— Да, плохая история, — сказал тот. — Роджером его звали.

— Верно. Роджер. Он пытался бежать и убил стражника. За это его повесили.

— И давно это было? — спросил Эрик.

— Больше года назад, приятель. — Джедоу провел ладонью по голове. Он был почти полностью лыс, а остатки волос за ушами каждое утро брил насухую, и Эрик всякий раз вздрагивал, глядя на эту процедуру.

— Год! — воскликнул Билли. — Вы проторчали целый год в этом лагере?

Джедоу усмехнулся.

— Можно подумать, парень, что у нас был выбор, — он загугукал, изображая счастливого младенца. — Кормили от пуза, компания была, — он метнул на Хэнди притворно злобный взгляд, — забавной, не сказать бы иначе. Ну, и чем дольше мы там торчали…

— Тем что? — спросил Ру.

— Тем дольше де Лонгвиль и Орел тянули с отправкой туда, куда они сейчас нас везут, — ответил вместо Джедоу Бигго.

— Точно.

— Так вы целый год играли в солдатиков? — спросил Луи.

— Больше года, и я не назвал бы это игрой, потому что люди гибли взаправду, — сказал человек по имени Петер Блай. Хэнди кивнул:

— Из семидесяти восьми человек, которых за это время привезли в лагерь, остались мы тридцать.

— Тогда понятно, почему капрал Фостер и.., каково настоящее звание де Лонгвиля, кто-нибудь знает? Когда я в первый раз увидел его, то принял за аристократа, — сказал Шо Пи.

Джером покачал головой:

— Сержант — это все, что я о нем слышал. Зато своими глазами видел, как он отдавал приказы рыцарь-капитану королевской гвардии. Здесь он второй после эльфа.

— Эльфа? — переспросил Эрик.

— Так кое-кто из ветеранов называет Орла. И это не шутка. И не признак неуважения. Я слышал, они говорили, что он не человек, — сказал Луи.

— То-то он выглядит несколько странно, — сказал Ру.

Джером рассмеялся, а Джедоу сказал:

— Вы только подумайте, и это он говорит о странном виде! Все расхохотались, а Ру, покраснев от смущения, отмахнулся:

— Я хотел сказать, что он не похож на остальных.

— Ни один из нас не похож на остальных, — заметил ШоПи.

— Ладно, мы поняли, что ты имел в виду, — сказал еще один мужчина, имени которого Эрик не знал.

— Я никогда не был на западе, хотя во время Войны Провала мой отец сражался в этих краях с цуранцами. Парни, слышали бы вы, о чем он рассказывал! Он видел эльфов в битве у Серых Башен, когда эльфы и гномы нарушили договор, и говорил, что эльфы высокие и красивые, хотя волосы и глаза у них почти как у нас. И еще он говорил, что в них чувствуется что-то необычное и двигаются они, как будто танцуют, вот как, — сказал Джедоу.

— Тот, кого называют Орлом, соответствует этому описанию. Но вообще-то мне бы не хотелось с ним сталкиваться, — сказал Шо Пи.

— Это тебе-то? — сказал Эрик. — Тому, кто способен вырвать меч у солдата? Я думал, что ты никого не боишься.

— Я действительно отнял меч у солдата, Эрик, но я никогда не говорил, что при этом не испытывал страха. — Шо Пи задумался. — В этом Кэлисе есть что-то очень опасное.

— Он сильнее, чем кажется, — сказал Хэнди, почему-то смутившись. — В самом начале, еще до того как он поставил главным Бобби, я решил с ним подраться на тренировке, и он двинул меня так, что я до сих пор удивляюсь, как у меня не раскололся череп.

— Очень толстая кость, парень, даже слишком, — заметил Джедоу, и все засмеялись.

— Да нет, я серьезно. И, честное слово, горжусь, что выдержал этот удар. Я просто был поражен. — Он взглянул на Шо Пи. — Так же, как тогда, когда ты вывернул мне палец. То же самое. Я двинуться не успел, вдруг бац.., уже лежу на спине, и голова у меня гудит, как храмовый гонг.

— Он даже не увидел удара. Честно говоря, я тоже. Кэлис действует очень быстро, — заметил Джедоу.

— Он не человек, — сказал еще кто-то, и это было исчерпывающее объяснение.

Скрип трапа заставил всех мгновенно разбежаться по койкам еще до того, как капрал Фостер открыл люк.

— Дамочки, тушите свет! — крикнул он сверху. — Прощайтесь со своими милыми и спать. Завтра тяжелый день.

Не успел Эрик завернуться в одеяло, как трюм погрузился в темноту. Лежа на спине, Эрик думал, каково было жить в этом лагере целый год, видя, как появляются и умирают здесь люди. Внезапно он вспомнил, что Шо Пи хотел что-то сказать. Но не договорил.

— Шо Пи? — шепнул Эрик.

— Да?

— Что ты хотел сказать перед тем, как спросил, не знает ли кто настоящего звания де Лонгвиля?

— Только то, что, если так много людей потерпели неудачу, даже после того как та женщина прочла их мысли, то понятно, почему они так возились с нами.

— Что ты имеешь в виду?

— Половина из тех, кто попал в этот лагерь до нас, не выдержали проверки. По справедливости, трех или даже четырех из нас шестерых не должно было быть на этом корабле. Им суждено было умереть. Де Лонгвилю и нам повезло. Но тем не менее нам по-прежнему грозит опасность потерпеть неудачу.

— Ага, понятно, — сказал Эрик. Он закрыл глаза, но сон долго не шел к нему. Одна мысль не давала ему покоя: «Неудачу в чем?»

Эрик зевнул.

На борту корабля «Месть Тренчарда» не было времени скучать, но иногда выпадали свободные минутки, и сейчас была как раз одна из них. Отборная команда «головорезов» Робера де Лонгвиля закончила учения, и после ужина Эрику захотелось подышать свежим воздухом. Остальные развалились на койках, а Эрик, поднявшись на палубу, встал у носового леера, глядя на бушприт и вслушиваясь в плеск волн, разрезаемых форштевнем корабля.

Вахтенный офицер выкрикивал направления, а впередсмотрящий в «вороньем гнезде» отвечал, что все чисто. Эрик усмехнулся. Как впередсмотрящий может это определить, если только у него нет волшебного инструмента, позволяющего взору смертного проницать темноту? Вероятно, подумал Эрик, он имеет в виду, что ничего не видит.

Впрочем, это было не совсем так. Средняя и большая луны должны были появиться только к рассвету, зато малая луна уже взошла на востоке, серебряными бликами отражаясь в воде. «Вольный Охотник», идущий в полумиле справа по борту параллельным курсом, обнаруживал свое присутствие носовым, кормовым и клотиковым огнями. Любой другой корабль тоже должен был нести бортовые огни, которые впередсмотрящий, безусловно, заметил бы.

— Чарующий вид, не правда ли?

Эрик обернулся, вздрогнув от неожиданности: он не слышал ничьих шагов. В нескольких футах от него, глядя в звездное небо, стоял Кэлис.

— Я часто бываю в море, и каждый раз, когда лун нет и звезды предстают во всем великолепии, любуюсь этим зрелищем.

Эрик не знал, что ответить. Этот человек редко заговаривал с кем-нибудь из команды, и де Лонгвиль приложил все усилия, чтобы внушить своим подопечным страх перед Кэлисом. А рассказ Джерома только способствовал этому страху.

— Я только… — начал Эрик.

— Останься, — сказал Кэлис. Он подошел к лееру и встал рядом с Эриком. — Бобби и Чарли играют в карты, а мне захотелось глотнуть свежего воздуха. Впрочем, я вижу, что не у меня одного возникло такое желание.

— Там, внизу, порой душно, — пожал плечами Эрик.

— И порой хочется побыть наедине со своими мыслями, не так ли, Эрик?

— Иногда, — сказал Эрик и, сам удивляясь своей разговорчивости, добавил:

— Но долго я не раздумываю. Это мне не присуще. Вот Ру — другое дело, у него столько забот, что хватит на целую семью, а…

— Что «а»?

— Может быть, это из-за мамы, — ответил Эрик, внезапно поняв, что очень соскучился по ней. — Она всегда беспокоилась то об одном, то о другом, ну а я, как правило, ни о чем не тревожился.

— И никаких желаний?

— Только одно — когда-нибудь заработать на собственную кузницу.

Кэлис кивнул, но в тусклом свете соседнего фонаря его жест был почти не виден.

— Заслуживает уважения.

— А вы? — Эрик вдруг устыдился собственной дерзости, но Кэлис лишь улыбнулся.

— Мои желания? — Он повернулся и, облокотившись на фальшборт, уставился в темноту. — Пожалуй, их нелегко объяснить.