Я тяжело дышала под ним, когда он наклонился ближе, злобно смеясь.

— Скажи мне, что ты помнишь, Рэй. Какое слово остановит игру?

— Пощада, — прошептала я.

— Хорошая девочка.

Его хватка резко усилилась, когти впились мне в шею. В маске он выглядел устрашающим и незнакомым, и я могла представить, что он действительно был незнакомцем, демоном, которого я никогда не встречала, который поймал меня за тем, что я рыскала там, где мне не следовало быть.

— Лучше будь тихой, — прорычал он. — Ты же не хочешь, чтобы мой босс узнал об этом сейчас, верно? Для тебя будет только хуже, если он узнает.

Он усмехнулся, когда я демонстративно отвернулась от него, и провел языком по моей щеке. Я вздрогнула от этого ощущения, и у меня вырвался стон, когда он укусил меня за ухо.

— Отпусти меня, — пискнула я под давлением его руки, бесполезно извиваясь. Мои бедра напряглись от желания, когда его раздвоенный язык скользнул по мне между приоткрытых губ, дразня меня.

— Пожалуйста, позволь мне уйти.

— Никогда.

Он потащил меня обратно к краю матраса. Он встал позади кровати, стащил меня с края и уложил на живот так, что я перегнулась через край матраса. Его рука скользнула мне под юбку, его ногти разорвали тонкую ткань моих черных чулок.

— Неважно, сколько ты будешь визжать и умолять, тебе меня не одурачить; тебе понравится каждая секунда того, что я собираюсь с тобой сделать. Я собираюсь, черт возьми, разрушить тебя.

— Черт, Леон…

Его рука потерлась у меня между ног, грубо и небрежно. Я поймала себя на том, что прижимаюсь к нему, стремясь к большей стимуляции, отчаянно желая ощутить его пальцы на своем клиторе. Он убрал руку, прижал мое лицо к матрасу, положив ладонь мне на затылок, и быстро шлепнул меня по заднице три раза подряд.

— Пошлая маленькая шлюшка.

Он снова запустил руку мне между ног, разрывая чулки и оттягивая трусики в сторону, чтобы погрузить в меня два пальца. Я вскрикнула, когда он безжалостно пошевелил пальцами, вцепившись в гладкие простыни подо мной, удовольствие стало жестоким.

— О, такая мокрая, — Леон убрал пальцы, оставив меня задыхаться, и поднес их к моему лицу. Мое возбуждение блестело на его коже, переплетаясь между его пальцами, когда он раздвинул их. Он мрачно рассмеялся, грубо тряхнув моей головой.

— Грязная девчонка. Тебе нравится, когда тебя швыряют, да?

Он снова шлепнул меня по заднице, и я взвизгнула.

— Такая непослушная штучка, — проворчал он. — Давай найдем твоему рту лучшее применение, хорошо?

Он повалил меня на пол, удерживая одной рукой за шею, а другой за руку. Я боролась с ним, просто чтобы испытать это эйфорическое чувство отрицания чего-то, чего я отчаянно хотела, и зная, что это все равно произойдет.

Я хотела бороться и все равно получить то, чего желала.

Он заставил меня опуститься на колени и расстегнул его ремень. Звон пряжки и знакомый звук его расстегивающейся молнии заставили мой желудок скрутиться от желания. У меня потекли слюнки. Я знала, что за этим последует. Я с нетерпением наблюдала, как он вытащил свой твердый член, покрытый толстыми венами и чудовищный, и поднес его к моему лицу.

— Открой.

Я посмотрела на него снизу вверх с вызывающей улыбкой.

— Нет.

Его глаза вспыхнули, и он расправил плечи, качая головой. Он подтянул меня повыше на колени, наклоняясь, пока наши лица не оказались в нескольких дюймах друг от друга.

— Не смей. Говорить. Мне. «Нет». Или я сотру эту дерзкую улыбку с твоего лица.

Я ухмыльнулась еще шире.

— Сделай мне больно, Леон, — прошептала я. — Сделай мне больно.

Вены на его руках, казалось, набухли от усилий сдерживаться.

— Смелая девочка, — мягко сказал он. — Ты уверена в этом? Ты просишь демона причинить тебе боль; я привык играть с теми, кто может истекать кровью и не умирать, кого можно швырнуть и не сломать.

— Ты не сломаешь меня, — сказала я. — Сделай мне больно, придурок.

Его ладонь ударила меня по лицу, тяжелая и жалящая, но прекрасно контролируемая. Его сила была умерена. Он нанес ровно столько, чтобы стало больно, и смягчил удар другой рукой, чтобы моя голова не мотнулась в сторону. На мгновение мой рот открылся от шока, щеку защипало, а глаза начали слезиться. Он остановился рядом со мной, ждал вместе со мной, и я знала, что он смотрит на меня, оценивая мою реакцию.

Я снова раздраженно подняла взгляд и выплюнула:

— Ты меня не пугаешь.

— Нет?

Он дернул меня за волосы, и от злобности этих острых зубов сквозь темную маску у меня по спине побежали мурашки.

— Ты хочешь испугаться, малышка?

Что-то менялось. Его зубы стали длиннее. Его радужки распухли, оставив лишь тонкое золотое кольцо. Его язык, когда он высунулся, чтобы дразняще щелкнуть меня по лицу, был черным.

— Я дам тебе кое-что, чего стоит бояться.

Он ударил меня снова, потом еще раз. Моя голова гудела от смеси дофамина и адреналина, которые эта жгучая боль прокачивала через меня. Его пощечины были тяжелыми, оставляя покалывание на моем лице. Я не просто наслаждалась болью — я упивалась выносливостью, сопротивляясь его приказам так долго, как только могла. Когда я снова подняла на него свои слезящиеся глаза, он действительно был похож на монстра, нечто из моих ночных кошмаров, из-за чего я была беспомощна в его руках.

— Теперь боишься, детка?

Напуганная — влюбленная — ошеломленная — чертовски нуждающийся. Эта порочная игра моего воображения, которая позволяла мне быть одновременно испуганной и спокойной, эта опасная игра была именно тем, чем я хотела быть.

Я вызывающе покачала головой, вздрогнув, когда его пальцы погладили кожу, по которой он только что шлепнул.

— Нет. Я тебя не боюсь

— Такая дерзкая, — сказал он и насмешливо выпятил губу. — И такая чертовски глупая. Жалкая маленькая смертная. Бросать вызов демону приятно, не так ли?

Он сжал мои щеки одной рукой и прижал пальцы другой руки к моим губам, заставляя мои челюсти открыться.

— Покажи мне этот милый ротик. Так идеально подходит для моего члена.

Его пальцы прижались к моему языку. Я чуть не поперхнулась, и слезы потекли из моих глаз от усилий сдержаться. Я чувствовала, как моя киска течет, сжимаясь от желания.

Он смотрел на меня так, словно я была не более чем игрушкой, но когда он понизил голос и заговорил снова, в его словах звучало почтение.

— У тебя идеальный рот. Твое тело идеально. Твой разум, этот чертовски любопытный разум, совершенен.

Его объятия не были нежными, но поцелуй, который он запечатлел на моем лбу, был нежным.

— Ты моя, даже если ты в это не веришь. И я дорожу тем, что принадлежит мне. А теперь открой свой гребаный рот.

На этот раз я подчинилась.

Он прижал свой член к моим губам. Вкус его плоти на моем языке был опьяняющим, и мои глаза затрепетали, закрываясь, когда он вошел в меня. Он безжалостно трахал мой рот, наказывая меня — вознаграждая меня. Только когда я начала давиться, он замедлил темп, удерживая мою голову на месте и используя мой рот для своего удовольствия.

— Черт, ты так хорошо принимаешь мой член.

Грубость в его голосе заставила меня застонать. Я слышала удовольствие в его словах, едва сдерживаемое, и провела языком по его стволу, страстно желая почувствовать, как он пульсирует.

— Ах… черт, моя девочка…

Ласковое имя что-то всколыхнуло во мне, что-то легкое, трепещущее и теплое в моем животе. Он никогда раньше так меня не называл. В его ласкательных именах всегда слышался дразнящий оттенок, но это… это было произнесено с трудом от удовольствия, это сорвалось с его губ, как будто он даже не думал об этом, как будто оно вырвалось в момент уязвимости.

Это заставило сильное возбуждение, переполнявшее меня, вспыхнуть еще жарче. Я обхватила его бедра и начала двигать головой в такт его толчкам. Я впилась в него пальцами, затем потянулась и вцепилась ему в спину. Я хотела оставить на нем свои следы. Я хотела пустить кровь. Я не знала, смогу ли я вообще заставить этого монстра почувствовать боль, но я хотела попробовать.