Мастер Лонгвей хотел знать каждую деталь произошедших событий. Я отказался.

— Не мне рассказывать эту историю.

Остальные семеро сказали то же самое. Мы были единым фронтом молчания.

Отец был в ярости. Я думал, он собирается содрать с меня кожу заживо. Но когда Сэмми встала рядом со мной и тоже отказалась говорить, он выбежал вон.

Король Хельмут был так же расстроен.

— Это правда? — Я слышал, как отец Люциана спрашивает его.

— По поводу чего? — спросил Люциан.

— Девушки, сынок.

— Папа, сейчас больше не четырнадцатый век. Я могу выбирать, кого любить. Она — мой выбор. — Он указал в направлении лазарета.

— Она? Драконье отродье, которое они привезли? — прошипел Король Хельмут.

Люциан хмыкнул.

— Перестань называть ее так. Она имеет полное право быть здесь, как и я, и Блейк, и Бекки, как и все остальные. Она спасла положение, папа, и я знаю, ты этого не видишь, но обещаю тебе, что я никогда не женюсь на Арианне.

— Люциан, ты потеряешь все.

— Тогда да будет так. Я не отдам ее. — Он потопал прочь.

В шоке король Хельмут побрел в противоположном направлении. Он понятия не имел, что я был рядом.

Люциан действительно любил ее.

Я закрыл глаза.

Это было то, что увидела Ирен. Она сказала, что это была настоящая любовь.

Это был полный пиздец.

Я собирался снова разбить ему сердце. Я должен просто оставить их в покое. В любом случае, я не был ничьим ягненком.

Моя темнота медленно возвращалась по мере того, как уходили победа и адреналин от поиска пропавшего меча. Я вернулся к самому себе.

— Почему ты спас ее? — спросил Люциан однажды по дороге в лазарет.

— Серьезно? Я думал, ты будешь счастлив.

Он усмехнулся.

— Ты думаешь, я глупый?

— Только не это дерьмо снова, — сказал я, притворяясь еще раз.

— Кто она для тебя, Блейк? Пожалуйста, мне нужно знать.

— Она ничто, Люциан. Ничего, блядь, ничего. Я спас ее для тебя! — закричал я.

Он кивнул, подошел и обнял меня.

— Я твой должник. — Он шмыгнул носом и откланялся.

Я выдохнул горячий воздух. Я надеялся, что он оставит это сейчас.

***

Следующими были похороны Брайана. Это было разрушительно. Он был единственным драконом, который вылупился в его семье. Единственное отродье. Его родители были осиротевшими.

Церемония проходила в кафедральном соборе в Элме, а оттуда мы отправились на священный холм. Нас было семеро, Елена все еще отсутствовала.

Я ненавидел похороны. На них было так грустно смотреть. Но эти были в тысячу раз хуже. Он спас нас всех.

Я тоже произнес речь.

— Блейк ненавидит похороны, — тихо произнес я, и все нежно усмехнулись моему выражению уважения от третьего лица. — Король Альберт был первым, кто поверил, что дракон есть дракон, независимо от того, Металлический он или Хроматический. При правильном воздействии Хроматический становится таким же благородным и праведным, как и Металлический. Брайан, ты доказал это. Умерев, чтобы спасти всех нас. Если бы не ты, не твоя рассеянность, сегодня было бы девять гробов, а не только один.

За этим последовало несколько сдавленных рыданий.

Я продолжил:

— Ты был прав в ту ночь, когда сказал, что мы будем творить историю. Ты сделал это. Ты доказал, что Хроматический может быть таким же благородным, как и Металлический, а тебе было всего двадцать лет. Мне жаль, что я был недостаточно силен, но обещаю, твоя звезда поможет мне стать лучше, храбрее. Я буду сражаться. Я буду сражаться до тех пор, пока больше не смогу. Блейк будет скучать по Брайану намного больше, чем думал Брайан. Прощай, мой друг.

Когда горе сжало мое сердце тисками, все дышащие огнем и молнией встали полукругом вокруг пылающего алтаря, на котором стоял гроб Брайана.

Священник сказал несколько слов о том, как мы все возвращаемся в эфир и в конце концов становимся путеводными звездами.

Все то, во что я не верил.

Затем мы все зажгли алтарь своими способностями. Он начал гореть. Рыдания заглушали треск огня. Мать Брайана причитала. Его отец выглядел безнадежным и опустошенным, держа ее в своих объятиях.

Чувства вины и горя боролись внутри меня. Мне было жаль, что я отказался от боя. Но я должен был спасти Елену. Он умер, чтобы принцесса могла жить. И кто знал? Может быть, однажды придет расплата.

Я вернулся в Академию Дракония после того, как выразил им свои соболезнования. Я хотел уйти до того, как они смогут обвинить меня.

Сэмми, Люциан, Джордж и Бекки остались вместе с парой других студентов, которые присутствовали.

Вернувшись в свою комнату в Драконии, я лежал на кровати, уставившись в потолок.

Смерть Брайана была на моей совести. Все это. Если бы я сказал властям, кто такая Елена, ничего этого бы не произошло.

Ничего из этого.

Но я не мог сказать. Зверь не позволит мне. Кроме того, я убил Брайана. Она возненавидела бы меня, если бы когда-нибудь узнала правду.

***

Она наконец проснулась. Наконец она рассказала свою историю.

Люциан был в восторге от того, что она выздоровела, но тот факт, что его родители не одобряли их отношения, разъедал его. Он не собирался отдавать Елену.

Я видел это и надеялся, что она тоже будет бороться.

Он того стоил.

Тем не менее, ее занятия продолжались. Ей нужны были дополнительные уроки. Арианна посвятила себя тому, чтобы учить ее по-настоящему. Она даже некоторое время размышляла о том, что Елена была потерянной принцессой.

Но я настаивал, что это невозможно. Стена. Это всегда сводилось к гребаной Стене. Слава небесам за это, о, и что дракон всегда знает. Это тоже спасло мою задницу.

Четверг наступил быстрее, чем я надеялся. Меня больше не тошнило, как раньше, в ее присутствии. Это было странно.

Мы повторили пару спряжений, и она повторила их нормально.

— Спасибо, — сказала она. Я проигнорировал ее и продолжил урок произношения.

— Спасибо тебе, Блейк, — снова перебила она, на этот раз громче.

Я прищурился на нее. Она просто смотрела на меня, бесхитростная и искренняя. Отпусти это, Елена. Просто отпусти. Я повторил фразу, которую мы изучали.

Она вздохнула. Как раз в тот момент, когда я подумал, что она больше не собирается меня благодарить, она сказала это еще раз.

— Прекрати, Елена. Тебе не за что меня благодарить, ясно? Я бы сделал это для любого из группы. — Сурово. Хорошо.

Она прищурила глаза. Может быть, я зашел слишком далеко.

— Что случилось с «ты получишь все мое уважение, когда выйдешь оттуда»? — Она поерзала на стуле, сделав свой тон более глубоким. Это должно было звучать похоже на меня?

Я фыркнул.

— Честно говоря, я не думал, что ты выберешься оттуда. Итак, я солгал. Подай на меня в суд.

Ее рот приоткрылся.

— Я думала, драконы живут своими обещаниями.

— Эти правила ко мне не относятся.

Ее ноздри раздулись, и я был готов продолжить наш урок, когда ее ботинок сильно ударил меня по голени. Она выбежала из библиотеки.

— Елена! — Я сильно потер голень и выругался.

Она не оглянулась и ничего не сказала.

Моя рука горела от желания запечатлеть на ней Розовый поцелуй. Я был бы рад посмотреть, как она сгорает. Но она не сгорела бы; она бы взошла. Так что я оставил это. Я просто потер голень.

Я никогда не думал, что она собирается это сделать. Что с ней случилось? Несколько месяцев назад она была робкой малышкой, которая не осмелилась бы, а теперь она пинала меня.

Она больше не боялась меня.

Мне это не понравилось.

Ни капельки.