– Ну как это не надо? Ты несовершеннолетний, работаешь у меня в кафе. Я должен немного поговорить с твоими родителями. Еще мне очень интересно, почему они позволяют тебе прогуливать школу и ходить на работу с температурой… – Мужчина двинулся вперед, развернув и мягко подтолкнув ребенка внутрь.

– Нет, не нужно! Они… Не могут сейчас говорить! – сказал мальчишка, запинаясь, и снова чуть обогнал старшего. Они шли по лестнице на второй этаж. Сашка пытался остановить мужчину, топая чуть впереди, обернувшись, а Максим Владимирович спокойно поднимался. Мужчину одновременно смешила и настораживала эта ситуация. Подросток выглядел довольно забавно со своими детскими отговорками, но вот мысль, зачем он пытается отговорить его, пугала.

– Почему они не могут? – спросил Максим, остановившись возле большой деревянной двери вместе с мальчишкой.

– Потому что… – замялся парень, – папа спит… Он не может, – неуверенно сказал Саша.

– А мама? – спокойно спросил старший, поведя бровью.

Сашка отвел взгляд куда-то в сторону и как-то странно посмотрел на лестничную клетку.

– А у меня нет мамы, – тихо ответил он и пожал плечами.

– Ладно, открывай давай. Я все равно хочу поговорить с твоим родителем. Может, он уже проснулся, откуда ты знаешь?

Сашка нехотя достал ключи из потрепанного портфеля, сделал два неторопливых оборота в скважине и медленно приоткрыл дверь. Максим Владимирович сразу почувствовал резкий запах спиртного и курева. Весь подъезд и так слегка отдавал таким ароматом, – это был район, где нельзя было похвастаться идеально чистыми лестничными клетками, так что такой запах вместе с неприятным ароматом от кошек и собак был стандартным для таких домов. Эти дома были деревянными, так что, даже если подъезд был хорошо вымыт, легкий запах все равно присутствовал из-за дерева, которое хорошо запоминает окружение. Подросток развернулся перед мужчиной и поднял будто боязливый или даже немного затравленный взгляд на старшего, смотря снизу вверх. Он попытался еще раз отговорить его, сказав, что в квартире не прибрано и что вообще лучше ни с кем не разговаривать, но Максим на это снисходительно вздохнул и, мягко подтолкнув подростка в квартиру, зашел следом. Его не оставляла мысль, что что-то может быть не так, поэтому не собирался так просто сдаваться.

Зайдя в квартиру, мужчина оказался в небольшой прихожей, которая переходила в узкий коридорчик. Пол был деревянным и сильно потрепанным. Краска где-то слезла, ремонта в квартире не было довольно давно. Слегка обшарпанные двери в комнаты были открыты. Сразу при входе слева была видна небольшая гостиная, а прямо, видимо, детская. И хотя некоторые вещи были дорогими и казались почти новыми, например шкаф или диван в комнате, но в целом ситуацию это не улучшало. Детская казалась совсем маленькой. Максим увидел небольшую кровать с незаправленным синим одеялом, которая занимала уже целую треть комнаты.

Сашка неловко встал рядом, даже не раздеваясь. Он будто не знал, что делать в собственной квартире, и продолжал неуютно топтаться рядом, пока не услышал ленивый негромкий стон из гостиной.

– Сейчас, пап, – взволнованно сказал мальчик, сразу отмирая. Он быстро скинул ботинки и побежал на кухню. Через несколько секунд он прошел мимо гостя в комнату со стаканом воды. Максим сделал небольшой шаг вперед, чтобы заглянуть в комнату. На диване спал мужчина, распластавшись словно лизун. Он, видимо, и являлся основным источником запахов. На столике рядом лежала заполненная пепельница, а на полу валялись несколько пустых бутылок – из-под пива, водки и даже коньяка. Было видно, что все это не являлось последствиями одной попойки, многие валялись там уже давно. Даже карандашница на столе в комнате мальчика была вырезана из одной такой бутылки.

Максим тяжело вздохнул, наблюдая, как мальчишка аккуратно помогает папе попить. Теперь потихоньку все стало проясняться. Понятно стало, зачем подросток рвался зарабатывать. Очевидно, если его папа страдал периодическим алкоголизмом, то и деньги на необходимые продукты были не всегда. Электричество и вода в квартире были, значит, кто-то оплачивал счета, а значит, и не все так было плохо. Никаких подозрительных синяков за все время работы на мальчишке тоже не было обнаружено, что очень утешало. Выходит, отношения у них неплохие, особенно если взять во внимание волнение Сашки об отце. Так он аккуратно заботился о нем сейчас. Понятно, почему Сашка не хотел пускать мужчину в квартиру. Было видно, что паренек стыдился демонстрировать не самую лучшую жизнь, но Максиму все равно нужно было это увидеть. Он же человек, все может понять, ничего в этом страшного нет. Нельзя же так просто общаться с ребенком столько времени, помогать зарабатывать и совсем не знать о его жизни. Когда мальчик освободился, старший тихонько подозвал его к себе. Максим присел на корточки и притянул подростка ближе, внимательно осматривая состояние.

– Ты как сам себя чувствуешь? – спросил он и прислонил ладонь ко лбу мальчика. Температура выше не поднялась, а парень выглядел немного уставшим.

– Все хорошо… – сказал ребенок, удивленно посмотрев на мужчину.

Максим кивнул и похлопал его по спине.

– Я как-нибудь попозже поговорю с твоим папой, пускай отдыхает… А ты иди лечись. Хорошо? Отдыхай, лежи, чая побольше пей, – вздохнул Максим и улыбнулся. – Выздоравливай и только потом приходи в кафе. – Старший встал, потрепал мальчишку по светлым длинноватым волосам и вышел в подъезд. – Пока, Сашка, не забудь только закрыться, ладно?

Мальчик слегка улыбался, провожая мужчину. Сама эта ситуация была очень смущающей и неудобной для мальчика, но почему-то в конце он остался рад. Какая-то новая забота была проявлена в его сторону или что-то еще, из-за чего мальчишка расплылся в счастливой улыбке сильнее и подсоками попрыгал в свою комнату, как только дверь за старшим закрылась.

Сашка сильно не разболелся. Температура выше тридцати восьми так и не поднималась, немного мучая подростка. Самое противное состояние, когда тебе еще недостаточно плохо, чтобы ограничить себя одной постелью и отдыхом. Но и недостаточно хорошее самочувствие, чтобы жить, как привык. Она держалась всего пару дней, постепенно спадая, чему мальчишка был очень рад. Скопленных с работы денег у него было немного, и он старался их экономить, поэтому нужно было скорей выходить на работу. Еще и эта школа… Мальчишка понимал, что придется теперь тратить основную часть скопленных денег именно там на обеды. Он подумывал не платить классной руководительнице, которая и заказывала заранее обеды, и брать с собой свои дешевые булочки, но для этого следовало твердо отстоять свое мнение. Эта женщина, как и все другие учителя средних классов, ругалась на такие «выходки». «Как это не заказывать? Ты еще растущий организм, тебе нужно хорошо кушать! Вот подрастешь, тогда можно будет не питаться в школе. А сейчас все должны хорошо обедать. За вас в школе отвечаем мы…» – ругалась учительница обычно на каждого, кто хотел сохранить деньги, данные родителями на школьные обеды, себе. Но ничего, Сашка же крепенький, вытерпит такую словесную битву и попробует выстоять.

В первый же день, когда утром градусник показал приемлемую температуру, а весь подростковый организм наконец почувствовал себя в прекрасном состоянии, мальчишка отправился в школу. Он помнил уговор Максима. Поэтому нехотя, кряхтя и ворча, но подросток туда вернулся. Отсидел шесть уроков и сразу побежал в кафе.

– Здрасте, – широко улыбаясь, сказал Сашка, подойдя к барной стойке. Он был очень рад сразу заметить Максима Владимировича спустя несколько дней. И был в легком предвкушении. Сашка и сам не знал, что ему так здесь нравится, но очень любил это кафе. Нравилось ему разговаривать с Максимом и Робертом, со всегда доброй Марией Александровной и, конечно же, Светой. Свету он уже стал воспринимать внутри себя как старшую сестру и даже иногда начинал по-дружески подшучивать над ней.