— Ты хочешь вернуться?

Она кивнула.

— На самом деле здесь я не в большей безопасности, не так ли? Монстрам наплевать на границы города. Не похоже, что я могу выйти отсюда после наступления темноты или прогуляться в одиночестве.

Она вздохнула.

— Я имею в виду, я… я все еще…Мне нужно, чтобы ты был со мной.

— Ты моя, — просто сказал я. — Я не уйду.

— Знаешь, я думаю об этом каждый день.

Она прикусила губу и отвела глаза, чтобы не встречаться со мной взглядом.

— Сделка, которую ты предложил. Я думаю об этом. Просто…

Она попыталась отвернуться, но я продолжал держать ее за затылок. Я хотел увидеть ее лицо, ее глаза. Я не хотел, чтобы она скрывала от меня свои страхи.

— Это важное решение, Леон.

То, как я хотел ее душу, было почти невыносимо. Это было постоянное давление на задворки моего сознания, зуд, до которого я не мог дотянуться. Потребность обладать ею целиком. У нас, демонов, была сила забрать почти все, что мы хотели, но человеческую душу?

Это нужно отдать добровольно.

Это была гребаная пытка.

Я встал с кровати, поцеловал ее в лоб и откинул ее голову, чтобы она посмотрела на меня.

— Я знаю. Я жду, Рэй. Я никуда не собираюсь уходить. В конце концов, ты отдашь её мне.

Я ухмыльнулся и пожал плечами, настолько озадаченный, насколько мне удалось изобразить.

— Собирайся, малышка. Давай отвезем тебя домой.

40 Рэй

Даже в полдень густой туман скрывал Абелаум. Уличные фонари все еще горели бледно-желтым светом, и машины медленно ехали по узким пригородным улочкам. Город лежал, окутанный сыростью, как будто он плотно собрал туман и держал его там, как плащ, скрывающий его тайны.

Я надеялась почувствовать какое-то облегчение, но мое беспокойство росло; отчасти потому, что Леон явно был в состоянии повышенной готовности. Он неподвижно сидел на своем сиденье, когда вел грузовик по главной улице, его глаза скользили по тротуарам, наблюдая за каждым прохожим, прищуриваясь при виде каждой машины.

Смерть Кента не попала в новости штата, но о ней написали в крошечной городской газете.

ГЛАВА МЕСТНОГО ИСТОРИЧЕСКОГО ОБЩЕСТВА ПОГИБ В РЕЗУЛЬТАТЕ ОЧЕВИДНОГО САМОУБИЙСТВА — таков был заголовок на их веб-сайте. Самоубийство.

— Нет, — твердо сказал Леон, когда я прочитала заголовок вслух.

— Этот человек был слишком самоуверен, чтобы самому покончить с жизнью. Его убийцы просто знали, как замести свои следы.

Сначала мы заехали в квартиру Инайи, чтобы забрать Чизкейка. Он замурлыкал у меня на руках, потираясь о мой подбородок, когда Инайя прислонилась к дверному косяку и обеспокоенно сказала:

— Я вообще не смогла дозвониться до Виктории. Джереми сказал, что она уехала погостить к бабушке с дедушкой, и я знаю, что должна просто дать ей время, но…

Она грызла ноготь, отполированный розовым лаком.

— Это просто так ужасно, Рэй. Я никогда не думала, что Кент так борется. Его бедная семья.

Моим естественным побуждением было согласиться с ней. Но то, что Кент был мертв, означало, что он не пытался убить меня. Поэтому, хотя я сделала сочувственное лицо, обнимая ее на прощание, все, о чем я действительно могла думать, было: «Слава Богу, он мертв — слава тому Богу, который на моей стороне».

Когда мы вошли, в хижине было холодно. Спустя всего несколько дней, когда здесь не было ни одного человека, это место уже казалось немного менее дружелюбным. Это было странно: после того, как я провела так много времени в старых заброшенных местах, я знала, как они ощущались, их запах, то, как воздух в них казался более спокойным. Прошло совсем немного времени, прежде чем в хижине появилось такое ощущение.

Я включила весь свет, несмотря на мрачный дневной свет снаружи, зажгла несколько свечей и полила заброшенные суккуленты на моем окне. Леон сидел на диване с Чизкейком, который, казалось, никак не мог оставить его в покое, почесывая котенка по голове, а его брови хмурились все сильнее и сильнее от какого-то невысказанного вопроса, растущего в его голове.

— Это все еще кажется неправильным, да? — сказала я, у меня закончились бесполезные задания, которые могли бы меня занять.

Он покачал головой.

— Опасность еще не миновала, Рэй. Кент был очевидной угрозой, но Бог все еще жив. У него все еще есть свои слуги. Это еще не конец.

Мои руки вцепились в край свитера, ногти впились в ладони даже через ткань.

— Давай сходим в магазин. Мне нужны закуски от стресса.

Продуктовый магазин находился недалеко от Мейн-стрит, его мерцающая неоновая вывеска «Food Mart» казалась маленькой на фоне окружающих сосен. Леон припарковался рядом с дверью и схватил меня за руку, прежде чем я успела выпрыгнуть из грузовика, окидывая долгим, медленным взглядом стоянку. Удовлетворенный, он ослабил хватку и сказал:

— Я присмотрю за дверью. Ты будешь в безопасности.

Его покровительство заставило страх, завязавшийся узлом у меня внутри распутываться. Я перегнулась через сиденье, запустив пальцы в его светлые волосы, и поцеловала его — его губы сначала были мягкими от удивления, затем жестокими, когда он притянул меня к себе, его язык вжался в мой рот с собственническим голодом. Нежный пирсинг, который он мне сделал, прижался к его груди, и я захныкала ему в рот, его хватка усилилась, а когти впились в меня от моего стона.

— Не искушай меня перегнуть тебя через кузов грузовика и трахнуть, — прорычал он, ухмыляясь мне, когда у меня перехватило дыхание.

— Я уже искушаю тебя, — сказала я, холодок возбуждения пробежал по моей спине, когда его глаза вспыхнули золотом.

— Тебе лучше затащить туда свою задницу, — прорычал он. — Или единственная закуска, которую ты получишь, — это моя сперма у тебя в глотке.

Как бы сильно мне этого ни хотелось, на самом деле я также хотела перекусить. Он шлепнул меня по заднице, когда я переползла через него и вылезла из грузовика, и я все еще улыбалась, входя внутрь, колокольчики на стеклянной двери позвякивали позади меня.

— Добро пожаловать в Food Mart, — сказал кассир со скукой на лице, когда он на мгновение оторвался от своего телефона. Я думаю, что училась с ним в одном классе, но, вероятно, я училась в одном классе с большинством двадцатилетних в этом городе. Я схватила корзинку и направилась прямиком к отделу чипсов, захватив фритос и банку фасолевого соуса, прежде чем отправиться за печеньем. Шоколадная крошка или арахисовое масло… шоколадная крошка или…

Боковым зрением я увидела, что кто-то стоит в дальнем конце прохода. Не подходит ближе, ни с кем не разговаривает, просто… стоит.

Я подняла взгляд как раз в тот момент, когда он уже ушел. Молодой парень, еще один человек, с которым я, вероятно, училась в одном классе. Наши глаза встретились, когда он направился к следующему проходу, но в руке у него был телефон, и он, вероятно, просто стоял там, чтобы ответить на сообщение.

Я была слишком параноиком. Леон был прямо снаружи, в грузовике. Мне нечего было бояться. Я схватила печенье с арахисовым маслом, затем направилась обратно к морозилкам за мороженым. Так много вариантов, что же мне выбрать? Я открыла дверцу морозильника, и стекло тут же запотело.

Простояв там минуту, обдуваемая холодным воздухом, я поняла, что кто-то стоит по другую сторону запотевшей стеклянной двери.

Я посмотрела вниз, моя рука крепче сжала ручку морозилки. Я увидела чистые белые кроссовки под дверью, стоящие близко, лицом ко мне.

Я закрыла дверцу, делая быстрый шаг назад. Джереми стоял там, засунув руки в карманы своей куртки, и улыбался.

— Привет, Рэй.

Он весело улыбнулся.

— Тебя не было на учебе в понедельник и на вечеринке в честь Хэллоуина тоже. Ты что, ушла пораньше?

Я сглотнула. Разумеется, Леон увидел бы, как он вошел сюда. Конечно.

— О, э-э… да… да, я ушла пораньше. Чувствовала себя не очень хорошо.

Он кивнул.

— Думаю, не после того маленького угощения, которое я подсыпал в твой напиток. Мы могли бы так повеселиться.