— Распишитесь, Иван Иванович. Тут у нас учёт…

Да хоть три раза! Тысяча сигарет! Это тебе не хухры-мухры…

— Сейчас Афанасий Вас в советскую миссию проводит. Я про Вас, Иван Иванович, полпреду уже сообщил. Он и содействовал в Вашем освобождении.

— Спасибо, Карл Яковлевич. Это, консул в тюрьму меня спровадил? — поинтересовался я у председателя комитета.

— Всего не знаю, но — он. Не спросить уже с него. Отбыл в Россию.

Ну, отбыл так отбыл…

— Ещё раз благодарю, Карл Яковлевич.

У парадного подъезда бывшего консульства, куда я и Попов дошагали, дежурил уже не швейцар, а человек в штатском. Я объяснил причину своего здесь появления.

— На сегодня прием в полпредстве уже закончен, товарищ. Пойдемте через садовую калитку. Товарищ полпред сейчас на террасе по ту сторону дома. Спросим, может он вас и примет.

Мужчина в штатском указал мне и Афанасию свёрнутой газетой на калитку. Газета была не местная, я успел заметить заголовок на русском языке.

На террасе в кресле качалке сидел пожилой человек.

Почему-то, сам не знаю, как так и вышло, я строевым шагом подошёл к нему. Сидящий в кресле-качалке улыбнулся.

— Вольно, вольно… — сидящий встал.

— Не Вы ли будете полпред? — вылез с вопросом Афанасий.

— Я. — мужчина продолжал улыбаться.

— Вот, доктора привёл, — продолжил Попов.

— Доктора? — в словах полпереда прозвучало недоумение.

— Извините, сейчас всё объясню. — я тронул Афанасия за рукав. Остановил его, говорливого.

Полпред предложил нам присесть. Ещё и спросил, не желаем ли мы чаю. Попов желал, а я отказался.

Я насколько мог кратко рассказал о себе, но рассказ всё равно получился не совсем коротким.

— Да, уважаемый Карл Яковлевич уже сообщил о Вас… Я собираю сведения о русских солдатах из экспедиционного корпуса, которые бежали сюда из Франции. Будем переправлять вас домой.

Лучшей новости полпред мне не мог сообщить. Сейчас, не только он, но и я тоже улыбался.

Глава 25 Вот, оказывается, как бывает

— Будем переправлять вас домой… — повторил полпред.

Домой! Лучше всякой музыки прозвучало для меня это слово.

— Но…

Полномочный представитель сделал паузу.

Что, но? Домой надо. Без всякого такого, но.

— Ленин пока только ведет переговоры с правительством Германии о том, чтобы они пропустили через свою территорию русских солдат из Франции.

Ленин… Сколько раз я это слово дома слышал. Ленин то, Ленин сё… Сделал, написал, организовал, создал… Но, это всё в контексте истории. Сейчас же, Ленин про меня договаривается с немцами. Ну, чтобы мне домой попасть.

Они-то, германцы, что кочевряжатся? Пропускать нас в Россию надо. Быстро и без всяких условий.

Насколько мне известно, Россия с Германией сейчас уже не воюет. Мир пока не подписан, но перемирие уже заключено. Франция же с немцами в состоянии войны. Вот и надо её военный потенциал сокращать, русских солдат из Франции домой отправлять.

Домой, домой, домой… Сейчас это слово в каждой моей мысли присутствовало.

— Германия пока согласия не дала, но близка к этому, — продолжил полпред. — Просят они много от нас — Польшу, Прибалтику, Белоруссию…

Про Польшу, Прибалтику и Белоруссию я что-то ничего из школьной программы не помнил, одно у меня в голове сейчас всплыло — «мир без аннексий и контрибуций». И ещё что-то про право народов на самоопределение.

— Что, чтобы нас выпустить, Польшу и Прибалтику требуют?

— Нет, это по другому вопросу. За вас ничего не требуют, насколько мне известно.

Улыбки на лице полномочного представителя уже не было. Разговор шёл весьма серьезный.

Так, а со мной сейчас что? Куда мне деваться? Может, эти переговоры не на один месяц затянутся…

Документов у меня никаких нет. Жилья — нет. Денег — несколько франков за работу в тюремной переплетной мастерской. Имеется только тысяча сигарет. Сидеть и курить их? Колечки в небо Швейцарии пускать?

— Вы правильно сделали, что в полпредство обратились. Карл Яковлевич о вас хорошо отзывается. Помочь нам не желаете?

Помочь? Полпред первый раз меня видит и о помощи с моей стороны говорит? Что-то как-то это… Не знаю, каким словом и назвать…

— Нам нужны сведения о русских солдатах во Франции и здесь в Швейцарии. Можете включиться в такую работу? — немного прояснил для меня ситуацию полномочный представитель.

Понятно… Но, всё равно, как-то это… Кажется мне, что раньше полпред совсем какими-то другими делами занимался, а не дипломатом был. Кадровый голод у новой власти? Старым работникам доверия нет, а на их место и идут вот такие назначения?

Впрочем, мне, что, от этого плохо? Ущерб какой-то?

— У меня даже документов нет, — начал я с главного.

— Поправимо, — прозвучало в ответ. — Оформим. Полномочия такие у меня имеются.

Во как…

— Жить негде…

Полпред кивнул. Раскрыл лежащую на столе папку, достал из неё лист бумаги. Что-то на нём написал.

— Вот записка. Сейчас пойдете по этому адресу в гостиницу. Там за счёт советской миссии предоставят комнату и стол. Отдохните и завтра с утра приходите сюда.

Не, не, не… Это просто сказка какая-то. В реальной жизни так не бывает. Явился в полпредство, а там тебе и то, и другое, и третье. На тарелочке с голубой каемочкой.

— Да, ещё в кассе сейчас триста франков получите.

У меня в руках оказался ещё один лист бумаги.

Мля… Триста франков…

— Это на новую одежду, — объяснил происходящее полномочный представитель.

Ну, это, точно, не помешает. Вид сейчас у меня был ещё тот.

— Афанасий, не тебя ли мне за всё благодарить?

Сейчас я и Попов уже на улице перед советским полпредством стояли. С неба снежок валил.

— Я про всё Карлу Яковлевичу рассказал. Как на фронте было. Потом и про Ля-Куртин. Что нас не бросили, лечить раненых и больных остались…

Ну, теперь происходящие со мной чудеса мне чуть понятнее стали. Афанасий меня в выгодном свете представил Карлу Яковлевичу, а тот полпреду.

До гостиницы я решил пройтись по магазинам. Триста франков у меня имелись, но в ценах на одежду я совсем не ориентировался. Много это или мало? Смогу я на эту сумму переодеться?

— Афанасий, слышал же, мне надо одежду купить. Покажи, где это можно сделать.

Попов задумался.

Похоже, не помощник он мне в этом. Нашел я, кого спрашивать…

— Иван Иванович. — Афанасий тронул меня за рукав. — У нас в комитете Эмма есть…

Так, это он про что? При чем здесь какая-то Эмма?

— Она говорила, что брат у неё в лавочке работает. Там одеждой и торгуют.

А, понял я его мысль.

— Ну, веди меня к Эмме.

— Пойдёмте.

Попов зашагал уже знакомой мне дорогой к комитету помощи русским военнопленным.

Через три часа меня было уже не узнать. Переоделся я, как говорят, с головы до ног. Пусть одежда была не совсем новая, но вполне добротная. Местами что-то подогнули, подшили. У меня даже пятнадцать франков осталось от выданной суммы. Завтра надо будет полпреда об этом уведомить и если надо деньги обратно в кассу сдать.

Ещё и про документы напомнить. Сегодня мне никакой официальной бумаги не выдали, а остановят на улице? Швейцария хоть и держит нейтралитет, но кругом-то ещё война идёт.

Глава 26 На службе в советском полпредстве

— Куда моя следующая поездка? — задал я теперь ставший традиционным вопрос полпреду.

Вот уже третью неделю я разъезжаю по Швейцарии. Никогда бы не подумал, что наших здесь столько много.

Наших — это русских солдат. Кто-то из них, как я, из Франции в Швейцарию всякими-разными путями-тропами пробрался, кто-то — бывшие военнопленные. Всяких хватало. Дороги войны, они порой такие извилистые…

Полпред провёл пальцем сверху вниз по лежавшей перед ним на столе бумаге. Карл Яковлевич имеющиеся у него сведения в советское полпредство передал, а я и езжу для их уточнения. Составляю поименные списки всех, кого необходимо отсюда в Россию вернуть.