- Мгм… - Афонов озадаченно почесал затылок. Найти хоть какую-то нелогичность в сказанном у него не получалось. С одной стороны – типичная теория заговора напополам с бредом сумасшедшего. Одна беда – а как еще объяснить диковинный компьютер Мейера или паспорт Ванеева? Или водительские права, выданные Андреасу в Гонолулу.

- Ну, допустим. – Озачаденно пробормотал Афонов. И что теперь делать с этим «вундеркиндом»? С одной стороны – неплохо бы связаться с коллегами из кэмпэйтай, благо «дело о подделке документов» вылилось в черт знает что. С другой…

От обескураженных размышлений Александра отвлекло жалобное детское хныканье, больше напоминавшее скулеж умирающей собаки. Резко развернувшись, штабс-капитан с ужасом уставился на источник странного звука. Крохотный мальчишка, зарывшийся в неопрятное тряпье, больше похож на обзаведшийся выпирающим пузом скелет, нежели на живого человека.

- Тятя, дай немного хлебца… Чуть-чуть совсем… - Афонов застыл, парализованный ужасающим зрелищем. Мальчишка тихо скулил, глядя в потолок бессмысленными глазами. Слова эти обращены вовсе не к офицеру – несчастный просто бредит. Всхлипы перешли в неразборчивое бормотание.

Штабс-капитан обернулся. Вместо прикованного к стулу Макконала – тонущие во мраке углы неведомой хибары да русская печь, щерящаяся на незваного гостя черным провалом. Опять?!

Александр грязно выматерился. Помочь мальчонке? А как ты ему, спрашивается, поможешь? Не надо быть семи пядей во лбу, чтобы догадаться: единственный способ проявить милосердие здесь – добить, чтобы разом закончить тот ад, в котором тонет несчастный ребенок. Человека в таком состоянии уже не спасти ничем.

Афонов тихо всхлипнул. И что прикажете делать? Достать из кобуры пистолет и выстрелить несчастному в лоб? Это еще при условии, что подобное действие даст хоть какой-то результат – офицеру вспомнилась попытка дотронуться до плеча слушателя приснопамятного оратора-большевика.

Попытка подхватить с печки кривой ковшик подтвердила: единстенное, что доступно Александру в поглотившем его кошмаре – роль безвольного наблюдателя. Ладонь свободно прошла сквозь деревянную ручку, не встретив ни малейшего сопротивления.

- Тятя, дай немного хлебца…

Не выдержав, Афонов бросился прочь из хибары. Рука беспомощно провалилась в доски двери. Ах ты!.. Задержав дыхание, словно перед прыжком в воду, Александр, зажмурившись, бросился на препятствие, словно собирался высадить преграду лбом.

Он метался по занесенной снегом деревне в отчаянных поисках выхода. Самообладание отказало напрочь. Можно не кланяться пулям, рисковать собой и, что куда тяжелее, собственными товарищами. Выдержать преисподнюю, в которую его зашвырнула неведомая сила, оказалось невозможно. Заснеженные покосившиеся избы щерились на офицера безжизненными провалами окон, за которыми – ничего кроме смерти и обезображенных тел.

А еще в голове Афонова время от времени вспыхивали невесть откуда взявшиеся знания – словно неведомый диктор зачитывал бархатистым усталым голосом сводки новостей. И от новостей этих волосы вставали дыбом. Окончательно доконало Александра известие о том, что советская (что бы ни означало нелепое слово) власть приняла помощь американского правительства в борьбе с голодом в Поволжье, свидетелем которого невольно стал штабс-капитан. Если уж скряги-американцы готовы помочь…

На окраине деревеньки грязный и оборванный мужик сосредоточенно тащил в избу мешок, из которого торчала человеческая нога в валенке. К горлу подкатила тошнота. Каждый сражался с голодом как умел. Некоторые – ценой полной утраты человеческого облика.

Афонов сжал зубы в отчаянной попытке сдержать рвоту. Однако отвернуться от жуткой ноши не получалось – тело вдруг перестало слушаться. Момент перехода вновь не удалось уловить – Александр внезапно ощутил себя валяющимся на полу в грязной комнатенке, откуда и началось треклятое «путешествие».

- Что с вами, сударь? Вы очнулись? – Голос американца показался едва ли не ангельским хоралом. По крайней мере, его физия несравненно лучше, чем дикие картины столетней давности.

Афонов кое-как уселся. Где-то на краю сознания мелькнула сполошная мысль – страшно представить, во что превратился мундир от лежания на полу. Мелькнула и исчезла. Штабс-капитан привык относиться к внешности с подобающим тщанием, но сейчас это последнее, о чем стоит беспокоиться.

- Что-то мне подсказывает, сударь, что спросить об этом я должен у вас, - хрипло пробормотал Александр, пытаясь подняться. Встать удалось не с первой попытки, но, худо-бедно, водрузить себя на две конечности удалось.

- У меня? С чего бы? – Макконал удивился столь неубедительно, что Афонова в другой ситуации разобрал бы смех. Вот только сейчас было не до веселья.

- Какого черта мне мерещатся сцены из ваших россказней? – Прорычал штабс-капитан, наградив американца разъяренным взглядом.

- Просто побочный результат… - Майкл осекся, увидев выражение лица Александра.

- Не знаю, чему вас учили в вашей… масонской ложе, но вранье в этот список явно не входило. Лучше бы вам проявить чуть больше ума и правдивости. – В последних словах сквозила откровенная угроза. Больше всего Афонова беспокоило даже не собственное психическое здоровье, а поведение американца. Раз врет – значит, есть что скрывать.

- Из-за амнезии Накано и Ванеева, реальность очень нестабильна. – Макконал покосился на офицера с явной опаской. Говорил пленник неохотно, но страх оказался сильнее. – Если в измененном мире один из вершителей, изначально ему принадлежавших, соприкасается с предметами или информацией из «прошлой» реальности, есть серьезная вероятность полной отмены свершившегося изменения. Так что эти галлюцинации – хороший признак. Видимо, ваш мозг вовсю принялся излучать в мир информацию о том, каким он должен быть на самом деле. Этакий троянский конь.

- Я тут при чем? – Недоуменно нахмурился Афонов. Слова Макконала отдавали совсем уж запредельным безумием, - я к вашей секте отношения не имею.

- К «секте», конечно, нет, - американец неожиданно ухмыльнулся. На лице проступила ядовитая ухмылка. Как будто безнадежное поражение в одночасье превратилось в сокрушительную и полную победу. – Но потенциал вершителя у вас есть. Я же говорил, людей со способностями очень немало. Обучение в данном случае необязательно. Удачно получилось. Самое крайнее через неделю амнезия у Ванеева и Накано закончится – и подобный трюк уже не провернешь.

- И вы мне пытаетесь доказать, что из-за всех этих нелепых россказней, которые вы мне на пару с подельником наплели, Россия опять превратится в странноватую федерацию со всеми вытекающими? – Скептически уточнил Афонов. Можно, пусть со скрипом, поверить во все, что наговорил ему американец, но последнее известие тянуло на совсем уж форменное сумасшествие.

- Вопрос двух-трех дней. – Самое паршивое, подумалось штабс-капитану, Макконал в своих словах, похоже, не сомневается. – Что поделать, так уж устроены наши с вами головы. Вселенная чертовски доверчива к их содержимому.

- Думаю, мы с вами еще найдем, о чем побеседовать, - мрачно пообещал Афонов. – Не уходите пока никуда.

Заперев за собой дверь, офицер отправился на поиски местных обитателей. В голове царил полный кавардак.

- Узнали, что хотели? – Поинтересовался якудза, дожидавшийся рядом с охранником у выхода из здания.

- Не до конца. Есть возможность подержать его здесь еще пару дней? – Поинтересовался Афонов, вернув ключ от камеры.

- Да хоть неделю, - безразлично пожал плечами японец. – Шеф велел оказывать вам помощь, а гайдзин нас не обременит.

[1] Кэмпай – сотрудники кэмпэйтай

Александр медленно брел по кривой шанхайской улочке, вдыхая пропитавшую город вонь. Китайцы, в отличие от японцев, о чистоте заботились мало. Так что то и дело приходилось обходить кучи отбросов и подозрительного вида лужи. Интересно, каков Шанхай в той реальности, которая, если верить Макконалу, вот-вот властно заявит о своих правах на эту сумасшедшую планету?