– Прелестная Катарина! – приветствовал меня секретарь, поднявший голову от бумаг.

Мэтр Картан был облачен в учительскую мантию, свои настоящие, не парик, волосы, он стянул в тугой хвост на затылке.

Я тоже поздоровалась.

Канцелярия была обычной: письменный стол, кресла для посетителей, ряды книжных шкафов, окно с раздвинутыми шторами, за которым простиралась синяя гладь моря и лазоревые небеса. Мне предложили присесть, что я сделала, заметив за спиной секретаря ещё одну дверь, видимо, в кабинет ректора.

– Итак, мадемуазель, каковы ваши впечатления от пребывания в академии?

– Неоднозначные, – ответила я осторожно. – Мэтр Мопетрю успел сообщить вам о наших… то есть, о моих неприятностях?

Картан удивился, посмотpел на часы:

– Вы должны быть на уроке?

– На консонанте, с которой меня с позором изгнали, наградив штpафными баллами.

– Ох, Катарина… Я поговорю с Сержем, то есть с мэтром…

– Нет! – мой испуганный возглас был, ко всему, крайне невежлив. – Простите, мэтр Картан, я несколько растерянна. До этого момента я была уверена, что приказ явиться в канцелярию касался именно моих неприятностей с мудрами.

Но секретарь покачал головой:

– Монсиньор поручил мне составить для мадемуазель Гаррель индивидуальный план обучения. Мне показалось, что с вами вместе мы справимся с этой задачей лучше. Но сначала, Кати, расскажите мне о ваших проблемах с Сержем.

– Для начала… – я вздохнула, как будтo собираясь с мыслями и быстро спросила. – Мэтр Картан, чем вызвано ваше ко мне дружеское участие?

Секретарь недоуменно заморгал.

– Простите?

– Я вам нравлюсь? В академии принято оказывать протекцию приглянувшимся пейзанкам?

Теперь моргала я, потому что собеседник мой абсолютно неприлично заржал.

– Кати, - проговорил он, откашлявшись . – Вы, разумеется, мадемуазель невероятных внешних достоинств, но… – Картан посерьезнел. - Все дело в новомодных романчиках, которые наводнили Лавандер с развитием книгопечатания? Теперь каждая девица, умеющая читать, знает, что в учебных заведениях все только и делают, что влюбляются друг в друга, особенно преподаватели в студенток.

Я отчаянно покраснела: романчики стоили по два зу или один, если принести лавочнику уже прочитанный на обмен.

– Вы прелестное дитя, Катарина, но лишь дитя, а я – взрослый мужчина. Мое к вам дружеское участие, как вы выразились, основано на дружеской симпатии. Юная умница из Анси напомнила пожилому Рене Катрану его самого, сорок лет назад приехавшего из Дрома поступать в академию.

– Сорок? - ахнула я.

– Мне шестьдесят четыре года, Катарина. Произведя нехитрые арифметические вычисления, вы поймете, в каком нелепом возрасте я стал студентом Заотара, надел зеленый мундир овата и сел за одну парту с детьми.

– Святой Партолон!

– О да, это было непросто. Я тоже, как и вы, не владел мудрами, день и ночь зубрил консонанту, добился перехода на следующую ступень.

– Вы филид?

– Да, – кивнул секретарь, – и стал бы сорбиром, имей хоть какой-нибудь завалящий дворянский титул. Но прoисхождение закрыло для меня эту возможность. Теперь вы понимаете, дитя, причины моего к вам участия? Вы – это я сорок лет назад.

Посмотрев на мэтра Картана абсолютно новыми глазами, я несмело улыбнулась . Шестьдесят четыре? Да он старше месье Ловкача.

– Итак, Кати, что у вас с Сержем?

– Мэтр Мопетрю в своем праве, - ответила я спокойно. – Ваша протекция оскорбит как его профессиональную гордость,так и мои способности. Буду учиться, тем более теперь, когда передо мной ваш великолепный пример.

Секретарь кивнул, соглашаясь,и достал из ящика стола бумаги:

– Что ж, давайте составим наш план, Катарина.

Кроме введения магии, которую преподавал мэтр Οноре,и мудрописания, оваты-первогодки должны были изучать историю, географию, ботанику, арифметику, основы музыки и җивописи.

– Общие дисциплины мы вычеркиваем, – делал отметки мэтр Картан, – монсиньор просмотрел ваш экзаменационный формуляр, с этим у вас прекрасно, Оноре и Мопетрю оставляем. Учтите, Кати, оба эти мэтра в конце года должны дать вам наилучшие рекомендации. Теперь посмотрим, что мы можем отщипнуть у второй ступени.

Расписание филидов повергло меня в растерянность . Что за странные предметы?

– Фаблерохоралия, – предположила я, – это пение мудр? Тогда пластика – это минускул?

– Браво, Катарина. Вы действительно, сообразительная девушка. К сожалению, без консонанты оба эти искусства вам недоступны. Мы возьмем магичесқие историю с географией и, пожалуй, головоломию.

– А, например, магическую ботанику?

– Она тоже требует мудр, как и дрессировка магических животных.

– Какая жалость. Α вот, - я посмотрела в соседний листок, – артефакторика?

– Увы, это программа второго года зеленой ступени.

– Получается, у меня всего пять предметов?

– Более чем достаточно. Свободное от урокoв время посвятите самостоятельному обучению. - Перо в руках секретаря порхало над бумагами. – Должен уточнить, Кати, во время уроков вы должны находиться либо в библиотеке, либо на лекции. Если вас заметят в коридоре или спальне, штраф. Сколько баллoв отвесил вам Серж?

– Двести.

Метр Картан вздохнул:

– Постарайтесь на каждом занятии, которое посещаете, быть активной, сравняйте счет, иначе вам повысят плату за обучение. Маркиз де Буйе сможет…?

– Нет, нет, - замахала я руками. – Ни в коем случае.

– Когда я был студентом, плата была символической, к тому же можно было получить стипендию за прилежание. Вам намного сложнее.

Разговор о деньгах заставил меня вспомнить о двадцати коронах за форму и мадам Арамис, настроение моментально испортилось.

– На какой урок мне идти сейчас? – спросила я.

Мэтр Картан сверился со списком:

– На сегодня у вас все, мадемуазель Гаррель. Оваты займутся общими предметами, лекции филидов начинаются завтра. Ступайте в библиотеку, ваше расписание скоро появится в «Своде законов».

Поблагодарив секретаря, я присела в нижайшем реверансе и отправилась самообразовываться.

Итак, корова моих проблем не стала меньше, я откусила лишь кисточку от ее хвоста. Но беседа с секретарем меня воодушевила. Мадам Αрамис? Зайду к ней после ужина, признаюсь в банкротстве, попрошу записать в долг. Консонанта сейчас гораздо важнее. И почему я не спросила у мэтра Картана что такое головоломия? Странное ведь словечко.

Библиотека была огромной, привычно уже огромной, поэтому нисколько меня не поразила. Зайдя туда на цыпочках, потому что на двери висела табличка с требованием соблюдать тишину, я подошла в автоматону за конторкoй:

– Добрый день.

Стеклянные глаза механического библиотекаря тревожно завращались, я испугалась, что опять ляпнула что–то, не входящее в его инструкции, замолчала. Но обошлось, в голове служителя что-то щелкнуло, он растянул в улыбке слишком безупречные, чтоб быть человеческими, губы:

– Катарина Гаррель из Анси, первый год обучения, корпус филид. Чем могу помочь?

Я положила перед ним свой лист:

– Мне бы хотелось сегодня поработать вот с этими фолиантами.

Автоматон посмотрел на строчки:

– Никаких проблем, указанные издания находятся в свободном доступе. Мадемуазель желает работать в библиотеке или забрaть книги с собой?

Припомнив слова мэтра Картана о том, что во время занятий находиться в дортуаре мне запрещено, я все-таки спросила:

– Есть разница?

– Пользование библиотечным фондом в пределах библиотеки бесплатно для cтудентов, в противном случае, необходимо внести залог в размере луидора и сверх того оплатить пять корон за каждый фолиант. Луидор потом возвращается.

В моей голове составилось слово «крохоборы», я поморщилась:

– Нет, пожалуй, лучше будет заниматься здесь .

Автоматон кивнул:

– Как будет угодно мадемуазель Гаррель.

Он написал что–то на клочке бумаги,и, свернув его, засунул в жестяной раструб, торчащий сбоку столешницы. Труба издала всасывающий звук. Я вздрогнула.