомый – номер был незнакомый – и сам не прочь пообщаться со штабс-капитаном.

- Слушаю. – Бросил офицер, ткнув пальцем в символ с зеленой трубкой.

- Добрый день. – Женский голос показался смутно знакомым. – Афонов-сан, вы меня узнали?

- Нет. – Чуть раздраженно откликнулся Александр. Его всегда бесила подобная манера начинать разговор. Трудно, что ли, сразу представиться?

- Кэйко Накано. Мне дал ваш номер консул Шипкин…

Штабс-капитан затаил дыхание, застыв посреди улицы. В голове вспыхнула смутная надежда.

- Память вернулась, сударыня?

В трубке воцарилась напряженная тишина. Афонов неожиданно увидел японку, словно наяву: мертвенно-побледневшая, с закушенной губой. Миловидное лицо окаменело, превратившись в безжизненную маску.

- Да. Что вы знаете? – Голос девушки звенел от с трудом сдерживаемой паники.

- Более, чем достаточно. Ваш знакомый меня проинформировал о том, что вы начудили на пару с Ванеевым.

В голове мелькнула судорожная надежда: а ну как собеседница лишь недоуменно уточнит, что именно она «начудила»? И выяснится, что все это не более, чем нелепый розыгрыш.

- Мейер? – Остатки сомнений в голове Афонова жизнерадостно осклабились и испарились, будто утренний туман. Японке неоткуда знать о немце. А раз она о нем все-таки знает…

- Макконал. Андреас мертв.

- Хрен редьки не слаще, - ответила японка русской поговоркой. В юном голосе звучала безнадежная горечь.

- Послушайте, раз уж вся эта блажь оказалась правдой… Американец убежден, что моя осведомленность – приговор этому миру. По крайней мере, в его нынешнем виде. Это правда?

- Да. – Накано мрачно замолчала. – Я потому и позвонила вам, что почувствовала начавшиеся изменения. Так и думала, что вы оказались талантливее, чем надо бы.

Комплимент у японки вышел откровенно невеселым.

- И вы не можете ничего изменить? – С надеждой хватающегося за соломинку поинтересовался Афонов.

- Я не могу. А вот вы – можете, но…

В трубке опять воцарилось подавленное молчание. Только на этот раз вместо растерянности тишина вызвала у Александра приступ бешенства. Какого черта она тогда тянет эту комедию?

- Я вас внимательно слушаю, сударыня.

Рассвет застал Афонова недалеко от «офиса» якудза. Сделать за минувшую ночь удалось немало. Разбудил Шипкина, в приказном порядке велев опешившему консулу немедленно уничтожить треклятый паспорт Ванеева. Переполошил диппредставительство в Шанхае. Еще раз навестил забавную китаянку Юнь, которая теперь в ближайшие сроки получит вид на жительство в России. Ей больше не придется прикладывать титанических усилий, чтобы выжить. В империи, подмявшей под себя добрую половину Евразии, давно забыли о том, что такое нищета. Афонов сам не понимал, зачем устраивает судьбу китаянки. Как будто счастливые и нежданные перемены в жизни девушки как-то изменят сотни миллионов загубленных судеб ее соотечественников, которых штабс-капитан обрекает на жалкое настоящее и горькое будущее.

Добравшись до входа в убежище якудза, Александр требовательно постучал. Обитая железом дверь откликнулась глухим гулом. Затем послышался скрип отпираемого замка. На пороге застыл уже знакомый охранник, ежась под прохладным утренним ветерком. В заспанных глазах мелькнула тень узнавания.

- Чем могу помочь?

- Я хочу увидеть Макконала. – Откликнулся Афонов, пытаясь унять накатившую невесть с чего дрожь.

Японец замешкался. То ли парень туго соображал, то ли не привык принимать решения в отсутствии «старших по званию».

- Идите за мной, - сложил, наконец, головоломку охранник и направился уже знакомой дорогой в в сторону подвала. Около нужной двери он долгое время перебирал ключи, пытаясь в потемках отыскать нужный. Все это время штабс-капитан сохранял ледяное спокойствие. Наконец, заскрипели давно истосковавшиеся по смазке петли. Американец все так же восседал на колченогом стуле.