— Какой запальчивый юнец у тебя пашет, Лесли, — буркнул губернатор, не вынимая изо рта электронную сигару.
— Юнцом я был лет десять назад… господин губернатор, — удерживая внутри себя ярость, процедил Бен, не поворачивая головы. — Лесли, послушай, — вновь обратился к начальнику, придерживая края чертежей, — в бюджет мы уложимся: я всё просчитал, даже свою зарплату готов временно урезать, но обещаю тебе, что через полгода-год это принесёт плоды. А там уже можно будет расширить посадочную площадку и даже достроить парочку новых ангаров…
— Вот разошёлся! — вновь загоготал губернатор, смачно прихлебнув коньяк. — Может, ещё и штат урежешь сам, ась? Твои предложения на деле потребуют куда больше финансовых вливаний, а кто вам с этим поможет, позволь-ка спросить?
— Я, кажется, не с вами разговаривал.
— Бен, тише, тише, — Лесли легко взял его под локоть своей морщинистой рукой и отвёл в сторону. — Я понимаю, ты хочешь всё с наскока поменять, но так дела не делаются. Даже если мы будем ужиматься в имеющийся бюджет. К тому же его весомую часть я решил потратить на празднование стопятидесятилетия Пайн-Порта: людям нужен праздник и положительные эмоции, они заслужили такого рода отдых. Это и повод для гордости.
— Ты серьёзно? Знаешь, даже спустить эти деньги в унитаз было бы не столь безумно.
— Следи за языком, мой дорогой мальчик, я твой начальник.
— Лесли, ты бы меньше слушал эту усатую сволочь…
— Эта усатая сволочь, как ты выразился, мой давний приятель. И он давно губернатор полиса.
— Да на Гринстоке каждый второй «давно» свою задницу пригрел на одном и том же месте, — ядовито усмехнулся Бен.
— Да, да, мой дорогой, мы старые и никчёмные, — ласково улыбнулся Лесли, и в его серых глазах проступили добрые искорки ответного сарказма.
— Хорошо, согласен, я как ураган — мне подавай всё и сразу, такой уж недостаток характера. Поэтому предлагаю компромисс: начнём с капремонта и строительства столовой для сотрудников, а дальше потихоньку пойдём по плану. Ты мог бы уговорить усатую сволочь помочь нам финансово: усиленный клиентский поток и более развитая инфраструктура в районе порта увеличат доход и в городскую казну. Он знает, что ты исправно платишь налоги, и будет вдвойне доволен тем, что прибывающие на Гринсток станут обогащать местные заведения. Мне лишь нужно, чтобы ты помог мне предметно просчитать всё с экономической точки зрения.
Лесли молчал, и Бен таращился на него блестящими глазами, как ребёнок, ждущий сладостей, но старик всё делал вид, якобы глубоко задумался. Затем он перевёл взгляд на заскучавшего приятеля, по-родительски похлопал своего подчинённого по плечу и выкатил наивную мину:
— Я подумаю, Соло, хорошо? Не надо торопиться.
«Не надо торопиться, — с отвращением проговорил себе под нос Бен, уже не ощущая холода быстрых вод. — Неделя прошла с того разговора, а Лесли и не думал к нему возвращаться. Хах, ну, разумеется! И на что я только рассчитывал? Что эти старикашки вдруг помолодеют и одумаются? Им наплевать, что останется после них. Но я не желаю жить в этих руинах».
К дому возвращался в сумерках, ощущая тяжесть в ногах и упоительную усталость. Просёлочные дороги размыло из-за частых дождей, и идти по ним пешком было затруднительно и неприятно — всё равно что кататься с грязевых горок. По пути Бену приходилось перетаскивать через мутные глубокие лужи ребятню или откликаться на призывы «подержать за ручку» уставших стариков. Внезапно он отчётливо расслышал впереди весёлый, залихватский хохот, который мог принадлежать только одному человеку. «Если он здесь, то и Рей тоже», — его сердце, казалось, подпрыгнуло до глотки, Бен ускорил шаг, невзирая на риск поскользнуться на густой грязи. Из-за поворота показались держащиеся за руки Кори и Митч — перекрикивающие и перебивающие друг друга, умудряющиеся целоваться на ходу.
— Вот уж кого давно не видел! — Бен приветливо махнул им рукой.
— Охренеть! Громила, ты что ли? — радостно завопил Митч. — Я так тебе рад, ты не представляешь!
«Нет, не представляю», — между делом подумал он.
— Ты так орёшь, что тебя на много миль можно услышать, — усталая улыбка озарила лицо Бена.
И как только они поравнялись, Митч набросился на приятеля с радостными объятиями, чем немало смутил его, и принялся без устали вещать о деталях своих приключений. Бен старался внимательно слушать, но язык уже был готов отпустить вопрос, что мучил его больше всего. Он тактично выдерживал время, чтобы это не выглядело невежливо или более того — неуместно. К тому же он знал Митча: начнёт ещё неудобные шуточки, а Бену этого не хотелось. И только когда начали прощаться, он наконец с блаженством позволил себе поинтересоваться:
— А Рей дома сейчас? Работает, наверное?
— Рей-то? Не, она задержалась на Корусанте у какого-то дружка. Уж не знаю, что у них там, но она у него ночевала и до этого… Может, они это, того?
— Нет, ну, ты хуже местных сплетниц! — Кори шутливо ущипнула любимого за бок. — Даже если и так, думаешь, она в итоге свою подруженцию в твоём лице не посвятит в сердечные дела?
— Да я всего-то желаю ей всяческого счастья, и с мужиками в том числе, а то она дома как затворница живёт.
— Ладно, я понял, — неловко почесал затылок Бен. — Рад был увидеть вас, до встречи, ребята, — угрюмо кивнул на прощание и зашагал к дому.
— Приходи денька через четыре к нам! — крикнул Митч ему вдогонку. — Рей как раз должна вернуться, и я хочу устроить у нас дома дружеский вечер, ты как?
— Я приду.
— Ну, и славно!
Митчу нравилось готовить. Именно поэтому он отправил Кори за Рей, а сам остался дома заниматься закусками. Бен, охваченный волнением, ходил за ним по пятам, спрашивая, не нужна ли хозяину дома помощь, но тот всучил ему высокий бокал пива и сказал, что ему по душе одному со всем справляться.
— Сделай уже хотя бы глоток этого грёбаного пива, прошу, перестань мне на нервы действовать, — смеялся Митч, протирая столешницу. — Или тебе по душе только та зелёненькая крепкоградусная дрянь из бара, от которой кишки выворачивает?
— Не совсем, я больше поклонник средства для мытья стёкол, — Бен равнодушно скривил рот, оглядывая содержимое бокала под безудержный хохот Митча. — Всё хотел спросить, как так выходит, что твоя девушка спокойно расстаётся с тобой на долгое время? Неужели не ревнует? А ты нередко ещё и в компании подруги отлучаешься.
— Ого, мы типа откровенничать будем? Как девочки?
— Можно попробовать как два взрослых мальчика.
Лицо Митча сделалось серьёзным и задумчивым. Открытость была ему не чужда, к тому же он любил почесать языком.
— Знаешь, когда-то я думал, что мы с Кори не продержимся и года. Звёзды, каким же я был до неё придурком! — провёл рукой по волосам взад-вперёд. — Иногда дружки спрашивают меня, мол, в чём секрет, что мы так долго вместе и не устали друг от друга, а я всегда отвечаю одинаково: дескать, всё банально, и мы просто много разговариваем и много занимаемся сексом.
— И всё? — удивлённо вздёрнул брови.
— Ну, да. Только под разговорами я имею в виду, что мы проговариваем имеющиеся проблемы, пытаемся решить их, находим компромиссы, но важнее всего — делимся чувствами. Кори до-о-лго меня учила этому! Уверяла, что замалчивание переживаний лишь отдалит нас. И мы учились слушать друг друга, а не только требовать… Понимаешь, когда я решил завоевать её — одну из первых красавиц академии художеств — я был дураком. Отец бросил нас, и у меня случился сдвиг на фоне развода родителей: я стал стесняться мамы и много общался с этим недотёпой, во всём ему подражал, в особенности его мужланским замашкам. Думал, что если я брутально, «по-мужски» буду ставить условия и брать своё, то все девчонки к моим ногам штабелями будут укладываться. И вот представь, подваливаю я такой умник к моей Кори и говорю: «Я всё решил, детка! Ты будешь моей. Через пару лет я окончу лётную академию, мы поженимся, найдём крутую работу, будем трахаться по несколько раз на дню и станем счастливы». Никогда не забуду того презрительного взгляда, каким она меня окинула: «Как интересно, — говорит такая, — а ты, мудила, не хочешь поинтересоваться, чего хочу я?» — это было озарением. Мы через многое в итоге прошли, и я лишь спустя долгое время узнал, что тоже нравился ей тогда, но Кори вовсю мурыжила меня, потому что всё, что я делал — просто хотел брать, невзирая на её желания. И возвращаясь к твоему вопросу: я обрёл эту девчонку с большим трудом, так что потерять её будет самым глупым фиаско в моей жизни. И она знает об этом лучше меня.
