Сейчас я был сосредоточием ярости и бесконечной дикой мощи, а вспышку с прокатившейся волной дармовой силы, которая сгребла весь подлесок внизу словно гигантским грейдером, оставив подо мной обнажившееся пятно земли радиусом в полсотни шагов.

«Да, Свэйн бы тут точно не выжил», — похвалил я себя за мудрое решение.

Свободно паря в воздухе, я с интересом осматривал своё видоизменившееся тело, которое с телом дроу не имело уже ничего общего.

Красноватая кожа с руническими узорами, которые проступали на коже ручейками раскалённой лавы, одновременно пугая и притягивая взор.

Руки явно не принадлежали ни одной из виденных в этом мире рас. Оканчивающиеся острыми когтями, фаланги имели на один сустав больше, чем рука хумана.

Мускулистое тело, чресла прикрыты лишь ветхой набедренной повязкой…

И крылья.

Огромные перепончатые крылья, которые лениво, взмах за взмахом, поднимали меня к облакам.

А ещё чувство голода.

Дикого, всепоглощающего голода, будто меня не кормили несколько тысяч лет. Сфокусировав зрение на одиноко парящей в вышине точке, я плотоядно усмехнулся, проведя раздвоенным языком по частоколу острых зубов.

Передо мной сверкнула молния, а через секунду в воздухе висел двуручный меч с очень широким лезвием, покрытый такими же странными знаками, как и кожа Ариэла!

Когда пальцы сомкнулись на рукояти, я почувствовал единение. Словно через много лет разыскал кого-то настолько родного, что захотелось немедленно выместить всю ту злую радость от встречи на ком-то.

«Я хочу крови! — торжествующе расхохотался Бог Кровавого Хаоса моими устами. — Давай утопим здесь всё в крови врагов!».

Это был тот единственный случай, когда я был с ним согласен.

— Утопим, — прошипел я. — Обязательно утопим.

Мощный взмах крыльев, от которого покачнулись кроны уцелевших деревьев, вознёс меня ещё выше. Туда, где нас уже заметил огромный императорский кондор.

Флерал, Гуконский хребет, недалеко от Пика Облачной Арены

Неважно, обычный ли ты смертный или божественная сущность. В какой-то момент всё равно понимаешь, что законы аэродинамики равны для всех.

Не представляю, кто решил, что эта монструозная птица непременно должна называться императорским кондором, но, будь моя на то воля, я бы назвал его на всю птичью голову отбитым заросшим птеродактилем, совершенно не соблюдающим элементарные законы гостеприимства.

Премерзкая тварь.

Совершенно непонятно, как, с его габаритами и массой, это существо закладывало такие виражи, но сейчас, даже находясь в божественной ипостаси, меня терзали смутные сомнения, что задуманное можно легко осуществить, как это мне думалось изначально.

Кондор, распахнув крылья, пикировал прямо на меня. Когда до неминуемого столкновения оставалось менее полусотни метров, птица на миг сложила их, продолжая лететь в мою сторону словно торпеда, которую кто-то, шутки ради, решил обклеить металлическими перьями.

А потом кондор снова расправил крылья и сделал взмах, швырнув своё тело назад.

Волна воздуха ударила в грудь, а обзор заволокло взметнувшимся с ближайших горных вершин снегом. Чистое и ясное небо в один момент превратилось в бушующую стихию, в которой, даже с моими божественными способностями, ни демона было не рассмотреть.

Вслед за противным свистом, грудь прострелило ужасающей болью, и я почувствовал, как то пьянящее ощущение всемогущества утекает из меня тоненьким ручейком. При этом я оказался полностью дезориентирован.

Небо с землёй поменялось местами, и я успел заметить, как торчащее из раны перо кондора рассыпается металлической пылью, заставляя хлынуть из раны тягучую и тёмную, как дёготь, божественную кровь.

Полёт, а если быть точным в формулировках: то — падение, продолжался недолго. Ровно до того момента, пока меня не вынесло из мутного ледяного облака. Сбоку мелькнули заснеженные шапки хребта, яркое голубое небо, каменная равнина, солнце, снова небо…

Немыслимым образом, извернувшись в воздухе, я смог заложить вираж, уходя с линии атаки. И — вовремя, поскольку, создав бушующую непогодой область, в которой кондор чувствовал себя, аки рыба в воде, останавливаться на достигнутом проклятая птица явно не собиралась.

— Зачем ты бежишь? — яростный шёпот Ариэла, ввинтившийся в мои уши, заставил вздрогнуть от неожиданности. — Сражайся же, трус!

Непроизвольно мои пальцы ещё сильнее сжали рукоять огромной полосы металла, которую, явно по недомыслию, называли мечом. К стыду своему, я вообще забыл о нём, сметённый неожиданной активацией умения императорского кондора.

Не слушая причитаний Ариэла, который только и мог, что шипеть, я поднял меч на уровень собственных глаз, поудобнее перехватил рукоять, подключив вторую руку, и занёс его для удара. Если кондор решит атаковать, здесь я его и встречу. Играть по чужим правилам я не собирался.

Слишком поздно я понял, что существо легендарного ранга на то и легендарное, чтобы не ограничиваться использованием лишь одного умения. Когда тень на миг заслонила солнце, светившее мне в спину, я не успел среагировать, чтобы резко развернуться в воздухе.

Ну не проходил я тренинги двуручного боя в воздухе! Не проходил!

Оглушив меня клёкотом, кондор полоснул меня когтями по спине. Да, НР сняло немного, но я попутно выяснил, что даже в божественной ипостаси я отлично чувствую боль.

«Слепая ярость».

Активировав умение, единственное доступное мне из списка, я сложил крылья вдоль тела, проваливаясь в «штопор». Всё, что угодно, только снова не попасть под удар его лапы. Её лапы, если быть точнее.

«Слепая ярость» позволяла мне увеличивать свои характеристики в этом бою с каждым потерянным «хитпоинтом». И всё вокруг, буквально, вопило, что мне это ой, как понадобиться.

Кондор был ужасно силён. А почти три миллиона единиц в баре жизней птицы гарантировали весьма нелёгкую схватку. Учитывая, что кондор владел ещё и магией, помимо того, что мог швыряться подарками, сейчас мне придётся вертеться, словно ужу на сковородке.

— Да что ты возишься⁈ Сруби этой курице голову! — продолжал возмущаться Ариэл. Я — Бог Кровавого Хаоса! И я не буду бегать от этого жирного переростка! Прекрати бежать от схватки! — взревел он, понимая, что я снова закладываю вираж, избегая столкновения.

По какой-то причине, Ариэл мог только возмущаться, совершенно не собираясь вмешиваться и как-то влиять на мои действия. Если бы мог — давно бы вмешался. Терпения — явно не в его стиле, откуда следует вывод, что он просто не может. Вряд ли Ариэла посетил дух наставничества и он решил потренировать меня, вместо того, чтобы нашинковать этого летающего бройлера в фарш мелкого помола.

— Сейчас всё будет, — голос, вырвавшийся из моей глотки, был похож на глухое рычание огромного хищного зверя. Пробирающий низкой тональностью, он эхом разлетелся над вершинами гор хребта.

Следующий наскок кондора я встретил во всеоружии. Рассчитав момент подлёта птицы, я заблаговременно начал движение, бросив лезвие двуручника на правое плечо. И держать удобнее, и замах совершать не нужно, поскольку из такой позиции было весьма удобным нанести удар, используя для этого энергию вращения вокруг собственной оси и силу взмаха крыльев.

Императорский кондор был настолько своевольным существом, что плевал и на мои крылья, и на ось, вокруг которой я так легкомысленно хотел крутнуться.

Вывалившись из портала за моей спиной, он снова умудрился полоснуть меня когтями. Ощущение было такое, будто меня ткнули раскалёнными вилами, как следует поковыряв в ранах.