Эта часть рассказа из его жизни – со смешком, прибаутками, почти комическим передразниванием животных, – нравилась Григорию больше, и он думал, как бы ненавязчиво вернуться к этой теме, когда вдруг, откуда ни возьмись, прямо перед их носом через дорогу не пробежала кошка без хвоста.

– Ой, смотрите, – закричала Ольга, еще больше испугав и без того взъерошенное животное.

– Вороны, наверное, – сказал Иван, закинув голову вверх. – Они и собак гоняют. В заброшенном доме гнездо свили, а найти не могу. Ну, скоро придем.

До дяди Саши Ольга с Григорием добрались уже поздним вечером. Пришлось зайти к Ивану, оставить посылку – не тащить же ее с собой – пообедать, покормить собак. Когда постучали в ворота, им долго не открывали. Потом, наконец, вышла Ира, жена Саши, пригласила в дом. Младшие дети уже спали, и они устроились на летней кухне, соединявшейся маленькой дверцей с сараем, где Саша держал двух свиней. В огороде еще были куры, коза и трактор, что привело Ольгу в неописуемый восторг. Действительно, правда жизни оказалась много приятнее страшных слухов. Но посидеть толком не удалось. Ира разогнала их, ворча:

– Не вовремя вы, не вовремя, кабы вчера. А то завтра ребята сено косить собрались. Вставать надо рано. Туда еще ехать…

Саша с Григорием сошлись быстрее, чем жены. Разговорились о жизни.

– Старший мой полковника ждет. Скоро буду его звать «господин полковник», – расчувствовавшись после выпитой наспех водки, хвастался Саша. – Вам бы тоже детей завести. А, ну у тебя-то есть, а сестре моей не помешало бы.

Ира громко шикнула на мужа.

– Думай, что говоришь.

– А что, – ласково и крепко прижал Саша Ольгу к себе за плечи. – Ты у меня еще молодая. Смотри, какая красавица. Я-то уж не думал с кем-нибудь их родных свидеться. В прошлом году приехал к родителям, а там чужие люди. И что, где, как – никто толком ничего не знает. А ты, оказывается, перебралась в цивилизацию. Косметолог… Нет, не думал, – обратился Саша к Григорию. – Наш родной город тоже в центре, не замухрышка. Только область не «перспективная». Я-то думал, она вообще куда-то уехала.

– И вот я ему говорю: ты же служил, вот и получил звание. А он так служил, что и не заметил. Ложки считал.

Поддавшись обаянию Саши, Григорий тоже вспомнил о своем «облегченном» военном прошлом.

– Я-то сразу после армии работать пошел, а он остался. Смотрю: уже интендант. Вот он мне и помог склад арендовать. Мы там с ребятами кабеля до сих пор держим. А в первое время и спали, и ели, и работали. Подумать только, японскую технику одной отверткой да паяльником чинили. Ничего не было. А сейчас все наладилось.

– А дети твои? Перенимают бизнес? – тихо спросил Саша Григория, воспользовавшись тем, что жены отправилась мыть посуду.

– Все по заграницам, – пожаловался Григорий.

– А-а-а. А меня долго не пускали, секретка, а теперь и не хочется. Все здесь есть.

Саша широко развел руками, словно охватывая всю местность. Откинулся на стуле.

Вернулись жены. Поговорили о туризме, о выездах за границу. Вечер был приятный, и Григорий уже не жалел, что оказался здесь. Когда Ира пошла устраивать им постель, Саша тихонько достал из-под стола еще одну бутылку водки, налил в стакан.

– Моего-то, может, скоро опять пошлют… Попросят… – внезапно помрачнев, произнес он. – Мамка говорит: «Откажись. Ничего не надо. Прокормим». Какое там. Это затягивает, по себе знаю. «Полковники, – говорит, – как раз не отказываются».

Они выпили. Ольга заметила, что Саша пьет много, по старинке. Хотела спросить его о духовной семинарии, да постеснялась. Уж очень не вязался сегодняшний облик брата с рясой священника.

– Это меня мотануло. Тяжело привыкал к гражданке. Мозги ломались.

Словно почувствовав вопрос сестры, вспомнил о том периоде Саша.

– Сейчас самому смешно, а тогда… Тяжело я привыкал к гражданской жизни. Не было мне места. Сам был не свой. Спасибо жене, все выдержала.

Он полез к Ире целоваться, но та раздраженно отпихнула его прочь.

– Ладно тебе, хватит. Пора спать. А то брюхо набьешь, а потом опять жаловаться будешь: желудок, почки…

Саша с силой все же привлек к себе жену, чмокнул в щечку, подмигнул Григорию.

– Вот, смотри, какая у меня жена. Командир. Тебе повезло, сестра моя помягче будет.

Ира с неохотой подхватила шутку, улыбнулась.

– Выпьем напоследок – и спать.

– А ты поправился, – заметила Ольга брату, когда они остались одни.

– Толстый? Ничего. Зато солидно. Лишнего нет. Все уходит с работой. У меня, видишь, какая жизнь!

Он опять широко взмахнул руками, как крыльями.

– А ты-то сама как?

– Ничего.

– Ну и я ничего.

– О родителях не вспоминаешь? Можем съездить как-нибудь вместе.

Брат смутился.

– Надо, но пока некогда.

Мог бы и не обманывать. Ольга знала его, как облупленного.

– Так и не отпустило?

Саша сморщился, качнул головой, через силу улыбнулся, привлек Ольгу к себе. Схватил сзади обеими руками за талию, слегка сдавил, словно мерил.

– А ты все такая же! На диете, небось, йога, пилатес? Что у вас в городе теперь в моде?

Она развернулась и обняла его за шею. Прижалась близко-близко. Положила голову на плечо.

– Ну, будет, – через некоторое время сказал Саша. – Живы – и хорошо. Еще поживем.

– Ты теперь хоть не пропадай так, – глядя ему в глаза попросила Ольга.

Ехали они обратно с каким-то смешанным чувством. Кошка без хвоста снова перебежала им дорогу. Бросилась прямо под колеса.

– Дурная, куда ты лезешь! – сжав руль, выругалась Ира. Потом пояснила:

– Она прошлым летом через забор к соседу забралась, а у него собаки. Ничего нет. Денег нет, огорода нет, вообще ничего, а собак двух держит. Чем они питаются? Чем-то промышляют. Они-то, видно, ей хвост и откусили. И вот ведь какая привычка. Все время так под колеса и кидается.

– Видимо, хочет переродиться. У кошек тринадцать жизней, – неудачно пошутил Григорий.

Ира искоса взглянула на мужа Ольги. После вчерашнего застолья Григория мучило похмелье, а Саша был свеж, как огурчик.

– Ни в коня корм. Я так-то стараюсь, чтобы он не пил, – разговорились за приготовлением завтрака жены.

– Много пьет? – с сочувствием спросила Ольга.

Ира пожала плечами.

– Сейчас нет. Но ты же знаешь, как бывает. Спиться можно в один момент. Хорошо, что мы переехали сюда, он здесь душой отходит. Даже помягчел как-то. Да и характер у него есть. Вы в следующий раз через Ивана записочку передайте, он на станции часто бывает, так и сговоримся. Приедете, поживете у нас, посидим по-человечески. Там, может, старший в гости заедет.

– Хорошо, – покорно согласилась Ольга.

Она так и не решилась спросить брата, как живется ему. С виду – ничего. Семья, дети. А позже, когда с Григорием уже сели в поезд, пожалела. Тяжелым человеком была Ира, хоть и верным. Заботливая жена. С такой Саша проживет долго. А она? А что она? Они с Григорием вернулись домой в последний день ее отпуска. Завтра на работу, а она за все эти дни так толком и не поспала.

Случилась эта история зимой. Погода стояла пасмурная, ветер дул, не переставая. В городе полным ходом шла борьба с очередной эпидемией гриппа. Больницы и автобусы, как и полагается в таких случаях, были переполнены чихающими и кашляющими. На работе дела обстояли ничуть не лучше: выходить на больничный мог позволить себе далеко не каждый. Зато в школах и детских садах поселилась долгожданная тишина.

И вот, на беду Григория, в такое неспокойное для врачей время у него заболела спина. Промучившись три дня от непрекращающейся боли, не имея возможности ни сесть, ни встать, ни лечь так, чтобы забыть о некоторых особенностях анатомии тела, он поплелся в больницу.

Признаться откровенно, настроение у него с самого начала было поганое, и не зря. С трудом ему удалось достать талончик к врачу, с трудом осилить очередь, глядя, как поразительно быстро, почти что молниеносно, шмыгала перед носом череда знакомых и просто имеющих деньги. Таким же, как он, убогим или не умеющим давать взятки, доставались только объедки внимания: «подождите в коридоре», «я приму вас после нее», «ничем не могу помочь, вы же видите, сколько вас и сколько нас», «успокойтесь, гражданин», «в порядке очереди».