Я делаю глубокий вдох, слишком хорошо осознавая, как его тело заставляет реагировать мое. Его точеными руками, четко очерченными плечами и массивным членом, Дин заставляет меня задыхаться и отчаянно желать того, что должно произойти.

Я прикусываю нижнюю губу, когда он встает передо мной и кладет руки мне на талию, с жадностью заглядывая в мои глаза.

— Дин, — стону я.

Он отвечает мне своими действиями. Как только наши языки соприкасаются, в глубине души я понимаю, что выбрать Дина было лучшим решением. Потерявшись в моменте, я провожу руками по его груди, пробираясь к остальной части его тела. Между нами столько страсти, подпитываемой сексуальным напряжением и жаждой друг друга.

Когда он отодвигается от меня, чтобы глотнуть воздуха, я не хочу, чтобы наши губы разлучались. Дин отодвигается от меня, запыхавшись. Переполненная эмоциями, я чувствую стеснение в груди. Я долгое время нервничала из-за этого момента. Но Дин делает все проще. Быть с ним — это правильно.

Я смотрю ему в глаза, и мой рот широко открывается, когда он протягивает руку мне между ног. Он проводит подушечкой большого пальца по моему клитору, прежде чем скользнуть пальцами внутрь моей влажности. Оставляя дорожку из поцелуев от моей шеи к груди, Дин не торопясь исследует мое тело.

Он посасывает мой сосок и прикусывает его зубами, заставляя меня стонать от удовольствия. Когда я кончаю, я хватаюсь за его плечи, чтобы удержать себя на ногах, мое тело извивается под ним. Мне требуется несколько секунд, прежде чем я снова могу функционировать.

Я наблюдаю, как Дин подносит пальцы ко рту и слизывает мои соки со своей кожи.

— Ты такая вкусная, Котенок, — говорит он с озорной ухмылкой, которая доходит до его глаз цвета джинсы. Затем он делает то, чего я меньше всего ожидаю, и подается вперед, чтобы поднять меня и заключить в свои объятия.

Дин относит меня на кровать и целует, на его губах все еще ощущается мой вкус.

— Ты такая красивая, Кэт, — говорит он. — Я так чертовски сильно тебя люблю.

Дин иногда говорит мне, что любит меня. Но, услышав это сегодня вечером, из всех вечеров, я испытываю так много эмоций в своей груди.

— Я тоже люблю тебя, Дин, — шепчу я.

Положив руку мне на спину, он опускает меня на матрас, ведя себя так, словно я вот-вот сломаюсь. Мне нравится, как Дин осторожен со мной. После того, как я увидела его вблизи, у меня появились опасения по поводу боли. Часть меня в ужасе, в то время как другая часть рада разделить это со своим лучшим другом. Надеюсь, это не разрушит нашу дружбу. Кроме моей семьи, Дин значит для меня больше, чем кто-либо другой.

Он устраивается между моих ног, и я делаю глубокий вдох, готовясь к его размерам. Увидев, как он голышом бегал по коридорам универа, я сразу поняла, что Дин хорошо одарен. Но это мой первый раз. Нервозность возвращаются.

Он покрывает мягкими поцелуями мою челюсть, пробираясь к моему рту?

— Ты все еще принимаешь противозачаточные?

— Да, — бормочу я.

— Хорошо, — я чувствую улыбку на его губах.

Мы говорили об этой ночи неделями. Несмотря на свою репутацию бабника в кампусе, Дин был всего с несколькими девушками, и со всеми из них он использовал защиту. Он проводит со мной больше времени, чем с кем-либо другим. Я знаю о Дине все. И я хочу пережить свой первый раз без каких-либо барьеров между нами.

Я закрываю глаза и жду, надеясь, что будет лучше, прежде чем думаю, что станет хуже, поскольку я понятия не имею, чего ожидать.

Дин проводит большим пальцем по моей челюсти, заставляя меня открыть глаза:

— Котенок, я не буду торопиться. Я не хочу причинять тебе боль.

— Я доверяю тебе, Дин.

Он протягивает руку между нами, делая несколько поглаживаний, прежде чем провести головкой по моим складочкам, покрывая свой член моими соками. Мое тело загорается от адреналина, который бежит по моим венам.

Как только Дин входит в меня, в голове у меня становится пусто, а тело немеет от боли. Я наклоняю голову набок и закрываю глаза, но только до тех пор, пока не закончится самое сложное.

Как и обещал, Дин двигается медленно, напряжение спадает с каждым движением. Он заполняет меня полностью, заставляя кричать. Я впиваюсь ногтями в его плечи и прикусываю нижнюю губу, мое тело покалывает от всех точек удовольствия, которые Дин одновременно затрагивает.

— Ты в порядке, Котенок? — он замирает, ожидая моего ответа.

— Лучше не бывает, — хриплю я. — Продолжай двигаться.

Он ускоряет темп, мои стоны переходят в крики. По-прежнему нежный, он стал чуть грубее, чем раньше, но я призываю его продолжать. Когда мое тело расслабляется, двигаясь в ритме вместе с его, Дин закидывает мою правую ногу себе на плечо, проникая в меня еще глубже.

Глядя на него снизу вверх, я сильнее прикусываю губу, чтобы отвлечься от боли. Мы попадаем в единый ритм, мое тело расслаблено и более подвластно ему. Он делает глубокий вдох, его грудь поднимается и опускается с каждым стоном, срывающимся с его губ. Я никогда раньше не видела его таким сосредоточенным, его глаза полны голода и решимости.

Мои мышцы напрягаются вокруг него, как раз в тот момент, когда Дин набирает темп. Я кончаю, отрываясь от реальности. Озноб пробегает прямо по моему телу, сопровождаемый волной жара, которая распространяется от моих щек к пальцам ног.

После того, как я кончаю снова, Дин падает на меня сверху. Он целует меня в губы, прежде чем перекатиться на матрас рядом со мной. Ни один из нас не может вымолвить ни слова, все еще задыхаясь. Я кладу голову ему на грудь, и Дин обнимает меня одной рукой. Как мы обычно делаем, за исключением того, что прижимаемся друг к другу в одежде.

— Как ты себя чувствуешь? — он гладит меня пальцами по волосам.

— По-другому, — шучу я.

— Надеюсь, я не сделал тебе больно.

— Я подстроилась к тебе, — признаюсь я.

Он приподнимается достаточно, чтобы обхватить мое лицо своей большой рукой:

— Как насчет того, чтобы принять душ вместе?

— Хорошая идея, — я улыбаюсь. — А еще мы можем заняться там сексом.

Он смеется:

— Уже пристрастилась, да?

Я киваю:

— Угу.

Дин помогает мне подняться с кровати. Он хватает меня за талию, перекидывает через плечо и несет в ванную, шлепая по заднице. Я визжу от дрожи, которая пробегает по моей ноге.

Ночь только началась, и она была идеальной. Дин не соврал, когда говорил, что это будет нечто особенное. Сегодня вечером мы перешли черту. Так много чувств затуманивают мой рассудок, что мне трудно различить их.

Наш первый поцелуй был только началом. Секс был началом чего-то еще, хотя понятия не имею, как ориентироваться в новом аспекте наших отношений. И как Дин отнесется к нам утром? Делает ли это меня хоккейной зайкой? Эта мысль заставляет меня съежиться.

Дин опускает меня на пол в ванной, чтобы включить душ. Проверяет температуру рукой.

Как только руки Дина скользят по моим бедрам, а его язык проникает в мой рот, я забываю обо всех вопросах, крутящихся у меня в голове. Они больше не настолько значимы, чтобы меня волноваться по этому поводу. Потеряться в моменте с Дином — вот все, что имеет значение.

Четвертый Курс

Дин

Победа у нас в кармане. Как только моя команда вышла сегодня на лед, у меня не было ни малейших сомнений.

Сохраняя контроль над шайбой в течение последних нескольких секунд игры, я двигаюсь влево и обхожу своего соперника, переходя на их слабый фланг. Мои товарищи по команде стучат клюшками по скамейке запасных, звуки разносятся эхом издалека. Проходит мгновение, и я фиксирую свое окружение в стоп-кадре, мысленно зарисовывая картинку, чтобы я всегда мог пережить эту победу.

Десять, девять, восемь секунд.

Я уворачиваюсь от игрока справа от меня и передаю шайбу Тео, чтобы он нанес удар. Он успевает вовремя, сигнал о взятии ворот сигнализирует о завершении игры. В очередной раз «Стрикленд Сенаторз» стали чемпионами первого дивизиона НАСС (прим. национальная ассоциация студенческого спорта) по хоккею с среди мужчин. На протяжение всего года моя команда готовится к «Замерзшей четверке» (прим. турнир, где встречаются победители четырех групп, разбитых на дивизионы), и за последние три года мы заслужили право хвастаться, которое приходит, когда мы побеждаем всех в лиге.