Литмир - Электронная Библиотека
A
A

На глаза навернулись слёзы, и захотелось заскулить от осознания собственного бессилия. Куда мне деваться? Ни гордо уйти порталом, ни выставить мага прочь. Я могла только зло сжимать кулаки, вгоняя ногти в ладони, чтобы не разреветься.

– Это ты так решила. – Голос мага неожиданно смягчился, и, без приглашения шагнув в комнату, он схватил меня за руку, утягивая за собой. – А у Сантьяго на этот счёт своё мнение.

– Приворот…

– Хватит! – рявкнул Дагман. – У меня нет времени на этот бред. С лжепроклятьем сами разберётесь.

– Зачем ты вообще пришёл? – прошипела я, вырывая руку из захвата.

Злость захлестнула меня с головой, выжигая страх перед Файсалем и забирая остатки здравого смысла. Даже жалость к себе отступила, оставив лишь кипучую ярость и желание броситься на гостя с кулаками.

– Могу уйти, – пожал плечами маг, – но это твой единственный шанс задать мне вопросы. Второго не будет.

– Ты…

Слова застряли в горле, и я ошалело уставилась на Дагмана, словно видела его первый раз в жизни. Высокий, статный, даже по-своему красивый, несмотря на пугающую Тень и старый шрам, пересекающий правую половину лица мага от виска до уголка рта, отчего его ухмылка всегда казалась насмешливой и кривой.

Суровый, жёсткий, грубый и до жути прямолинейный. С бывшим наставником Сантьяго мало кто находил общий язык, многие ненавидели и боялись его. Но все безоговорочно уважали, даже враги.

И у меня в голове не укладывалось, что он мог оказаться в таком же беспомощном положении…

– Мора сказал, ты хочешь поговорить, – продолжил маг, – или будешь и дальше молча пялиться на меня?

Тактичен, как смерть… в этом весь Дагман.

Только от одного его присутствия сомнения разбились на осколки. До этого я лишь в книгах читала, что обезличенного можно спасти, но теперь – видела живое доказательство.

И если он смог вернуть Тень, то и у меня обязательно получится!

– Хотела узнать, теряет ли Тень память и личность, – ответила, вскинув голову и заглянув Дагману в глаза. – Сантьяго сказал, что Тень впадает в кому…

– Тень – это наше отражение, – скрипуче рассмеялся маг, – пока ты не потеряешь саму себя, Амира будет прежней. Сейчас ей просто не хватает сил, чтобы вернуться.

– Не понимаю. Хочешь сказать…

– Спутник теневика воплощает его силу и знания, – вновь перебил меня Дагман, – Тень приходит к нам после первой магической инициации и дальше растёт вместе с нашими навыками. Лишь от нас зависит, останется ли Тень безобидной крохой или превратится в огромного и могущественного защитника.

– Это мне известно, – вздохнула, устало потерев виски, – но я всегда думала, что после потери Искры спутник умирает…

– Мёртвое не воскресить, а мой Файсаль живее всех живых, – усмехнулся маг, а с потолка, словно подтверждая его слова, свесился огромный паук, – хотя меня потрепало намного сильнее твоего.

Дагман неожиданно расстегнул запонку на левом рукаве и закатал его до локтя, демонстрируя кошмарные, уродливые шрамы, напоминающие извивающихся змей.

– Не мне тебе рассказывать, после какого проклятья остаются такие «подарки», – скривился маг, заметив мой ошарашенный взгляд, – знаю, что после такого не выживают. А я выжил. – Паук шагнул ко мне и, перейдя на заговорщический шёпот, добавил: – А затем вернул Файсаля и уничтожил тех, кто сделал это со мной.

Мне бы хоть что-то ему ответить, но от избытка чувств удалось лишь икнуть и нервно кивнуть…

По комнате эхом разлился тихий шелестящий смех, а я, как завороженная, продолжала смотреть на чернильные узоры, блуждая по ним взглядом, словно по бесконечному лабиринту.

– Я расскажу, как возвращал Тень, – едва слышно добавил Дагман, – хотел послать Сантьяго куда подальше с этой просьбой, но он оказался слишком настойчив. Гордись, ведьма. Ты будешь первой, кто услышит эту историю.

Файсаль тенью скользнул по потолку, погасив свечи. И теперь комнату освещали лишь отблески затухающего заката, просачивающиеся сквозь тончайший шёлк занавесок.

Паук не любил магическое пламя, и теперь я знала почему…

«Огонь Иррады» не щадил никого. Это проклятье убивало жертву за несколько часов, парализуя, выжигая изнутри магические каналы, а затем выпивая душу и жизненную силу.

Несколько часов боли, агонии и безысходности, если никто не сжалится и не добьёт несчастного раньше времени…

Самая страшная пытка из всех возможных. Запрещённое заклинание, после которого не выживают.

Но Дагман и здесь доказал, что для него нет ничего невозможного.

– Я польщена и безгранично благодарна за оказанное доверие, – прошептала, почтительно поклонившись магу, – понимаю, что разговор предстоит неприятный…

– Это может стать интересным опытом, – хмыкнул маг, усаживаясь в стоящее возле окна кресло-качалку, – иной раз полезно напомнить себе, что ты не всесилен.

– Странно слышать такие слова от того, кто пережил проклятье Иррады, – задумчиво протянула я, – на твоём месте многие приравняли себя к богам.

– И сдохли бы в следующем бою, – по губам теневика скользнула презрительная усмешка, – самоуверенность для мага равноценна самоубийству. Нельзя переоценивать себя и считать неуязвимым. В некотором плане, я даже благодарен врагам за этот опыт.

Слова Дагмана подействовали на меня, словно удар под дых. В глазах потемнело, а воздуха стало катастрофически мало. Казалось, вот-вот задохнусь от избытка чувств.

– Ты точно безумец! – Подойдя к столику, я плеснула в стакан холодной воды и залпом выпила. – Благодарить кого-то за агонию, боль и шрамы? За то, что едва не умер и прошёл сквозь Тьму?

– Проклятье сделало меня мудрее, – задумчиво протянул маг, – и намного сильнее. А моя «благодарность» стала последним, что враги увидели в своей жизни.

В голосе Дагмана проскользнули зловещие нотки, и на миг мне показалось, что по комнате прошелестел морозный зимний ветер. Не хотела бы я знать, что паук сделал с глупцами, наславшими на него запрещённое проклятье.

– Мои враги продумали всё до мелочей, – хриплый шёпот оплетал меня шорохом опавшей листвы, просачиваясь в каждую клеточку, гипнотизируя, не позволяя ни на секунду отвлечься. Казалось, я полностью растворяюсь в нём, качаясь на волнах чужих воспоминаний. – Но совершили одну фатальную ошибку. Не дождались, пока я окончательно сдохну.

Файсаль соскользнул с потолка, тенью устроившись у ног хозяина, и я едва сдержалась, чтобы не удрать из комнаты. Сейчас он слишком сильно напоминал мне вечно голодного йорогумо.

Но едва Дагман продолжил рассказ, все мысли утонули в его голосе и жутких, пугающих признаниях.

– Меня оставили умирать на помойке Старого города. Закинули за мост над Мертвецкой рекой, думали, я скоро присоединюсь к местным душам. – Алые искры во взгляде мага неожиданно погасли, и теперь он напоминал не паука, а здоровенного хищного кота, сверкающего из тени ярко-жёлтыми глазищами.

– Твоё исчезновение обсуждала вся Империя… – сочувственно произнесла я, вспомнив тот случай.

– Обсуждали хорошо, – тихо рассмеялся паук, – искали плохо, раз не нашли. Был бы в городе Мора, точно докопался до правды. Но я рад, что полиция ничего не обнаружила.

– Почему? – удивилась я.

– Мне удалось скрыть своё бессилие, – пояснил маг, – а после самому отомстить врагам. Это дорогого стоило.

– Твоя Искра… – Я запнулась, ошарашенная догадкой, и уставилась на улыбающегося Дагмана.

– Умница, девочка, – в золотых глазах вновь вспыхнули алые искры, – я временно стал тем, кого ты так боишься. Пауком-вампиром, питающимся чужой магией и жизнью. Первыми пали крысы, мне пришлось тянуть жизнь из падальщиков, собирающихся подкрепиться полудохлым магом. После, когда я смог обмануть смерть и сбросить с себя остатки проклятья, выпил нескольких воров и убийц, собравшихся под мостом. Так продолжалось больше месяца…

– А новости пестрели заголовками о неуловимой Тени, расправляющейся с бандитами Старого города, – прошептала я.

9
{"b":"867657","o":1}