Но Катя… нет, она была другой. Если она радовалась, то делала это искренне. Если злилась и не одобряла чего-либо – говорила об этом открыто и смело. Общаясь с ней, он поражался тому, как «белое» может быть «белым», а не компромиссным серым, а «черное» оставаться «черным», с какой стороны не посмотри.

Глядя на нее, он и сам начинал «приподнимать забрало», опущенное много лет назад.

– Привет) нет, ленюсь, валяюсь на кровати.

– Миленько! Может пора встать и пойти куда-нибудь? Родителям помочь, с друзьями встретиться?

Вот еще одна замечательная черта этой девушки – она не умела сидеть без дела. Если можно было бы сравнить ее с текущей водой, то он не задумываясь назвал бы ее «горным потоком». Она постоянно находила в себе энергию, мотивировала окружающих не сидеть без дела. Пожалуй, даже во сне она не прекращала своей кипучей, бурной деятельности. Он не был пассивным, отнюдь, часто встревал в какие-то авантюры, любил проводить время на улице, но похвастаться такой энергичностью все равно не мог. В этом она превосходила его, но это было для него скорее плюсом, чем минусом.

– Да, встаю уже) Пойду приберусь, потом с сестренкой обещал погулять, вечером встречаюсь с друзьями.

– Ну вот, есть уже четкий план. А я вот проснулась, позавтракала и сейчас думаю немного заняться писательством.

– Ого! А что ты пишешь?

– Рассказы :)

– О чем?

– О людях в первую очередь. Об их решениях, об их жизнях, судьбе. Они совсем не всегда взрослые, часто героями становятся дети.

– Почему?

– Потому что дети видят этот мир по-другому, более ярко. Они не скованы обязательствами и законами. И еще они умеют наблюдать и замечать детали. Немногие взрослые этим могут похвастаться.

– !!!! дай почитать?

– Дам, но позже) Когда получше тебя узнаю.

– А когда это случится?)

– Видимо, когда ты ко мне приедешь. Если сможешь, конечно. Иваново – не ближний свет. Озадачила?

– Глупости! Обязательно доеду до тебя когда-нибудь!

– Ха) обещаешь?

– Конечно!..

Скрученное на снегу тело дернулось. Человек медленно перевернулся на спину, поджал ноги под себя, положил ладони рук на голову, начал водить ими по лицу. Затем со стоном перевернулся на бок и начал судорожными движениями ощупывать туловище и ноги. Замер. Полежал несколько минут в позе эмбриона. Вновь выпрямился и открыл глаза…

Вокруг было темно. Черные силуэты деревьев обступили его, словно хищники, загнавшие добычу. Белый ковер снега укрывал плотным слоем землю. Он с шумом втянул воздух, выдохнул. Изо рта вышло облачко пара. Чувствуя привкус крови во рту, еще раз ощупал лицо, пытаясь разглядеть ее следы на бледных белых ладонях. Даже облизал пальцы на правой руке, но характерного железного привкуса не было. Закоченевшие суставы плохо слушались команд, посылаемых мозгом. Он начал разминать ноги подтягивая их к животу и вновь выпрямляя. Покрутил руками вверх-вниз. Кровь постепенно начала поступать к конечностям, он уже мог пошевелить пальцами ног. С осторожностью начал вставать, поджав ноги под себя и уперев ладони в землю. Сел на корточки. Огляделся.

Вокруг темнота. Лес и белый снежный ковер. Он поднес окоченевшие руки к лицу, подул на них. Аккуратно поднялся на ноги, держась за ствол ближайшего дерева. Еще раз осмотрелся.

Ничего.

Последнее, что он помнил, это гудок клаксона, мерцание фар. Грохот, треск, лязг металла. Потом удар, выбивший воздух из легких. Падение. Яркий проблеск света.

Руслан понимал, что попал в страшную аварию, но каким-то чудом остался жив, цел и невредим. Невероятная удача! Как говорится, «в рубашке родился».

Странно. Он смутно помнил, как летел вперед прямо через лобовое стекло хонды. Парень потряс головой, отряхнул плечи – ни одного осколка, застрявшего в волосах или одежде. Действительно чудо!

Он огляделся. Судя по всему, удар был такой силы, что пролетел он не один десяток метров, куда-то в сторону лесной чащи. Иначе как объяснить отсутствие следов рядом с местом падения и кромешную тьму вокруг? Руслан прислушался. Тишина. Гробовая, ничем не нарушаемая тишина. Ни гудков, ни шума машин на трассе. И темнота. Не видно мерцания слепящих лучей фар. Вообще ни черта не видно. Лес вокруг, который, казалось, тянется бесконечной черной грядой. Но ведь фары его автомобиля не могли так быстро погаснуть? Даже если так, наверняка водитель встречного авто мог бы притормозить, попытаться оказать ему помощь или хотя бы вызвать полицию. Судя по тому, как окоченели и затекли руки и ноги, он валялся в снегу довольно долго. Парень поежился, вытянул голову, стараясь углядеть за темными силуэтами стволов проблески красно-синих маячков полицейской мигалки, мелькание лучей фонариков. Нет. Тишина и безмолвие. Зимний лес вокруг. Он тут один.

«Да что ж такое происходит?»

Он рванулся с места и на плохо гнущихся ногах заковылял в том направлении, где по его пониманию находилась дорога. Десять-двадцать-тридцать метров. Все та же лесная чаща и давящая тишина. Единственными звуками, которые он слышал, были его собственное прерывистое дыхание и скрип ботинок по девственно белому снегу. Он ускорился, почти побежал. Ноги все еще плохо слушались, он спотыкался, падал, но не останавливался. Тяжело вставал на ноги, отряхивая с лица снег, цепляясь за ветки, и все равно продолжал этот безумный хаотичный бег. Наконец остановился, прислонился к стволу дерева, тяжело дыша. Все плыло перед глазами. Может быть, он просто не туда идет? Он развернулся и осторожно зашагал в другую сторону. Снова вышел на поляну, где очнулся несколько минут назад. Выбрал другое направление. Начал движение. Опять ничего.

Прошло примерно минут пятнадцать. Руслан сидел прямо на снегу в центре поляны. Голова опущена на грудь. Руки вытянуты перед собой, сложены на коленях.

Все в пустую. Куда бы он не шел: на север, на восток, на юг или на запад – везде был только глухой лес. Ни звуков, ни отблесков света, ничего.

«Да в чем же дело? Не мог же я отлететь так далеко? Мистика какая-то. Где дорога? Где люди? Что, черт возьми, происходит?»

Он машинально начал разгребать снег вокруг, сдавливая его между пальцами, зачерпывая все новые и новые пригоршни. Неожиданно пальцы нащупали какой-то твердый продолговатый предмет. Руслан начал подтягивать его к себе, но он выскальзывал из непослушных рук, зарываясь все глубже в белое снежное месиво. Подался вперед, загребая снег к себе, и резко вытянул руку вперед. В кромешной тьме ночного леса засветился крошечный тусклый, еле заметный огонек. Руслан упал на грудь, зарываясь все глубже, и выудил из-под белого покрывала маленькую светящуюся коробочку. Телефон! Его мобильный телефон! Неизменная заставка – замерший в пряжке накачанный гитарист, такие знакомые, родные буквы и цифры на экране! Маленький «мостик» между ним и цивилизованным миром. Трясущимися красными пальцами он подцепил его за край, вытащил, положил на ладонь.

Экран светился тускло, плохо реагировал на касания. И тем не менее аппарат работал. Он посмотрел на время. Цифры застыли на отметке 00:00. То ли часы сбились, то ли действительно была полночь. Как давно он попал в аварию? Когда он последний раз смотрел на электронное табло на панели приборов хонды, кажется, было около восьми вечера. Получается, он находится здесь почти четыре часа. Он замерз, руки и ноги слушаются плохо, но он жив и у него есть средство связи. Чтобы не случилось там на трассе, теперь он может позвонить спасателям, полицейским, родителям. Его найдут, вытащат, окажут помощь. Конечно, ему придется отвечать перед Жекой за разбитую машину, но это сейчас казалось не таким уж существенным. Главное – он цел и он выжил.

Парень зашел в телефонную книгу, нашел номер отца. Нажал на экран. Секундное ожидание. Руслан поднес трубку к уху. Прерывистые гудки. Занято.

«Ну конечно, наверняка батя уже мчится из Москвы. Сорвался к ночи из дома, летит на помощь сыну, параллельно с кем-то обсуждает случившееся по телефону…»