Ли ушел, когда наш перерыв закончился. Время для второго акта.

***

Я оказался на корме яхты. Это был прекрасный вечер. Теплый ветерок дул мне в лицо. Я чувствовал себя по-другому. Довольным, счастливым… чрезмерно счастливым. Черт, я знал, что это было. Это был один из тех снов.

Но ее здесь не было.

Я огляделся по сторонам. Разворачивается вечеринка. Я мог слышать голоса Тая и Айзека, даже Люциана и других, кого не знал.

Краем глаза я уловил чью-то фигуру.

— Блейк. — Ли выглядел по-другому.

— Тебе не следовало возвращаться. Она прекрасно справляется без тебя.

Она? Без меня? О чем он говорил? Но Блейк из сна не разделял этих вопросов; он точно знал, что здесь происходит.

— И все же она проводит все свое время со мной. — Это прозвучало так самоуверенно даже для моих собственных ушей.

Сон растаял.

Я проснулся, когда солнечный свет пробился сквозь занавески. Мои сны не могли быть там, откуда я знал Ли. Этого не было? Или было?

Реальность просачивалась насквозь. Хотя в этом последнем сне я вообще не видел рыжую, я чувствовал себя мучительно одиноко. Мои сны были такими запутанными.

Тем не менее, прошлая ночь была не так уж плоха. После шоу мы много выпили, и в итоге я остался у Айзека.

Мисси сидела рядом с моей кроватью. Я почувствовал на себе взгляд ее желтых глаз еще до того, как открыл свои.

— Ты знаешь, что невежливо — смотреть, как люди спят. Жутко.

— Мне действительно все равно. Ты же знаешь, что ты горячий, верно?

Я усмехнулся. Это была Мисси. Вообще никакого фильтра. Она была пугающей в хорошем смысле этого слова. Если бы она не была сестрой Айзека, это была бы совершенно другая история.

Я встал и попросил ее передать мне свитер, лежащий у ее ног.

Она подняла его и бросила мне.

— Папа приготовил завтрак. Еда остывает.

Она ушла, когда я втянул руки в свитер. Я влез в джинсы и поднялся наверх, на кухню.

Этот сон о Ли все еще занимал мои мысли. Ради всего святого, я не мог вспомнить, откуда я его знал. Может быть, Ирен смогла бы помочь.

Из кухни доносились подшучивания Айзека и Мисси.

— Доброе утро, Блейк, — сказал Юрий, отец Айзека.

— Доброе утро, сэр.

— Долгая ночь, полагаю.

— Трудный вопрос. — Мой голос дрогнул.

Он засмеялся, когда Мисси протянула мне тарелку. Айзек жарил яичницу. Насадив яйцо на лопатку, он подошел к тому месту, где я сидел, и положил его мне на тарелку.

— Еще пять? — спросил он и усмехнулся.

Я приготовил немного бекона, картофельных оладий и сосисок. Отец Айзека знал, как приготовить вкусный завтрак. Из тех, что наверняка закупоривают артерии. Самый лучший сорт.

Мы ели, пока Юрий продолжал перебрасываться темами. Только тогда я понял, как давно мы на самом деле разговаривали.

Я скучал по отцу. Он уже давно им не был. Исчезнет ли когда-нибудь этот клин между нами?

Мы закончили, умылись и вернулись в комнату Айзека.

Он взял гитару и заиграл на ней. Я улыбнулся. Он всегда играл… не имело значения, было ли это для развлечения или для концерта, у Айзека всегда была гитара в руках.

Он был рожден, чтобы играть.

Он упал на мягкую подушку, все еще крепко держа гитару в руках.

— Итак, ты думал об альбоме для «Никогда не дыши»?

Я уставился в пол.

— Вдохновение иссякло, Айзек. У нас есть сингл. Какое-то время это должно сослужить хорошую службу, тебе не кажется?

— Люди хотят альбом, Блейк. У нас есть три отличных предложения, если мы просто сможем записать еще десять песен.

— На скорую руку? Ты говоришь так, будто мне просто нужно выпить воды, покопаться в словаре, и вуаля! У тебя есть десять новых песен.

Айзек рассмеялся.

— Подумай об этом. Это все, чего я хочу. Нам нужен по крайней мере еще один альбом, чувак.

Нужен. До чего? Однако я понял, о чем он говорил. До того, как я стану темным.

— Хорошо, я подумаю о других песнях. Кстати говоря, у меня действительно есть зачатки одной из них. Она называется «Навечно Опоздавший». У меня есть всего несколько куплетов, но если ты хочешь послушать…

Его глаза загорелись.

— Черт, конечно. Ударь меня.

Я закрыл глаза, пытаясь привести в порядок свою память в соответствии со словами, которые я написал в дневнике.

Разум, сердце и душа

Золото и чистота

Тьма свободна — вот прогноз

Гасну я быстрее звезд

Навсегда потерян я

Вечно опаздывая

Мы джемовали все утро. Около полудня я оставил Айзека возиться с песней. Он был на седьмом небе от счастья.

Музыка была его жизнью.

Когда-то она тоже была моей, но ее заменило слишком много плохого дерьма.

Я мог только представить, что бы он подумал, если бы узнал правду. Как бы он посмотрел на меня, если бы знал, что я убийца? Наркоман? Я не хотел думать об этом.

Я добрался до Академии незадолго до наступления темноты.

Я ненавидел лифты. Они были неестественными. Я проехался на них однажды, когда был моложе, и сказал, что больше никогда. После этого я почти две недели чувствовал себя сбитым с толку. Если бы я действительно задумался о том, как они перевозили людей, то, конечно, это было волшебство, но, в то же время, смешанное с наукой. Наукой, которая разбивала тело на части в коде, например, как отправка электронного письма, и перестраивала код с другой стороны. Но у перестройки также были свои недостатки.

Так что теперь я доверял только тому, что мог видеть и чувствовать: своим крыльям.

***

Табита нашла меня в кафетерии.

Я вдруг вспомнил, что сказала Ирен.

— Можно мне? — спросила она.

— Конечно, это свободный мир… если не считать Стены.

Она улыбнулась.

— Снова переходишь к техническим вопросам?

Я криво усмехнулся ей.

— Итак… — Она поставила свой поднос с салатом и рыбой, приготовленной на пару, на стол. — Ты закончил игнорировать меня?

— Игнорировать тебя? — Я нахмурился.

— Да, ты всегда делаешь это сразу после того, как мы занимаемся сексом.

Я чувствовал себя… неплохо. Это было странно.

— Извини, — солгал я. — В последнее время я был немного занят.

— Это как-то связано с моим братом?

Я покачал головой.

— Нет, это я и мое дерьмо.

— Блейк, у тебя не так много дерьма. Но у тебя есть кое-что еще, что неотразимо для Снежного Дракона, это я точно знаю. Мой разум кричит, что я должна просто отступить. Даже сейчас я борюсь с собой. — Она скорчила гримасу, которая заставила меня рассмеяться. — Но я не могу. Просто в тебе есть что-то такое, от чего я не могу держаться подальше.

Я всегда знал, что она была немного жалкой, но она никогда раньше не была так откровенна со мной.

— Так вот почему я продолжаю возвращаться. — Она начала есть.

Она была подходящим прикрытием.

— Я не гожусь для тебя, Табита.

— Никто ни для кого не хорош. — Она покачала головой и отправила в рот еще одну порцию листовой зелени.

Я фыркнул.

— Хорошо, но не говори, что я тебя не предупреждал.

Она молча смотрела на меня в течение минуты.

— Что?

Я пожал плечами.

— Кажется, я не могу потерять тебя, так что я сдаюсь, если это то, чего ты хочешь.

Она улыбнулась.

— Сначала я должна подумать об этом. То, что ты парень, имеет больше недостатков, чем преимуществ, так что ты не возражаешь, не так ли? — В ее голосе была та самая шутка.

— Вовсе нет. Я никуда не собираюсь уходить.

— Приятно знать. Потому что я тоже никуда не собираюсь.

Я улыбнулся. По крайней мере, прикрытие было готово. Это оказалось проще, чем я думал.

— 15~

К Табите было трудно привыкнуть. Мне постоянно приходилось напоминать себе, зачем я это делаю. Она была просто прикрытием, чтобы мы с Ирен могли сохранить наш секрет.