— Да по-честному, по-честному!

Скрипнула дверь, и его мягко подтолкнули в спину. Петька сделал пару шагов. Позади, едва не стукнув его по затылку, хлопнула дверь.

— Не понял… — Петька открыл глаза — и обалдел.

Это была спальня, определённо. Чья — оставалось выяснить, но позже. Посередине комнаты стояла огромная кровать, заправленная золотистым шёлковым покрывалом. Помимо этого имелось несколько таких же золотистых подушек, а вот уже на этих подушках полулежала Зуримба, пристёгнутая наручниками к кованным завитушкам изголовья. С наброшенной на бёдра леопардовой шкурой — собственно, это всё, что наличествовало из одежды. Изо рта у неё, прикушенный острыми зубками, плотно притянутый кожаными ремешками, завязанными на затылке, выглядывал резиновый жёлтый утёнок с трогательно красным клювиком.

— Ну, вы, девки, совсем сдурели! — сердито пробурчал Петька. — А где ключ?

— М-м! — Зуримба засигналила глазами и бровями, в сторону прикроватного столика и, видать, прикусила утёнка — раздался характерный сдавленный писк.

Петька раздосадованно покачал головой, протопал к кровати и сгрёб крошечный ключик жёлтого металла, малозаметный на позолоченной (или золотой?) столешнице. Чтобы дотянуться до замков, пришлось забраться коленями на постель, и тут Зуримба совершенно по-кошачьи извернулась, обхватила его ногами и притянула к себе.

— Что, прямо вот так вот?

Она кивнула и недвусмысленно прогнулась вперёд, прижимаясь к нему всем телом, насколько позволяли оковы. Кожа её пахла ночным южным лесом, и Петька не удержался, скользнул губами по нежной шейке. Девушка в ответ жадно принюхалась к нему, и из груди её вырвался глухой рык. Пискнула уточка.

— Да что ж это… Давай эту фигню вытащим… — он потянулся к игрушке, но Зуримба отчаянно замотала головой. — Ну, как скажешь…

Потом, уже после, он искал злосчастный золотой ключик в маскирующих складках покрывала, а она рассказывала:

— Говорят, это из-за того, что у меня слишком маленький вампирский возраст. Слишком горячая голова, не могу контролировать… ну…

— Сексуальное желание? — подсказал Петька, сосредоточенно оглаживая кровать.

— Да нет! — она покраснела, и это было видно даже сквозь шоколадную кожу. — Просто… ну, когда это… у меня начинается лютая жажда. Я прям не могу, тормоза полностью отключаются.

— О! Нашёл! — Петька выудил из шёлковых складок ключик и потянулся к браслету.

— Погоди… — голос у девушки сделался хрипловатым. Он обернулся. Чёрные глаза ощутимо, по-вампирски, отсвечивали красным: — Давай ещё раз?

Петька потянулся к прикроватному столику и достал игрушку с наскоро пришпандоренными к ней ремешками:

— Уточку, моя леди?

Она расцвела широкой острозубой улыбкой.

Хотелось лежать и никуда, никуда не ходить. А надо, блин!

Пискнула резиновая уточка, и Зуримба аккуратно провела ногой по его бедру.

Вот и девушку отстегнуть надо… хотя, по-честности, больше всего хотелось спать.

Ладно, нужно и совесть иметь! Петька потёр лицо, заставил себя разлепить глаза и сесть на постели. Ключ, предусмотрительно перемещённый на столик, в этот раз нашёлся быстро. Но сперва избавиться от этой дурацкой утки!

Петька подал даме руку, помогая подняться с золотого ложа (чья это спальня, всё таки?) и спросил:

— Куда тебя проводить?

— В особняк Вентру, конечно, — она слегка пожала гладким, словно лакированным шоколадным плечиком.

— А ты уверена, что это безопасно… после всего?

— Да брось! — она белозубо улыбнулась. — Никто не следит друг за другом всё время. У Вентру столько народа тусуется — к каждому соглядатая не приставишь. Да и кто видел, что я с тобой ушла? Забей!

Забивать Петьке не хотелось. Напротив, было непривычно тревожно, и в голову лезли всякие аргументы в духе: кто-то мог и видеть — раз; в таком сообществе запросто каждый может следить за каждым — два. Да и вообще, одно дело — все, и совсем другое — девушка, на которую босс глаз положил. Тем более, такой как Джулио.

Но Зуримба аргументов слушать не хотела. А хотела к Вентру — и по возможности вызнать, что там глава клана замыслил, чтобы пробиться в тёмные властелины.

— Я девчонкам обещала, — с подкупающей непосредственностью сообщила она. — Как что-нибудь узнаю, сразу напишу. Так что давай, высади меня в том коридоре, там и не ходит почти никто. И я побегу, — она поцеловала его в щёку, подхватила свою леопардовую шкуру и перекинулась в паука — безо всяких спецэффектов и даже без промежуточных стадий. Вот только что была девушка — и вот уже тарантул. Паучиха выжидательно уставилась на него всеми восемью глазками.

Петька тяжко вздохнул. Спорить тут бесполезно, ясное дело. Он подошёл к ближайшей двери, через которую попал в эту спальню, и открыл выход в едва освещённый парой огарков коридор особняка Вентру. Там было тихо и пахло сухим склепом.

Оба постояли, прислушиваясь — ничего. Паучиха повернулась, моргнула на прощание и устремилась по коридору, быстро затерявшись в тенях. Петька закрыл дверь и пошёл своим девкам внушение делать. Это что ещё такое, понимаешь? Сюрприз!.. По жопе обеим хулиганкам надавать…

Неплохая идея, кстати…

Игорь пришёл, чтобы проверить подсвечники в нижнем коридоре. В реале скоро конец рабочего дня, будет много клиентов. Надо, чтобы всё было на уровне — мрачность, тусклый свет. Желательно, чтобы хотя бы один огонёк мигал, это даёт людям нужный настрой. И обязательно потёки воска — это фирменный стиль, классика! Он осматривал один из дальних угловых канделябров, когда посередине коридора как будто возникло слепое пятно — это невозможно было увидеть, он, скорее, почувствовал его шестым игоревским чувством. Там было нечто. Игорь мгновенно замер, прекратил дышать и остановил биение обоих своих сердец — родного и запасного, которое приживил, чтоб добро не пропадало, до нужного случая. Около минуты ничего не происходило. И вдруг слепое пятно скрылось, и по коридору побежала паучиха леопардовой раскраски.

Так он и думал, что здесь замешана эта черномазая! И что только хозяин в ней нашёл?

Игорь дождался, пока паучиха исчезнет из виду, осуждающе покачал головой и похромал прочь.

Она любила этот коридор за его уединённость. В общежитских тоннелях не протолкнёшься — и всё время кто-то норовит устроиться рядом, чтобы продемонстрировать своё внимание. Она внутренне передёрнулась и фыркнула, внешне продолжая оставаться каменно-неподвижной.

Обычно здесь тихо и спокойно, особенно если устроиться вот так, в самой тьме, в тени старых перекрытий. Но сегодня — это ж прямо проходной двор какой-то! То назгул этот, то его психованный лепрекон или кто уж он был. Правда, за шоу с мечом, когда эта африканская дура получила по лбу, можно было и поаплодировать. Но сон получился нервный и дёрганный. Ещё и Игорь этот припёрся, всё со своими свечками…

Слуга шаркал и сопел внизу, и она было совсем перестала обращать на него внимания и задремала — но вдруг проснулась от абсолютной тишины. Присутствие Игоря как будто исчезло! Она распахнула глаза. Нет, он был здесь! Но как же тихо он стоял, нужно такое свойство иметь в виду! И то, что этот простак умеет, оказывается, останавливать сердце — наверняка ведь знает, что вампиры способны слышать его стук даже на значительном расстоянии!

Откуда ни возьмись, на ровном месте, посреди коридора появилась негритоска в обличье паучихи. Опа! А ведь уходила она с тем мелким парнем… и где-то несколько часов была, так-так…

Она дождалась, пока Игорь уковыляет, и аккуратно, бесшумно расправила крылья. Ну что, Джулио, как тебе понравится такая новость?

Или подождать и насладиться видом падения этого пижона? Наверняка ведь черномазая что-то замыслила…

А он будет знать, как отвергать лучших!

От таких мыслей к горлу подкатила жажда. Она знала, что там, снаружи, сияет огромная, вечно полная здесь луна. Ночь сильна. Время охоты.