- Господа, чем могу помочь? – Улыбчивая японка в белом халате вернула штабс-капитана на грешную землю.

- Инспектор Такаги. Где мы можем найти доктора Хасимото? – Японец поймал непонимающий взгляд Александра и пояснил, - это лечащий врач наших… найденышей.

- Он в своем кабинете. Я провожу…

- Не нужно, я знаю дорогу. – Такаги жестом велел медсестре оставаться на месте и направился в сторону коридора. Афонов пошел следом, краем глаза поймав любопытный взгляд японки. Господи, и эта туда же… Если уволят из органов – место в рядах японских фотомоделей ему гарантировано.

- Сомневаюсь, что доктор сможет что-то прояснить. – Прокомментировал Такаги, неслышно ступая по сероватой ковровой дорожке. – Однако, есть у меня надежда, что вся эта история с амнезией – симуляция чистой воды.

- Две одновременно? Без предварительного сговора? – Афонов сжал губы. Версия выглядела не слишком убедительной.

- Ну, сговориться они могли и до того, как их нашли…

- Потерять сознание, попасть в больницу и разыгрывать амнезию, предварительно заинтересовав полицию собственными персонами?

- Да, идея не из лучших, - неохотно признался Такаги. – А вот и его кабинет.

Хасимото-сан оказался сухоньким смуглым старичком со старообразной седой бородкой. Такого бы скорее в какую-нибудь оранжевую монашескую хламиду обрядить – вылитый сенсей из монастыря Шаолинь получился бы.

- Добрый день, господин инспектор, господин… ммм… - доктор вопросительно уставился на Александра.

- Штабс-капитан Афонов, - представился тот.

- Есть новости, доктор? – перешел к делу Такаги.

- Ну, я провел обследование… Присаживайтесь, господа.

Александр плюхнулся на предложенный стул. Тот в ответ разразился возмущенным скрипом – видимо, привык к куда более легким жителям Благословенных островов.

- Так вот, обследование, гм… Господа, признаться, я в тупике.

- Пациенты полностью здоровы? – Догадался инспектор. Видимо, версия с симуляцией им отброшена вовсе не была.

- Если не считать амнезии – несомненно. – Сокрушенно согласился Хасимото. Похоже, его весьма удручало собственное непонимание.

- Психотропные вещества или еще что-нибудь? – Подсказал Александр. Хотя, если бы что-то подобное нашли – доктор бы не преминул об этом сказать.

- Все чисто, мы провели необходимые анализы, - подтвердил врач правоту штабс-капитана.

- Вам не кажется, что Ванеев и Накано лишь симулируют утрату памяти? – Резко спросил Такаги. Предвидел возражения со стороны контрразведчика? Но Александр и не подумал противиться. Мнение специалиста по такому вопросу всяко лишним не будет.

- Ну… Полностью исключать нельзя, - признал Хасимото после недолгого раздумья. – Но их осматривал профессор Икэда, он большой профессионал в этой области…

- И его диагноз?

- Диагноз – не совсем верная формулировка в данной ситуации. – Открестился от определенности врач, - но грамотно симулировать любое расстройство, включая амнезию – далеко не такая простая задача, какой она может показаться.

Александр кивнул. Ему уже доводилось сталкиваться с преступниками, резко «потерявшими память» или «свихнувшимися на нервной почве». Судмедэксперты таких кололи, словно орехи. Сначала они, а затем – сотрудники охранки. В таких случаях спецы по допросной части вправят мозг так, что любой медик обзавидуется.

- Так вот, Икэда-сан твердо убежден, что это не притворство. – Закончил Хасимото, одобрительно покосившись на штабс-капитана. Видимо, уловил ход мыслей контрразведчика. Такаги недовольно скривился. Ну и рожа у него в такие моменты…

- Мы побеседуем с вашими пациентами.

- Разделимся? – Предложил Александр. – Я займусь Ванеевым.

Инспектор, после короткой паузы, кивнул.

- Хорошо. Потом суммируем… Если будет чего. Двенадцатая и пятнадцатая палаты, я покажу.

Судя по доносящейся из-за двери скороговорке диктора, юноша усиленно занимался самообразованием, заново знакомясь с историей собственной страны. Если, конечно, Россия и впрямь была его страной.

«Великобритания и Франция предпочитают скорее отдать Чехословакию Гитлеру, чем воевать с ним. Однако, император Михаил II дает братскому славянскому народу гарантии неприкосновенности. На территорию Чехословакии входят части Российской Императорской армии. Чехословацкое правительство объявляет о непризнании Мюнхенских соглашений. Немецкий генералитет уже готов дать задний ход, но разъяренный фюрер не желает отступать. 23 октября 1938 года Вермахт без объявления войны вторгается в Чехословакию. Нацистская Германия и Российская Империя оказываются в состоянии войны».

Звук открывшейся двери заставил темноволосого парня отвернуться от телеэкрана, по которому в этот момент за черно-белыми танками бежали столь же черно-белые солдаты. Парень дорвался до документального «От Праги до Берлина».

- Господин Ванеев? - Александр приложил ладонь к козырьку фуражки, - Охранной Канцелярии штабс-капитан Афонов.

Какое у него странное выражение лица, одновременно растерянное и жадное до подробностей и новых открытий. Внимательный взгляд ощупал черный мундир, скользнул по золотым погонам – и уперся в лицо Афонова.

- Добрый день, сударь. Присаживайтесь, если есть желание. – Парень подхватил с кровати пульт, тот протестующе пискнул и изображение в телевизоре застыло на месте. Палаты в госпитале оказались весьма уютным местом. Тут тебе и телевизор в пол-стены, холодильник, мебель – не всякий отель такой похвастается. У стены за занавеской виднелся небольшой синтоистский[4] алтарь.

- У меня есть несколько вопросов. Ваше состояние позволит вам ответить на них? – Александр прикрыл за собой дверь, но остался стоять на ногах, разглядывая парня сверху вниз. Подозрение в том, что тот всего лишь искусный симулянт, замолкло и не подавало признаков жизни. Мальчишка не походил на психа, но и нормальным его назвать трудно. На молодом лице застыло странное выражение – смесь детской обиды, растерянности и алчного любопытства, будто ему приходилось заново открывать огромный неизвестный мир.

- Вряд ли. – Неожиданно улыбнулся парень, - разве что вы спросите о чем-то, что произошло после того, как я очутился в этой палате.

Александр хмыкнул и залез во внутренний карман мундира.

- Вам этот документ знаком? – поинтересовался офицер, протягивая злополучный паспорт «владельцу».

- Ннет… - Не очень уверенно отозвался Виктор. От Афонова не укрылся озадаченный взгляд, которым парень перед ответом наградил зеркало. Видимо, сличал фотографию с оригиналом. – Но, судя по всему, это мой паспорт?

- Гражданином какой страны вы являетесь? – На всякий случай уточнил Александр.

- Судя по этому документу…

- А если не судить? – Пресек штабс-капитан попытку пациента «подсмотреть» правильный ответ.

- Тогда понятия не имею. – Сдался парень, вернув документ Афонову. – А, простите, почему по нему нельзя судить? Паспорт…

- Потому что государство, гражданином которого вы, предположительно, являетесь - Российская Империя. И федерацией она, слава Богу, становиться не планирует.

Господин Ванеев от такого заявления, что называется, завис.

- А паспорт откуда?

- Понятия не имею. Но – выясню. Если вы вспомните хоть что-то – немедленно свяжитесь со мной. Ваш лечащий врач знает, как это сделать. До тех пор, пока ваша судьба не прояснится, я склонен вас полагать гражданином России.

- Спасибо… - Пробормотал парень.

- Не за что. Вашей дальнейшей судьбой займется консульство. Документы, деньги… В общем, с администрацией клиники свяжутся. И вот еще что, - Александр резким жестом пресек очередной поток благодарностей, - врачи убеждены, что вы не симулируете, но если вы все-таки занимаетесь притворством из страха перед некой угрозой, будьте уверены: вас защитят. А вот заведомо ложные показания сотруднику Охранной Канцелярии – деяние уголовно наказуемое.

- Я вас понял. – Взгляд у парня остался прямым. Не врет, с сожалением понял Афонов. – Но я говорю правду.