— Мадам, разрешите представиться, старший сержант Кувшинов. — Отвлекаюсь, чтобы выбить у неугомонного мужичка ножик и наступаю ему на руку. — Вы не переживайте, мы их немножко поучим и доставим куда надо, а вам не надо об них мараться. Видите? Ножиками острыми машут, могут порезать.

Женщины оказались умнее, чем казались – утихли, стоило им увидеть нож в руке ворюги. Я, конечно, понимаю, что за сумку с продуктами, женщины могли и насмерть их запинать, но и воры могли успеть кого-то пырнуть. В итоге, словно неразумных кутят, гэбэшники подняли помятых мужичков за шкирку и повели их в комендатуру. Боевитые ивановки, увязавшиеся за нами, с удовлетворением на лицах, наблюдали, как мои спутники подгоняют воришек пинками. Мёрзнувший на крыльце часовой, проверив наши документы, пропустил нас в здание, оставив женскую часть нашей делегации без зрелища.

Коменданта на месте не оказалось, разговаривали с его заместителем, старшим лейтенантом Яглиным. Доброжелательный молодой человек, вдохновившись подписью наркома на приказе, сразу же согласился помочь нам и выписал необходимые проездные на всю нашу группу.

— С этими что? — Спросил Леонид, показывая на жмущихся к стенке испуганных уголовников. — В милицию сдадим?

— Товарищ Яглин, эти сознательные граждане явились, чтобы записаться добровольцами на фронт, вы можете организовать им оформление без очереди? Просто на улице их ожидает много разгневанных женщин, которые будут весьма расстроены, если увидят, что их знакомым отказали в законном праве защищать родину.

Старлей не был дураком, быстро сообразил в чём дело, посмеялся и пообещал, что эти добровольцы никуда не денутся, пройдут курс молодого бойца под присмотром самых опытных наставников. Попрощавшись, мы поспешили на выход.

— Николай Иванович? — Раздался голос из толпы. — Это он, я узнала... Молоденький какой... Раму той ночью сбил, мне свояк рассказал... Не он это, тот лысый был, страшный... Он...

Я попятился обратно внутрь.

— Хватай его! Уйдёт! — Закричали с улицы.

Выбирались через запасной выход, потому что выйти через главный было нереально, эти дикие советские амазонки, чуть не взяли комендатуру приступом, бедному часовому даже пришлось прятаться от них внутри.

— Смотри, Коля, как тебя тут любят. Может останешься, невесту себе подыщешь? — Шутил Евгений, с опаской оглядываясь назад. — Та высокая ничего такая, симпатичная.

— Вернёмся? — Мрачно посмотрел на шутника. — Могу вас познакомить.

Дальше шли молча.

Перепоручив нас девушке с семафорными флажками за поясом, начальник вокзала поторопил её. — Это Катенька Ведёрникова, она отведёт вас к прицепному на третьем пути. Кать, только быстрее, скоро Лукьяныч поведёт ярославский на сцепку.

Следуя за девушкой Катей пришли к классному вагону, но не в том смысле, в каком употребляют в будущем, а имея ввиду обычный пассажирский вагон. Вот только этот был не самым обычным, он был купейным, предназначенным не для простых людей. Вагон оцеплен охраной со всех сторон, и не какими-то молоденькими новобранцами, а вполне себе бывалыми красноармейцами.

— Проходите. Занимайте третье и четвёртое купе. — Важным тоном дал своё разрешение начальник караула, в звании капитана.

Вот это сервис: шесть отдельных купе, два туалета, душ и общий стол посередине вагона для совещаний и обедов. Тканевая обивка на стенах, кожаные диваны, бронзовые светильники, к которым, даже во время стоянки, было подведено электричество.

— Добрый вечер, товарищи. — Поздоровались с нами собравшиеся в (гостиной?), трое были в военной форме и девять человек одетых в пиджачные пары. Оглядывая наши фигуры, они пытались сопоставить появление столь примечательной, но, при этом, явно недостаточно весомой, для нахождения среди их особ, компании. Мои спутники притихли, по всей видимости, тоже не ожидали попасть в такую неподходящую для них обстановку. Ну, да, тут и для притязательного обывателя из двадцать первого века всё выглядит весьма достойно.

— Здравствуйте. Мы в Москву. В кремль. По приглашению самого! — Ответил за всех и подтолкнул наших, чтобы не задерживались и проходили дальше, к обозначенным капитаном купе.

***

В первом часу ночи, в кабинет заглянул секретарь, сообщая о незапланированном посещении. Берия махнул, жестом показывая, чтобы тот впускал посетителя. Посторонившись, секретарь пропустил гостя к наркому.

— Товарищ народный комиссар, есть новости о Кувшинове. По подтвержденным данным он был на борту бомбардировщика ТБ-7, летевшего в Иваново. Члены экипажа говорят, что на подлёте к городу была обнаружена набирающая высоту "Рама". После случившейся перестрелки, Кувшинов заняв место кормового стрелка, в полной темноте, сбил немецкий самолёт-разведчик. Тот стрелок убеждён, что глаза Кувшинова были закрыты во время стрельбы. Для подтверждения, поисками упавшего самолёта противника занимаются сотрудники областного управления НКВД.

Берия оторвался от изучения документов, снял пенсне и, потирая переносицу, спросил. — Летел в Иваново? Почему именно в Иваново? Что ещё известно?

Молодой мужчина, одетый в сшитый по последней моде твидовый костюм в мелкую клетку, молча протянул Берии стенограмму телефонного разговора.

— Кто, этот Пётр Ильич? — Губы наркома исказились выплёвывая названое имя, а скомканная, в подрагивающих от злости руках, бумага полетела в корзину для мусора.

— Один из помощников Всеволода Николаевича.

После ухода личного порученца Иосифа, вызвал секретаря. — Меркулова ко мне, завтра на девять утра.

Оставшись один, он пробормотал. — Там самолёт, под Тулой самолёт, и снова самолёт, может, его в ПВО направить? П-ха-х. — Берия фыркнул, от пришедшей мысли.

***

В предчувствии неприятностей, на душе скреблись кошки. Что-то внутри не давало покоя. Думая, где я мог заметить неладное, отстраненно перетасовывал колоду.

— Снимите, Фёдор Андреевич. — Протянул стопку карт полковнику Акивовичу. Прослеживая попытки первого секретаря Куйбышевского обкома подсмотреть нижнюю картинку, сдал игрокам по две карты, а ещё три выложил перед собой рубашкой вниз. Было интересно наблюдать за этими людьми, когда они, обуреваемые азартом, пытались изобразить отсутствие эмоций. Лучше всех, блефовать получалось у Романа Валерьевича, конструктора из КБ Ильюшина, он снова смог обмануть генерала Шабрикова и забрать весь банк.

— Извините, товарищи, но мне пора на боковую. — Отказался от дальнейших посиделок. — Если, конечно, не захотите отыграться.

"Нет? Жаль, а я так надеялся." — Злорадно подумал, глядя на враз погрустневшие лица. Уважаемые товарищи, в общей сложности, продули мне четыре с половиной тысячи рублей, что, если ориентироваться по советским зарплатам, совсем неплохо. Да, неплохо, но, конечно, не с теми ценами, какие сейчас на продуктовых рынках.

Со мной вежливо попрощались и я пошёл из прокуренной "гостиной" в своё купе. Леонид и Алекс уже спали, а Виктор медитативно уставился в покрытое льдом окно. Надышав, он очистил небольшой участок и теперь наблюдал через него за нескончаемыми снежными просторами.

Под утро, мы прибыли на Северный вокзал и ещё долго стояли на путях, ожидая, когда освободится перон для нашего состава.

— Быстро на выход. — Вскочил с дивана и схватил ватник. — За нами идут.

Леонид бросился в соседнее купе, сообщить остальным об экстренной эвакуации. — Витя, выходим. Срочно! — Прикрикнул на товарищей и, показывая на Сазонова, добавил. — На улице оденется, быстрее!

В темноте было видно, как к нам приближаются несколько скачущих огоньков, это бежали бойцы с автоматами в форме НКВД, державшие в руках керосиновые фонари. Вот тебе и предчувствие, понятно, что вычислить и проследить наш маршрут, дело не хитрое, слишком многие знали о нас в Иваново, но я всё таки надеялся доехать до вокзала без приключений и успеть затеряться среди толпы.

Гонка по сугробам продолжалась недолго, мы забежали за длинный ряд складов и перешли на быстрый шаг по расчищенной дороге. Я просматривал округу, выбирая направление, но вокруг были сплошные рельсы и складские здания, и везде стояли недоверчивые вохровцы и лаяли злющие собаки.