В гостиную вошел Стефан, учтиво поклонился, поцеловал руку каждой присутствующей в комнате даме и сел подле Елены.

- Очень рад вашему возвращению в Нью-Йорк, – с милой улыбкой начал Стефан, обращаясь как бы ко всем, но, на самом деле, он обращался к Елене, – как погода в Париже?

- Прекрасная! Только было немного ветрено в первую неделю, – Елена махнула рукой, затем сделала глоток чая, – я слышала, вы собираетесь в университет?

- Так и есть. Хочу стать врачом.

- Как интересно! – воскликнула все тем же кудахтаньем Мэриан, хотя она в общем-то плохо вникала в разговор.

- Это ваши духи? – Стефан взял флакончик.

- Да, все десять штук! – засмеялась Елена, – вот эти – самые любимые, хотите понюхать? – весело осведомилась она.

Елена запрокинула на запястье флакончик и протянула руку Стефану. Он осторожно взял тонкую кисть мисс Гилберт и припал к запястью. Все смешалась в его голове, его одурманил запах парфюма и близость этой девушки. Стефан уже так крепко сжал ее кисть и столь сильно прижался губами и лицом, что у Елены перехватило дыхание, и она изумленно открыла рот. В растерянности она бросила взгляд на своих родителей и отца Стефана: они сейчас не смотрели на них, а разглядывали картину, купленную ее отцом в лавке. Внезапно девушка почувствовала что-то странное, и, обернувшись, Елена увидела, что Стефан начал целовать ее запястье, она вздрогнула и инстинктивно одернула руку. В комнату вошел Деймон.

- Кого я вижу в нашем доме! Старший наследник Сальваторе! – воскликнула Мэриан.

- Вы к нам на каникулы, юноша? Прямиком из университета? – спустив на нос очки, весело спросил Гордон Гилберт.

- У меня даже продленный отпуск, мистер Гилберт, в связи с отличной учебой! – шутливо хвастал Деймон.

- Деймон! – с той, такой привычной для Деймона, но странной для 18-летнего молодого человека детской радостью воскликнул Стефан.

Братья обнялись. Деймон всех поприветствовал. В дальнейшем его также заняли разговорами о Париже.

С лестницы сбежала Кэтрин в старом, совсем немодном платье бабушки с огромными юбками. Она весело запела и закружила в залу, где стоял рояль. Все негодующе переглянулись: выходка Кэтрин выглядела более чем странной, один лишь Деймон смеялся.

- Она чудо, не правда ли?! – восхищенно смотря девушке вслед, сказал посреди всеобщего молчания Деймон.

- Определенно, – с явным сарказмом ответила миссис Гилберт.

Деймон извинился, что вынужден оставить приятную компанию, и направился к Кэтрин, играющей на рояле. Он положил руку на музыкальный инструмент и решил непременно что-нибудь у нее спросить.

- Давно вы играете?

- Всего три года, но я способная ученица! Хотите, я вам Моцарта сыграю? – игриво улыбаясь, поинтересовалась она.

- Конечно, буду рад послушать: к музыке я неравнодушен, – весело ответил Деймон.

Все его в ней восхищало, пока она играла: прямой стан, великолепные локоны, длинные ресницы, высокая крепкая грудь, то и дело поднимающая от глубоких вздохов, ее губы, которые он почти забыл с десяти лет и мечтал вновь ощутить их. Кэтрин закончила и повернулась к своему собеседнику.

- Вам нравится в университете? Я слышала, вы делаете огромные успехи, и очень горжусь вами, так и знала, что вы найдете свое место.

- Меня там не жалеют это точно! Всегда требуют больше, чем я могу предоставить на данный момент. От таланта ждут гения, а это требует усилий.

- А я тут знаете что,- она задумчиво прислонила пальчик к губам, – вспомнила, как мы с вами шесть лет назад закопали на нашей лужайке двух серебряных голубков, помните? Как символ нашей дружбы.

- Ах, да! Серебряные сувенирчики, которые я привез из Англии и подарил вам.

- Давайте их раскопаем! – шепотом тревожно сказала она, затем вскочила и, наклонившись к его уху, шепнула, – я до сих пор помню, у какой клумбы мы их зарыли, пойдемте же!

Она дернула его за руку и побежала на улицу. Деймон покорно следовал за Кэтрин, крепко держа изящную ручку. Из-под подола то и дело сверкали стройные ножки в мягких домашних туфлях. Сад был зелен, душен и пах травой, отовсюду слышно было жужжание пчел и шмелей. Сад Гилбертов часто реконструировался из французской регулярной модели в английскую пейзажную, в итоге это стало чем-то средним, отчего приобрело особое очарование. Добежав до клумбочек с бело-кремовыми цветами, Кэтрин отпустила руку Деймона и присела на колени, задрав подол юбок.

- Ну, же, давайте, помогите мне!

- Сейчас, мисс Кэтрин, одну минуту, – Деймон снял фрак, оставшись в рубашке с жилетом, ему было жарко, солнце не щадило ничего живого, что находилось в саду.

Они ловко принялись раскапывать ямку, куда зарыли голубков. Их пальцы то и дело соприкасались, но Деймону казалось этого мало, он уже почти нарочно хватал пальцы Кэтрин. Тут ее лицо с упавшей на него кудряшкой поднялось и два карих огонька устремились на Деймона.

- У вас голубые глаза! – восторженно и удивленно воскликнула она.

- Вы раньше не замечали?

- Не доводилось. Мы так много времени тратили на болтовню и игры с луками, что я и не думала вас рассматривать. Я до сих пор помню, как вы меня впервые привели в ту заброшенную усадьбу. Мне так нравится все старое и заброшенное, в этом есть что-то таинственное, что всегда будоражит.

- Я тоже люблю это чувство, но если его испытывать в одиночестве, то оно чаще перерастает в страх.

Кэтрин и Деймон засмеялись, но тут уже и показалась льняная тряпочка, в которой лежала пара серебряных голубков, помещавшихся на ладони. Оба склонились над рукой Деймона, в которой лежали сувенирчики. Но они меньше всего интересовали Деймона, он поднял голову и смотрел на опущенные ресницы Кэтрин, ее восторженную улыбку и привлекательные губы. Он припал лбом к ее виску, дыхание его участилось.

- Ты мне нужна! – бросил он хрипло и тихо, но отчетливо, почти срываясь на крик.

Деймон развернул за талию Кэтрин и, притянув к себе, крепко поцеловал. Он уже забыл, как целовал ее мальчиком, помнил лишь факт этого. Теперь он чувствовал только этот поцелуй – поцелуй мужчины, а не ребенка. Кэтрин испуганно отстранилась и придержала его рукой.

- Что с вами такое! Вы с ума сошли?

Она гордо встала и самодовольно вздернула носик.

- Я никогда не выйду ни за кого замуж, не вздумайте мне об этом намекать! Даже за вас. Мы были друзьями какое-то время, но я никогда не одному мужчине не позволю украсть мое сердце и подчинить меня своей воли: буду целоваться, с кем захочу и когда захочу, и это будете не вы.

- Простите, мисс Кэтрин, я знаю, это был так бестактно…

- Пожалуй, это было настырно, – презрительно перебила она, – вы мне дороги, как друг, но быть с вами я не хочу, и не нужно меня целовать.

- Хотя, знаешь, Кэтрин, – он перешел от учтивого тона на «ты»,– я не буду за это извиняться. Ты это допустила: ты подпустила меня так близко, но ведь сама же догадывалась о моих чувствах, признайся?

В ее глазах застыло согласие сквозь надменность. Она всегда знала и видела, как Деймон был ею очарован, потому не упускала возможности заставить его ревновать: на всех балах и спектаклях она была в окружении молодых людей и мужчин, с которыми кокетничала напоказ.

- Я вас люблю, мисс Гилберт. Всегда любил. Но вы не давали мне шанса. Ваша дружба – это просто издевательство, ведь так?

- Да как вы так можете говорить!? Я никогда не использовала вас. Я ценила ваше отношение ко мне.

И Деймон был в действительности дорог ей, но какое-то непонятное чувство, то и дело, командовало ей не допускать его слишком близко и не рождать в душе к нему более сильных чувств.

- Я хочу добиться вашей благосклонности. Я сделаю для этого все.

Деймон взял с земли свой фрак, подошел к Кэтрин и сжал в ее ладошке одного голубя, а другого взял себе и направился к дому. Внутри него крепко поселилось желание сделать ее своей, но сделать это честно: чтоб это было взаимно.

========== 4 глава. «Семейство Гилбертов» ==========