— За Степку надо отомстить, — твердо ответил я. — Перебить всех к чертовой матери, чтобы никто другой даже не рыпнулся творить такой беспредел! Если они одного с такой легкостью убрали, то значит, и остальных в таком же страхе держат. Как рабовладельцы.

— Ага, а мы, значит, благородные освободители. — ухмыльнулся Илья. — Ты сам-то в это веришь?

— Илюх, у меня друга убили. Да не у меня — у нас! И верю я только в то, что любое зло должно быть наказано! Иначе оно расползется в разные стороны и накроет собой все!

— Да не кипятись ты, — вновь подал голос Петька. — С тобой никто здесь не спорит. Наказать ублюдков действительно надо. Просто нам нужно все тщательно продумать. Иначе еще кто-нибудь догадается связать Мытищи и наши здешние подвиги, и тогда — все, конец всем троим. Только ж обсуждали как схорониться. Вот что ты, например, предлагаешь?

Поискав в Петькиной комнате, я взял лист бумаги, карандаш, сел за стол и начал рисовать схему.

— Вот смотрите. Вот здесь расположен рынок. Это — главный вход, это — еще один. А вот тут, вокруг, — я нарисовал квадратики с разных сторон, — расположены жилые дома. Нам нужно приехать туда и снять квартиру в одном из этих домов — скажем, на месяц — причем такую, чтобы окна выходили прямо на рынок. Таких квартир там полно, что-нибудь наверняка сдается. Скажем, что мы на подработку приехали, что мы какие-нибудь, не знаю, вроде Рав… — я осекся и сделал вид, что закашлялся. Чуть было не ляпнул «вроде Равшана и Джамшута из нашей Раши»! Черт бы побрал эту память из будущего, опять вылезла не в тот момент! — Вроде рабочие мы, которые квартиры отделывают или машины чинят, — на ходу придумал я.

— Ага, а сами, значит, изучаем жизнь рынка и знакомимся с повадками его обитателей, — задумчиво сказал Илюха.

— Именно, — подтвердил я. — Ну а потом… по обстоятельствам. Ну что? Согласны?

— Вообще-то мы завязывать собирались, — сказал Петька, и мы с Ильей тут же уставились на него. Заметив наши взгляды, он продолжил: — Но Степка — это, конечно, уже край. Такое прощать нельзя. Я лично этим козлам ноги переломаю.

От авторов:

Уважаемые читатели, интересная новинка от наших товарищей — жанр «назад в СССР»: пожилой журналист переносится в 1980-й год. Он снова молод, полон сил и жаждет прожить жизнь заново. Герой поступает на журфак и устраивается внештатным корреспондентом на подработку. Но даже матерый журналист не ожидал, чем обернется его «первый» репортаж…

Ссылка на книгу: https://author.today/work/312139

2 марта 1994 года

Снять квартиру в Мытищах оказалось еще проще, чем в Москве. Не избалованные высокими доходами местные жители хватались за любую возможность подзаработать, и оказалось, что пустить к себе троих друзей, которые приехали сюда, спасаясь от беспорядков во Владикавказе — едва ли не мечта всей их жизни. В результате этим друзьям удалось снять именно такую квартиру, которая и требовалась: скромная однушка с минимумом комфорта, зато с шикарным видом из окна, охватывающим весь рынок и ближайшую территорию вокруг него.

Хозяйка, пожилая женщина, недавно похоронившая мужа, рассказала, что на лечение, а потом и на похороны супруга ушли все ее средства — даже пришлось занять у знакомых. И вот теперь Надежда Ивановна рассчитывала путем сдачи жилья внайм поправить свое финансовое положение — тем более, что в наследство от супруга ей досталась еще одна квартира, куда она и переехала с немногими своими вещами. Обговорив порядок расчетов и время, в которое она будет приходить за деньгами и корреспонденцией, пенсионерка отбыла, выразив надежду, что в квартире все будет в порядке и никаких неприятностей, особенно с участием экстренных служб, у нее не возникнет. При этом никаких документов она не поросила у нас даже посмотреть. Не умела еще сдавать квартиры. Взяла только оплату за месяц вперед.

Втроем на рынок мы ходили редко, чтобы не выглядеть бригадой, присматривающей у конкурентов новые сферы влияния. В основном гуляли поодиночке — покупали еду и разные недорогие мелочи для дома, а заодно присматривались к фактическим хозяевам базарчика, которые особенно и не скрывались. В Мытищи мы, следуя своей легенде, приехали в неприметной одежде — каждый купил по паре комплектов самых дешевых и невзрачных свитеров, футболок, джинсов и курток. Теперь ничего в нашем облике не выдавало нашего истинного денежного статуса. Впрочем, мы не выпячивали его и в Москве, так что сильно перестраиваться нам не пришлось.

С соседями у нас также сложились доброжелательные отношения. Одной из соседок, Маше, мы периодически помогали донести тяжелые сумки все с того же рынка: она была разведена, воспитывала маленького сына, муж сгинул где-то в бесконечных пьяных компаниях, и ей приходилось нелегко. Поэтому мы, завидев ее на улице, спешили проявить галантное отношение, а пару раз и она сама стучалась к нам в дверь и просила того, кто был в этот момент дома, сходить с ней в магазин и помочь принести для дома что-то из техники. Ее бывший муж еще до развода успел пропить большую часть совместно нажитого имущества, и она была вынуждена обставлять квартиру заново.

Другой сосед, Виталий Дмитриевич, любил остановиться с кем-нибудь из нас у подъезда или на лестничной клетке, выкурить сигаретку-другую и повспоминать былые времена. Он всю жизнь проработал на каком-то заводе, и вышел на пенсию как раз перед тем, как начались массовые сокращения, поэтому ему не пришлось искать способы выжить. Хотя на его мизерную пенсию можно было разве что заплатить за квартиру и запастись теми самыми сигаретами, он все равно умудрялся не брать в долг. Подрабатывал столярными и слесарными работами, благо руки у него были золотые.

В общем, мы пришлись ко двору — нас жаловали даже вездесущие дворовые бабки, которые ежедневно несли свою вахту на лавочке у подъезда, и никакие погодные условия их не смущали: если было холодно сидеть, они прогуливались взад и вперед перед подъездом. Конечно, я тут же списал радушие жильцов на свое природное обаяние. Но если серьезно, мы и вправду выглядели скромно и при этом не чурались ни бесед «за жизнь», ни просьб о помощи. Короче, сошли за своих в доску. и подозрений ни у коо не вызывали.

Как выяснилось, мы все делали правильно. Именно такой подход и принес нам весьма ценную информацию.

Однажды воскресным утром к нам постучался сосед снизу. С Вадимом Анатольевичем, бывшим милиционером в отставке, мы уже были знакомы. Будучи сильно в годах, он в разговорах то предрекал нам жизнь, полную трудностей «в это сучье время», то уверял, что уж такие ребята, как мы, обязательно в этой жизни устроимся достойно. Но в этот раз он пришел к нам по делу.

— О, ребята, хорошо, что вы дома, — обрадовался Вадим Анатольевич. — Тут нам для внучки пианино привезли, мы просили грузчиков прислать, а они одного водителя и пианино прислали, и все. Раздолбаи! — старик в сердцах сплюнул на пол. — А мои-то все уехали на выходные, внучку повезли к другим бабке с дедом, теперь только вечером будут. Ну ищи, говорят, по соседям, кто поднимет. Поможете? Вас же трое, вы молодые…

— Да о чем разговор, Вадим Анатольевич, — ответил я. — Сейчас выйдем да поднимем. Делов-то! Эй, Петя! Илья! Пойдемте-ка высокому искусству послужим!

Поднимать вручную пианино по лестнице российского подъезда не столько тяжело, сколько неудобно: инструмент — не доска, на перила на поворотах его не положишь. Но мы и не с такими подъемами справлялись. Когда мы занесли пианино в квартиру и поставили его в детской комнате, довольный старик сказал:

— А теперь мойте руки и пойдемте на кухню! Я вас кое-чем вкусненьким угощу, — хитро добавил он.

Оказалось, пока мы возились с пианино на лестнице, сосед уже успел накрыть стол. Домашние салаты и селедочка с лучком и черным хлебом прекрасно дополняли запотевшую бутылку, стоявшую в центре стола. Еще две бутылки Вадим Анатольевич предусмотрительно убрал в морозильник.