Не хочу его жалости, даже если он искренен… в чём я очень сомневаюсь. Тем более, не хочу фальшивой “заботы”.

— Хорошо, ладно, я позову Малию, чтобы помогла тебе.

Заставляю себя встать, придерживаясь за стену. Освобождаюсь от платья, стараясь не думать, что в складках ткани может оставаться членистоногая дрянь…

Тёплая вода расслабляет скованные холодом мрамора мышцы.

Не думать не получается, перед глазами вновь и вновь встаёт застывшая жижа, полная тошнотворных тварей. Меня передёргивает от гадостного ощущения. Словно всё это до сих пор ползает по мне, на мне, вокруг меня…

Чтобы не трогать ранку, опускаю голову в воду и жду, когда кровь смоется сама. Кожу немножко пощипывает под волосами. Терплю некоторое время, а затем осторожно прополаскиваю волосы. Намыливаю мягкую тряпицу и протираю тело.

Собираюсь с силами и, придерживаясь за бортик, выбираюсь из огромной медной чаши. Брезгливо смотрю на платье, всё ещё ожидая, что из его складок выползет одна из тех тварей, хотя прекрасно помню, что все они застыли в странной прозрачной массе. Достаю длинную мягкую холстину и оборачиваю вокруг себя.

В спальне меня встречается Малия. Её лицо выражает целую бурю эмоций, от обеспокоенности, до растерянности, сожаления и даже вины. Пытаюсь ободряюще ей улыбнуться.

Замечаю на кушетке уже разложенную свежую одежду.

Тянусь к ночному платью, предвкушая, как доберусь до кровати, накроюсь с головой и позволю телу отключиться. Ощущаю себя полностью вымотанной.

— Простите, ваша светлость, но господин ждёт вас в гостиной, — мнётся Малия, поглядывая в сторону арочного проёма, отделяющего спальню от других комнат. — Позвольте, я помогу с платьем… и собраться.

— Это срочно?

— Я узнаю — и она покидает спальню.

Нет никакого желания надевать платье, пусть и перешитое Малией для комфортного нахождения в своих комнатах. Тем более нет сил и желания приводить себя в порядок, в соответствии с этикетом, у меня даже нет сил ждать, когда высохнут волосы.

— Говорит, что срочно, госпожа.

Ну что ж… срочно так срочно. Выбираю ночное платье и поверх него белый парчовый халат, расшитый мелкими драгоценными камнями. Нет смысла ждать, когда высохнут волосы. Я просто поговорю и отправляюсь спать.

— У вас ещё остались ко мне какие-то вопросы, ваше сиятельство?

Он несколько раз моргает, осматривая меня с ног до макушки.

— Твоя рана. Нужно осмотреть её и обработать, — хриплый бархатный голос проникает глубоко под кожу, вызывая раздражение.

— Для этого есть лекари, не так ли? — бросаю с вызовом и немного задираю подбородок.

— Твой лекарь в отъезде, а своего я отпустил в столицу на ярмарку, пополнить некоторые запасы. Я мог бы пригласить деревенского целителя, но… как ты, наверное, знаешь, я служил в северном пограничье. Мне не раз приходилось иметь дело с ранами, так что я и сам прекрасно справлюсь.

— Боитесь слухов, граф? — демон дёргается и сжимает зубы так, что я вижу, как выпирают желваки.

— Я вполне готов нести ответственность за то, что происходит в особняке и в имении. Вне зависимости от того причастен ли я к этому лично, либо же допустил происшествие по собственному недосмотру. В данном случае я также не снимаю с себя ответственности. Но я посчитал, что лишние слухи и вам ни к чему. А Его Величество и так узнает обо всём… лично из ваших уст.

Стою и прожигаю его взглядом.

Граф поднимается из кресла и подходит ко мне. Мягко берёт под локоть и усаживает туда, где только что сидел сам.

— Будет немного больно, прости.

— Перестаньте извиняться и сделайте то, что обещали, раз уж мне не повезло с нормальным лекарем.

Поджимает губы, и на несколько мгновений прикрывает глаза. Тоже до пяти считает?

Когда граф возвращается к осмотру, отворачиваюсь и упираюсь взглядом в окно, за которым колышутся ветви цветущего дерева… пытаюсь сосредоточиться на них, но меня очень сбивает то, как нежно его пальцы перебирают влажные пряди волос. От головы до самых кончиков ступней пробегает подлая волна мурашек. Прикрываю глаза, но тут же одёргиваю себя и снова упираюсь взглядом в цветущее дерево.

Болезненная вспышка заставляет дёрнуться. Прикусываю щеку изнутри, стараясь отрешиться от сильного жжения на макушке.

— Умничка. Знаю, что больно, — шепчет и гладит по голове, как маленькую. — Сейчас всё пройдёт. Теперь я сведу края ранки и нанесу сок ратазии. Он склеит порез и поможет ему быстрее зажить.

Ощущаю осторожные прикосновения там, где только что жгло кожу.

— Вот и всё, — ещё раз осторожно проводит по волосам, словно не замечая того, что делает. — Все разговоры потом.

Наклоняется, обдавая висок тёплым дыханием, проводит по нему кончиком носа, незаметно втягивает в лёгкие воздух. Резко отстраняется, разворачивается и выходит из комнаты.

И что это было? Приступ сожаления или очередной ход хитрой игры?

Возвращаюсь в спальню и забираюсь на постель, как и мечтала. Прошу меня не беспокоить, накрываюсь с головой и закрываю глаза. Позволяю царству снов забрать меня к себе.

Просыпаюсь с ощущением чужого взгляда на себе. Открываю глаза и сталкиваюсь с внимательным прищуром цвета голубого льда. Моргаю, чтобы сбросить видение, но оно лишь слегка наклоняет голову к плечу, продолжая сидеть возле моей постели.

Недобрый знак.

Осматриваюсь на всякий случай, убеждаясь, что я всё ещё в своей комнате.

— Доброе утро, — шепчет демон.

— Что вы здесь делаете? — зачем-то отвечаю тоже шёпотом, натягивая пухлое одеяло до самого подбородка.

Судя по залитой светом комнате, солнце уже довольно высоко. Интересно, сколько я проспала?

— Ждал, когда проснёшься, чтобы узнать, как ты себя чувствуешь.

— Это вообще нормально, что вы находитесь в моей спальне?

— Что? — немного хмурится, затем удивлённо моргает. — Конечно. Мы же всё ещё официально помолвлены.

— Бред какой-то. В любом случае я очень надеюсь исправить это досадное недоразумение.

Произношу тихо, при этом отворачиваюсь, накрываясь с головой. Нужно досчитать до пяти и возможно это странное явление под названием “жених в спальне” рассосётся само собой. Под демонским взглядом невозможно сосредоточиться, а мне нужно хотя бы несколько мгновений, чтобы собраться с мыслями и убедиться, что я не сплю. Кстати, нужно будет уточнить у дио Хэмиса, что это за правила, которые позволяют недоженихам спокойно разгуливать по спальням девушек?

Прислушиваюсь. В комнате тишина. Может, всё это мне привиделось? Улавливаю лишь звуки, доносящиеся из гостиной. Судя по лёгкости шагов, там Малия. Это меня немного успокаивает.

— Так как ты себя чувствуешь? — граф вторгается в моё маленькое убежище, слегка потянув одеяло над головой и наклонившись очень близко к уху.

Резко разворачиваюсь к нему лицом, возмущённая такой наглостью и взглядом пытаюсь передать всё, что я по этому поводу думаю.

— Замечательно, ваше сиятельство, — получается очень натянуто, видимо, оттого, что слова просачиваются сквозь сжатые зубы. — Будет совсем хорошо, когда вы соизволите покинуть мои комнаты.

Протягивает руку к остриженной пряди волос, упавшей на лицо и заправляет её мне за ухо. На мгновенье зависаю, затем вздрагиваю и отстраняюсь, ощущая, как тёплые пальцы соскальзывают, едва коснувшись скулы.

— Это пока ещё мои комнаты, — немного нервно улыбается, запуская пальцы в и без того взъерошенные волосы и отчего-то продолжая говорить шёпотом. — Отдыхай, Малия подаст тебе завтрак в постель.

Поднимается и выходит из спальни.

Какой-то он странный. И нервный. И бледный.

Оборачиваюсь на окно — судя по солнцу, сейчас ближе к полудню. Завтрак? Серьёзно?

Весь столик рядом с окном заставлен блюдами с едой. От них исходит приятный аромат, но аппетита нет. Еле впихиваю в себя бульон и какой-то нарезанный овощ, который, по словам Малии: “очень полезен при выздоровлении”.