― Чего, блядь? ― Он усмехнулся в её шею сквозь пик наслаждения.

― М? Чего? ― сглотнув, спросила она.

― Что ещё за Коннор? Прыщавый мальчонка из твоей родной школы?

Откатился в сторону и тут же закурил.

― Я что, так тебя назвала? ― Она изумлённо заморгала. ― Сама не понимаю, как это вышло… Он не из школы, гораздо старше. Мой лучший друг.

― Ты трахалась с лучшим другом? ― Марсель прикурил для Мари ещё одну сигарету и вложил в её пальцы.

― Нет. Ничего такого. Никогда. ― Она глубоко затянулась и прикрыла веки. ― Не знаю… Мне было так хорошо, и я, наверное, вспомнила его… Неосознанно.

― Вспоминать лучшего друга при оргазме как-то странновато. ― Марсель улыбнулся и прогладил Мари по колену.

― Да, пожалуй.

Она взглянула в окно, на пасмурное утро, умытое ледяным дождём, и тоска сдавила сердце уродливыми, ржавыми клещами.

Комментарий к Часть XIII

* Квебек¹— 1-я по площади и 2-я по населению провинция Канады. Административный центр — город Квебек, крупнейший город — Монреаль. Официальный язык провинции — французский, который является родным более чем для 80% населения.

* Монреаль² — самый крупный город в провинции Квебек и второй по величине город в Канаде.

* Вилль-Мари³ — город Марии. Первоначальное название Монреаля.

Пост к главе: https://vk.com/wall-24123540_3585

Группа автора: https://vk.com/public24123540

========== Часть XIV ==========

«Всё потеряло смысл. Два года без моей любимой девочки похожи на нескончаемую прогулку в чистилище. Нам двоим там самое место. Уехала далеко-далеко, попорченная этим дрыщавым мальчишкой. Зацелованная его мерзкими губёшками, лишённая драгоценной чистоты, которую я мечтал пить без остановки!.. Я ничего не хочу. Ничто больше не интересно. Даже разговоры с Фредом осточертели. Да и, по справедливости, мой любезный друг ― извращённый своим грязным недугом человечишка, охотник за нимфеточной плотью, мне это противно. Я не такой. Я люблю лишь Марию и никогда не насиловал её. Но я благодарен Фреду и никогда не выдам его секретов… Меня пожирают фантазии. Как я приезжаю за моим сокровищем, краду из чужого дома, привожу к себе и закрываю на тысячу замков, чтобы пировать над её телом».

Коннор встретил Роберта на утренней пробежке и поначалу едва узнал его: осунувшееся лицо, заросшее бородой с проседью, ввалившиеся глаза, сверкающие ледяной радужкой на фоне тёмно-фиолетовых кругов, несвежая рубашка и свалявшийся пиджак. Он был пьян и, казалось, не обращал внимания на происходящее вокруг.

― Мистер Эванс? Доброе утро, ― из вежливости поприветствовал его Коннор.

― Надо же, кого я вижу? Вас, мистер Андерсон, прямо-таки не узнать! ― Роберт икнул и прислонился к близстоящему дереву. ― Похорошели. И очень, я вам скажу. Такие мускулы теперь крепкие… ― Он очертил ватной рукой всю его фигуру. Коннору стало неловко от этого внезапного комплимента.

Глядя на красоту и молодость того, кто стоял перед ним, Роберт испытал гадливое чувство презрения к самому себе: «Теперь, когда он стал так особенно хорош собой, моя любимая девочка побежит трахаться к нему? И я опять узнаю обо всём из пустой болтовни Клэри за ужином? Мерзость. Разодрать бы в кровь его приятное лицо, вырвать ноги и руки, покрошить на куски и сжечь! Чтобы Мария навсегда забыла, что он когда-то существовал. Чтобы его имя никогда больше не смело срываться с её губ, когда я ласкаю мою куколку».

― Вам бы поспать. Выглядите уставшим, ― деликатно заметил Коннор.

― Благодарю за заботу. ― Жалкая, натянутая улыбка. ― Но что-то сна ни в одном глазу, вот и решил небольшой променад¹{?}[прогулка (с французского).] устроить.

«Променад, ― мысленно усмехнулся Коннор. ― Представляю, как Мари сейчас заливалась бы хохотом, пародируя дядюшкин дурацкий возвышенный стиль общения».

― Вы случайно не знаете, как там поживает моя любимая девочка? И когда вернётся?

― У неё всё хорошо, ― не выдавая тоски, ответил Коннор. ― А когда вернётся, пока ещё не говорила.

― Ну, жаль, жаль, конечно, ― пробубнил себе под нос, разглядывая тротуарную плитку. ― Что ж, до свидания тогда, ― кивнул и спешно удалился.

Коннор вернулся домой к девяти утра, и с порога у его ног закружил голодный Сумо, высунув язык и отрывисто дыша. «Сейчас, мой дружочек, сейчас», ― ласково приговаривал, открывая банку с влажным кормом. Потрепал пса за ухом, глотнул воды из стоящей на столе кружки и плюхнулся на свой диван, тут же поставив рядом ноутбук. Он изредка заходил на страничку Кристины, потому как после визитов к Мари она публиковала у себя фотографии с подругой, и Коннор мог ненавязчиво наблюдать, как взрослеет его дорогой человек. В связи с предстоящими выпускными экзаменами Крис смонтировала и выложила музыкальный видеоролик о себе и школьных подругах. Отчего-то Коннор долго не решался запустить проигрыватель. Он чувствовал себя наглым вором, нарушителем покоя, лезущим не в своё дело. Любопытство всё-таки победило. Это были три согревающие минуты ностальгии вчерашней школьницы, запечатлевшей на камеру разного качества будничные отрывки из собственной жизни. Особенное место в них занимали кадры, где она дурачилась вместе с Мари, руководящей всеми и вся: вот она с нарисованными тушью тонкими усами пародирует солдата прошлых эпох или расставляет девчонок на столе, и вся компания, хохоча, повторяет знаменитые движения из фильма «Клуб “Завтрак”»²{?}[культовая американская молодёжная комедия режиссёра Джона Хьюза 1985-го года выпуска.], а в следующую секунду она летит с тарзанки в озеро, визжа и размахивая руками, затем с серьёзной миной рассказывает о спасённой самке кита в недавней морской экспедиции.

«Сегодня я выдумал, что у тебя всё хорошо. Кажется, так оно и есть. По крайней мере, мне хочется верить в это», ― с улыбкой, полной светлой грусти, сказал себе Коннор.

***

Без вступлений и долгих расшаркиваний в окно шаловливо заглянула растрёпанная и заспанная весна. Её плутоватая улыбочка напоминала о приближающемся окончании школы и больших переменах. После отъезда Кристины Мари чувствовала себя одиноко и согласилась пообедать вместе с Марселем: в основном она дистанцировалась от него, так как боялась, что он может привязаться к ней, и неизбежное расставание окажется болезненным. У Мари не было иллюзий, что Марсель способен на глубокие чувства, но она допускала, что он может привыкнуть к человеку, с которым ему комфортно. Хотя трудно было не признать, что и ей бывало хорошо с ним не только в постели. Особенное место в числе совместных времяпрепровождений занимали уроки стрельбы: Марсель частенько приглашал Мари в тир.

Беседа поначалу не клеилась. Мари с неохотой слушала и в основном была занята едой, пока Марсель рассказывал о недавней встрече с друзьями.

— Знаешь, я тут в последнее время много думал, что хотел бы остаться жить в Канаде, — заявил вдруг он, опустошив свою тарелку.

— Много поводов?

— Ну, да. Климат и экология здесь гораздо лучше, чем в Америке: меня совершенно не прельщает эта тенденция к миграции вглубь материка; соцпакет привлекательнее, а ещё здесь нет андроидов!

— Не поспоришь. — Мари наконец-то проявила заинтересованность. — Я уже как страшный сон вспоминаю, что существуют искусственные люди и требуют какие-то там равные права.

— Да уж, не перестану возмущаться этим. — Его лицо сделалось тревожным, озлобленным и печальным. — Ты смотрела «Терминатора»? Старый фильмец про восстание машин.

— Агась, с дедушкой, когда мелкая совсем была. Там ещё главная музыкальная тема такая приставучая.

— Да, я тоже мальчишкой тогда был. Помню, что, невзирая на древнюю графику и старомодность, я испытывал немыслимый ужас, когда главные герои, эти хрупкие человечки, сражались против бездушного куска металла, у которого нет ни сострадания, ни слабостей. Лишь задача — найти и уничтожить. Мне в душу ещё запали кадры, где показывали будущее, в котором победили машины, — полное человеческих костей, железа, огня, крайней нужды… И когда я увидел по новостям кадры с вертолёта, где на площади перед разглагольствующим Маркусом стояли тысячи «освобождённых» андроидов, мне стало так страшно, что я завыл как умалишённый.