Об этой стороне нашего вынужденного заточения мы как-то не подумали. Окаймленный крутыми скалами крохотный пляж был начисто лишен всех тех даров, которыми радовал Робинзона Крузо его остров. Конечно, по одной скале стекала струйка пресной воды, пополняя крохотный водоем, в котором Теодор обнаружил такое множество различных организмов, что вряд ли кто-нибудь из нас решился бы пить эту воду, когда иссякнут наши запасы напитков.

— Муттер, не надо беспокоиться. — Макс покровительственно обнял маму. — В самом крайнем случае мы все войдем в воду и будем толкать катер до Корфу.

— Чертовски глупое предложение, — заявил Дональд. — Типичное для жителя материковой Европы. Одному Богу известно, сколько тонн весит этот катер. Да мы его с места не сдвинем.

— Боюсь, Дональд совершенно прав, — подхватил Мактэвиш. — Как ни крепок я для своих лет, думаю, всех наших сил не хватит, чтобы долго толкать катер.

— Да перестаньте вы нести околесицу, — возмутился Ларри. — В здешних краях тьма рыболовецких судов. Завтра непременно что-нибудь увидим.

— Надеюсь, ты окажешься прав, — сказала мама. — Иначе мне придется ввести рационирование.

— Конечно, это совсем не так важно, — заметил Теодор, — однако некоторые собранные мной образцы довольно редки, и, если я не смогу достаточно быстро привезти их на Корфу… сами понимаете… потому что они очень нежные, вот… понимаете… они погибнут.

Вечером мы ложились спать в весьма тревожном расположении духа, и Таки и Спиро чередовались, дежуря на носу катера, надеясь высмотреть фонари какого-нибудь ночного рыболова. Увы, и наступившее утро не принесло нам утешения. А тут еще выяснилось, что лед тает с такой скоростью, что пришлось вырыть в песке яму, чтобы закопать изрядное количество скоропортящихся продуктов, припасенных мамой.

— Господи, — сказала мама, — зачем только мы отправились в это плавание.

— Не беспокойтесь, муттер, — объявил Макс. — Помощь уже приближается, я чувствую это печенкой.

— Думаю, Ларри прав, — подхватил Дональд. — В этом районе ходит много рыболовецких судов. Рано или поздно и здесь появятся.

— Лучше бы рано, чем поздно, — заметила мама. — Иначе мы тут умрем с голода.

— Это все Ларри виноват, — воинственно произнес проголодавшийся Лесли. — Он придумал отправиться на материк.

— Только не вали все на меня, — рассердился Ларри. — Ты не меньше моего был за. Организовали бы все как следует — не влипли бы в эту историю.

— А я согласна с Лесли, — объявила Марго. — Это была идея Ларри.

— Моя идея не предусматривала, что мы останемся без бензина в глухом заливе среди неприступных скал, в десяти километрах от ближайшего места, где можно пополнить припасы, — сказал Ларри.

— Не надо, мои дорогие, — взмолилась мама, — не ссорьтесь. Вот увидите, скоро покажется какое-нибудь судно.

— А пока, моя дорогая миссис Даррелл, — вступил Свен, — я сыграю что-нибудь, чтобы утешить вас.

К сожалению, он посчитал, что именно Бах способен всех нас утешить.

Между тем прошел еще один день, а суда не показывались. Лед продолжал быстро таять, порции, которые мы получили вечером, не насытили бы даже Оливера Твиста.

— Черт-те что, — возмутился Ларри. — Где эта уйма рыболовецких судов, какого черта они не ловят в этих водах?

— Может быть, сегодня ночью кто-нибудь объявится, — предположил Мактэвиш.

Хотя Спиро и Таки продолжали дежурить, они и в эту ночь никого не увидели. На завтрак каждый из нас получил по мятому персику. Ленч состоял из арбуза с хлебом.

— Какие припасы у нас еще остались? — осведомился Ларри, управившись со своей порцией.

— К счастью, я не такой уж едок, — сообщил Теодор. И поспешил добавить: — К счастью для меня.

— Если и дальше так пойдет, просто не знаю, что мы станем делать, — сказала мама, которая была на грани паники, несмотря на все наши старания успокоить ее.

— Прибегнем к людоедству, — заявил Ларри.

— Ларри, милый, не надо так шутить, — взмолилась мама. — Это вовсе не смешно.

— В любом случае, ха-ха, — сообщил Мактэвиш, — мое мясо покажется вам жестковатым.

— А мы с тебя начнем, — сообщил Ларри, мрачно глядя на него. — Из тебя выйдет довольно-таки неудобоваримая закуска. Зато Леонора, если правильно испечь ее в песке на полинезийский лад, явит нам, уверен, лакомое блюдо. Пальчики ног, ягодицы, груди…

— Ларри, это отвратительно, — сказала Марго. — Я в жизни не смогла бы есть человечье мясо.

— Чертовски дурные манеры, — подхватил Дональд. — Только индийцы едят друг друга.

— И все же поразительно, на что способны люди, когда доходит до крайности, — сообщил Мактэвиш. — Если не ошибаюсь, в Боснии, когда несколько деревень были отрезаны снежными заносами от внешнего мира, дело дошло до людоедства.

— Прошу вас, перестаньте наконец толковать о людоедстве, — сказала мама. — Эти разговоры только усугубляют наше положение.

— Ладно, однако ты так еще и не ответила на мой вопрос, — заявил Ларри. — Какими припасами мы сейчас располагаем?

— Арбуз, — сообщила мама, — три зеленых перца и два батона. Таки пробовал заняться рыбной ловлей, но он говорит, что в этом заливе плохо с рыбой.

— Но ведь у нас еще оставалась парочка бараньих ног, — возразил Ларри.

— Да, милый, — ответила мама. — Но лед почти совсем растаял, и они протухли, так что пришлось их закопать.

— Господи, — простонал Ларри. — Значит, без людоедства не обойтись.

И в этот день мы не увидели никаких судов. Вечером поели сухого хлеба, закусили несвежими перцами, доели арбуз.

Таки и Спиро возобновили дежурство на катере, остальные легли спать, борясь с чувством голода.

Ночь не принесла ничего нового, и утром наше положение из несколько комичного стало довольно серьезным. Собравшись на катере, мы устроили военный совет. Мое предложение протянуть день-другой, питаясь морскими улитками, встретило сокрушительный отпор.

— Мои образцы, должен вам сказать, очень быстро портятся, — озабоченно доложил Теодор.

— К черту твои проклятые образцы, — отозвался Ларри. — Если бы ты собирал что-нибудь более существенное, чем эта твоя микроскопическая мелюзга, это могло бы нас выручить.

— Право, не знаю, что мы теперь будем делать, — сказала мама.

На завтрак каждому досталось по кусочку хлеба, и на том пришел конец нашим припасам.

— Видно, мы все тут умрем, — заключила мама. — И мне нисколько не улыбается быть похороненной здесь.

— Муттер не умрет, — горячо возразил Макс. — В крайнем случае, я убью себя, и вы сможете есть меня.

Мама была потрясена столь щедрым предложением.

— О, вы страшно добры, Макс, — отозвалась она. — Но я надеюсь, что до этого не дойдет.

В эту самую минуту дежуривший на носу катера Спиро издал оглушительный крик, эхо которого заставило вздрогнуть окружающие нас скалы.

— Эй! Эгей!

Он продолжал кричать, размахивая руками, и мы увидели скользящее мимо входа в залив суденышко с маленьким дряхлым мотором.

— Эй! Эгей! — взывал Спиро. — Сюда!

Природа поместила в грудную клетку Спиро такие могучие легкие, и басистый голос его звучал так гулко, что, отраженный стенами позади нас, он в самом деле был услышан человеком на борту суденышка. Рыбак повернулся лицом в нашу сторону. Мы все ринулись на нос катера и принялись отчаянно жестикулировать. Рыбак выключил мотор, и Спиро снова завопил:

— Сюда! Сюда!

— Вы это мне? — осведомился рыбак.

— Конечно, тебе, — ответил Спиро. — Кому же еще?

— Вы хотите, чтобы я подошел к вам? — дошло наконец до рыбака.

Спиро призвал на помощь Святого Спиридона и прочих местных святых.

— Конечно! — проревел он. — Или там есть еще кто-нибудь?

Рыбак внимательно огляделся.

— Никого! — сообщил он.

— Стало быть, я к тебе обращаюсь! — прокричал Спиро.

— А что тебе надо? — поинтересовался рыбак.

— Услышишь, если подойдешь поближе! — крикнул Спиро. И буркнул себе под нос: — Идиот!