Только сообразив, что в состоянии «Инкарнации» я игнорирую все виды входящего урона, я не начал сдуру паниковать, а просто наблюдал за приближающейся землёй.

Приземление прошло мягко, несмотря на то, что приземлился я вовсе не на ноги.

'Внимание!

Вы сразили одно из творений Мастера Хорда — Ципсею.

Ципсея — одно из ранний творений одиозного Мастера, сотворённое ещё до того, как Хорд ступил на путь разрушения, став Эмиссаром Тенгри.

Оставив предсказание, что его конструкты оживут, когда в этом мире прогремит поступь следующего Эмиссара, мастер Хорд в один из дней бесследно исчез из поля зрения как смертных, так и богов, оставив лишь свои жуткие творения, как безмолвное напоминание всем'.

Мне пришлось перечитать «системку» два раза, чтобы до меня, наконец, дошло, а предыдущие странности уже больше не казались таковыми.

Я не знаю, мог ли Борзун управлять этими существами, но уже стало ясно, что големы не тронут Эмиссара, что существенно усложняло его поимку, поскольку там где на свет выполз один конструкт, следовало ожидать остальных. И Борзун обязательно будет прикрываться ими, в этом даже не стоит сомневаться.

Наследие прошлого Эмиссара — вот что это было!

И форт Газим в Масархуде, который тоже когда-то мог похвастать подобной статуей, тоже перестал существовать по этой же причине.

— Мне нужна информация, — я подошёл к Зариме, которая сидела на одном из каменных обломков, бездумно смотря перед собой. Подсохшая царапина на щеке делала её похожей на растрёпанного подростка, который что-то не поделил со сверстниками. — Приношу свои соболезнования, Зарима.

— Они знали, на что шли, так что не стоит, — глухо произнесла девушка. — Какая информация нужна?

— Как выяснилось, этот голем существовал не в единичном экземпляре, — присел я рядом. — Один был в Газиме. И когда голем ожил в одну из ночей, он разломал форт и скрылся. Второго, или вторую, не знаю, как её классифицировать, мы только что общими усилиями запинали. Есть ещё, как минимум, три конструкта, если верить той информации, которая поступает ко мне. Все нестандартные случаи, ожившие статуи, разрушенные деревни или города… Абсолютно всё, что похоже на вот это, — я обвёл рукой окружающую обстановку. — И эта информация мне нужна, как можно быстрее.

— Помимо Эмиссара, нас предстоит ловить вот таких, — замялась Зарима, — существ? Зачем они тебе?

Когда я кратко пересказал ей суть, девушка на секунду задумалась и решительно поднялась с камня.

— Тогда мне нужно в Залаур. Когда я что-то раскопаю, дам знать. Думаю, что это будет нетрудно. Я же уже не нужна? — получив подтверждения, она снова коротко кивнула, вытащив из недр одежды свиток портала. — Тогда, до встречи.

Когда Зарима исчезла во вспышке портала, я тоже поднялся с камня, направившись к остальным.

Битва, несмотря на то, что действовали только я и Лиэль, вымотала всех, причём не сколько физически, сколько морально. Сил не было даже на то, чтобы в полной мере насладиться трофеями и значительно подросшим уровнем. Хотелось лечь и просто вырубиться, урвав несколько часов сна. И неважно, где это будет: здесь или в реале.

Самой большой неожиданностью для меня стало появление Мастера Корта, который каким-то образом оказался здесь, успев внести посильную помощь в уничтожении Ципсеи в конце.

Хотя, если поразмыслить, его появление, как раз-то было более, чем логичным, учитывая то, что он является Первожрецом Тенгри, возле храма которого мы сейчас и находились.

«Скорее, возле развалин храма», — мрачно подумалось мне.

— Мегавайт, погоди, — окликнул меня Корт, неспешно направляясь в мою сторону. — Есть разговор.

— Да, конечно, — остановился я.

— У тебя, наверное, есть вопросы? — прищурился он. — Теперь я могу ответить на некоторые из них. Оговорюсь сразу, сказать о существовании ещё одного Эмиссара я не мог. Мне запретили об это говорить.

Неудивительно.

Кому же захочется говорить о собственных ошибках, признавая неправоту? Тут люди хранят собственные скелеты, заперев их в шкаф, а что уж говорить о божественных сущностях, которые, априори, просто обязаны быть умнее, продуманней и иметь намного больше самомнения?

Конечно же, пока не вскроются вот такие неприглядные факты биографии Божества, никто даже не почешется.

— Заметь, я молчал, — невесело усмехнулся я. — Тут и так всё ясно. Ты мне лучше вот что скажи… Почему я в последнее время ощущаю, что мы сели задницей на один огромный муравейник, из которого с минуты на минуту вылезет что-то более серьёзное, нежели трудяги-насекомые? И все заняли позицию ожидания, наблюдая, как мы здесь барахтаемся? Ты же понимаешь, о чём я хочу спросить? Какого хрена, Корт? Почему вы все должны таскать каштаны из огня нашими руками? Может начнёте уже включаться?

— Включаться? — нахмурился Первожрец Тенгри.

— Неважно! Участвовать, помогать… Как ещё сказать?

— Я понимаю о чём ты, — вздохнул Корт. — А у меня ли ты это спрашиваешь?

— Да мне без разницы, кто из вас даст правильный ответ, — фыркнул я, догадавшись о ком он. — Мне нужны ответы!

— Хорошо, — взгляд Корта неуловимо изменился, и моя чуйка снова взвыла, моментально отреагировав на появление божественной сущности. На Тенгри.

Божество обошлось без всяких проверок, типа давящей на плечи тяжести, спецэффектов и других дешёвых трюков, которыми некоторые Божества любят обставлять своё появление.

Черты лица Мастера-Охотника неуловимо оплыли, и сейчас на меня смотрел кто-то другой. Бесконечно мудрый, всезнающий и уравновешенный. Даже слишком спокойный для сущности, которая только что потеряла один из своих храмов.

— Ты, к счастью, ошибаешься, — печально усмехнулся Тенгри. — Благодаря вашему вмешательству, алтарь удалось отбить. Эмиссар вовремя понял, что его план провалился и успел скрыться. Спасибо.

— Хоть в чём-то повезло, — пробурчал я.

Скажи мне несколько месяцев назад, что я вот так запросто буду говорить с божествами и сущностями, которых за весь игровой процесс, мало кто вообще слышал, не говоря о том, чтобы общаться или увидеть, я бы рассмеялся этому фантазёру в лицо. Сейчас же для меня это было в порядке вещей, и данный факт вызывал лишь бесконечную усталость и немного раздражения на хитромудрых божеств.

— Он был моим потомком, — заговорил бог. — И когда я его нашёл, это был очень любознатльный паренёк, который слишком сильно и истово любил магию. А если точнее — артефакторику. Тогда я посчитал, что его ум может принести пользу всем живущим.

«И ошибся!», — захотелось сказать мне, но я нашёл в себе силы промолчать.

Перебивать Бога я не стал. Понимал, что это не просто размышления и воспоминание о былом.

— Я изменил его судьбу, — продолжил Тенгри. — Хорд нес мое слово живущим на земле, и ничего не предвещало, что он незаметно превратится в то кровавое чудовище, в которое превратился.

— Почему они такие? — перебил я его. — Почему каждое создание Эмиссара — это неизменный финал? Что движет вами, когда вы их создаете? Вы же прекрасно понимаете, чем в итоге все это заканчивается? Зачем тогда?

— Потому, что Боги тоже могут ошибаться, — было видно, что мой вопрос ему пришелся не по нраву, но он сдержался. — И Богам нужно создавать Эмиссаров.

Говоря с Тенгри, я не мог отделаться от ощущения того, что сейчас общаюсь, наверное, с самым адекватным божеством из всех. Он не давил авторитетом, просто устало отвечал на мои вопросы.

— Для чего?

— Ты не поймёшь, — отрезал он, давая понять, что в этот вопрос он углубляться не будет. — Пока не поймёшь. Считай это платой за могущество.

От его пронзительного взгляда мне стало немного не по себе.

— Миардель подняла Эмиссара своей самой сильной эмоцией. Ненавистью. Одно из самых опасных чувств. Если бы Эмиссаром оказалась женщина — было бы намного хуже.

— Ненавистью к Ведьмам, — понимающе кивнул я.