Спешившись, он пошел к линии обороны:

— Кэлис?

Кэлис шагнул ему навстречу, и они обнялись, крепко хлопая друг друга по спинам. Потом мужчина оттолкнул Кэлиса:

— Ты дьявольски молодо выглядишь, провалиться бы вам, долгоживущим сукиным детям — сначала уводите всех хорошеньких женщин, а потом возвращаетесь за их дочерьми.

— Я думал встретить тебя на рандеву, — сказал Кэлис.

— Похоже, рандеву не будет, — ответил тот, кого Кэлис назвал Праджи. — По крайней мере не там, где ты его ждал. Хайпур пал.

— Я слышал.

— Так вот почему вы здесь, а не идете вдоль Змеиной реки!

Фостер велел Эрику и еще пяти солдатам позаботиться о лошадях вновьприбывших. Спутники Праджи спешились. Все они, несомненно, были крепкими, сильными воинами, но сейчас выглядели побитыми и усталыми.

— Нам подпалили хвост, это точно! — с досадой воскликнул Праджи. — Я с трудом удрал с горсткой своих людей. Мы подобрались к позициям зеленокожих, но тут появился разъезд, и началось! Я не успел даже сказать, что мы ищем работу. Никаких переговоров. Либо вы с ними, либо вас атакуют! — Он ткнул пальцем на своих спутников. — Едва оторвавшись, мы разделились. Ваджа повел половину отряда к джешандийцам, ведь вы тоже туда собирались, но на случай, если вы пойдете к Махарте, я направился этой дорогой. Все равно, думаю, если и ошибусь, ты, так или иначе, дашь мне знать, где вы находитесь. У тебя есть, что-нибудь выпить? Похоже, ко мне в глотку набилась вся пыль с хайпурской дороги.

— Пойдем выпьем, и ты все мне расскажешь, — сказал Кэлис.

Он повел Праджи к навесу; словно из пустоты начали появляться селяне. Отведя взмыленных лошадей Праджи к загону, Эрик тщательно их осмотрел, расседлал и обтер, но поить не стал: им следовало остыть, иначе у них начались бы колики.

Вернувшись в палатку, Эрик увидел, что его товарищи лежат на одеялах: приезд Праджи нарушил обычный распорядок дня, и появилась возможность отдохнуть. Эрик тоже улегся и, зная, что в любую минуту может прозвучать приказ строиться, расслабил мышцы, едва только принял горизонтальное положение.

— Легионеры всегда используют любую возможность для отдыха, секунда в секунду, — заметил Натомби.

— Кто-кто? — переспросил Луи.

— Вы называете их Псами Войны, — сказал кешиец. — В древние времена им запрещалось входить в города, их держали взаперти, как собак, и так же натаскивали, чтобы потом спустить на врагов империи. — Как и Джедоу, Натомби брил голову, и его темная гладкая кожа поблескивала в полумраке. В черных зрачках Натомби, казалось, живет какая-то глубокая тайна.

— Так, значит, ты пес? — невинно спросил Бигго.

Все рассмеялись, а Натомби фыркнул:

— Нет, глупая твоя башка. Я был легионером. — Он сел на одеяле, почти касаясь головой верхнего полотнища, и стукнул себя кулаком в грудь. — Я служил в Девятом легионе, на Оверн Дип.

— Я слышал о них, — сказал Луи и покачал ладонью в знак того, что это не произвело на него особого впечатления. Шо Пи перевернулся и приподнялся на локтях.

— В моей стране Кеш — центр Империи. Я изаланец, но нами правит Кеш. Те, о ком он говорит, — ядро армии. Как же один из них умудрился попасть сюда?

Натомби пожал плечами:

— Связался с плохой компанией.

— Ну, готов спорить, эта не лучше, — рассмеялся Бигго.

— Нашему отряду было поручено сопровождать одного человека, очень важную персону, одного из Истинных. Мы прибыли в Дарбин, и там я попал в немилость.

— Женщины, азартные игры или еще что-нибудь? — спросил Бигго, заинтересовавшись по-настоящему. Натомби жил с ними в одной палатке уже больше недели, но до сих пор оставался для всех в какой-то степени загадкой.

— Я позволил ему пасть от руки убийцы. Потом мне пришлось бежать.

— Ты допустил? — спросил Ру. — Ты что, был там главным?

— В легионе я был капитаном.

— А я — королевой на Празднике Лета, — со смехом сказал Бигго.

— Это правда. Но теперь я такой же, как и вы, — преступник, которому из милости оставлена жизнь. Моя собственная жизнь кончена, и теперь я живу жизнью другого человека.

— Ну, тут нет ничего особенного, — заметил Бигто.

— А как устроена жизнь в легионе? — спросил Ру. Натомби рассмеялся.

— Да ты и сам знаешь. Вы живете как легионеры.

— Что ты имеешь в виду? — Ру явно был озадачен.

— Это же лагерь легиона, — сказал Натомби.

— Он прав, — согласился Шо Пи. — Боевой строй, походный строй, учения — все это как в легионе.

— Этот Кэлис, наш капитан, я думаю, он очень умен, — сказал Натомби и слегка хлопнул себя по голове, чтобы привлечь внимание. — Он учит нас побеждать, ибо при равных силах в этом мире нет армии, способной противостоять легиону Оверна. Кроме того, здесь ни разу не сталкивались с легионами Кеша, а в сражении всегда хорошо использовать тактику, с которой враг незнаком. Больше шансов выжить.

Луи чистил ногти кинжалом. Он поставил его острием на кончик пальца, немного покачал им, дал ему упасть, поймал за рукоятку и с силой вонзил острием в землю. Глядя на качающийся кинжал, он сказал:

— А это — самое главное, друзья мои, не так ли? Выжить.

Часовой поднял тревогу:

— Всадники!

Все бросились к оружию. Праджи предупредил Кэлиса, что те, кто уцелел после падения Хайпура, будут отступать к югу. Дозорные уже дважды замечали чужие отряды — но, увидев укрепления, которые, посовещавшись с жителями деревни, приказал возвести Кэлис, отступающие проходили мимо. Неизвестно, собирался ли капитан действительно оборонять деревню, или просто хотел обучить своих людей еще и фортификации, но деревушку он укрепил по всем правилам. Вокруг деревни был вырыт глубокий ров, а земля из него пошла на насыпь, которую трамбовали полдня. Деревню обнесли частоколом с двумя мощными воротами с северной и южной сторон. Их створки, окованные железом, были сделаны из стволов дуба, срубленных на другом берегу реки. Эрик вспомнил кузнечное ремесло и руководил ковкой петель, шкворней и хомутов. Деревенская кузница была давно заброшена, последний кузнец в деревне умер лет десять назад, но горн хорошо сохранился. Инструментов, разумеется, не осталось, но Эрик неплохо обходился и теми, что были в обозе: их везли с собой, чтобы перековывать лошадей. Будь у него побольше времени, он мог бы изготовить полный комплект и вообще полностью восстановить кузницу. Глядя на ворота, Эрик всякий раз испытывал чувство гордости: для того чтобы их сбить, понадобился бы осадный таран. Сам он, на месте нападающих, постарался бы пробить брешь в стене или попытался ее поджечь, а не стал бы посылать людей атаковать ворота прямо под стрелы защитников.

В центре деревни была сооружена наблюдательная вышка, и, бросив взгляд через плечо, Эрик увидел, что с нее, догоняя Кэлиса, спускаются Фостер и де Лонгвиль. Не дожидаясь напоминаний, он подхватил оружие и поспешил на отведенную ему позицию. Рядом бежал Ру с кипой тяжелых дротиков, и Эрик в очередной раз подивился той силе и выносливости, которую его друг обрел со времени их бегства из Равенсбурга.

Подумав о Равенсбурге, он с неожиданной болью вспомнил мать и Розалину, но всадники приближались, и некогда было предаваться чувствам.

Их было человек тридцать; судя по виду, все — опытные вояки. Во главе отряда скакал тучный мужчина средних лет, с длинной, почти до пояса, седой бородой. Эрик видел, как он приказал двоим осмотреть крепость со всех сторон, и они, не сбавляя скорости, поскакали вдоль стен, а остальные чуть придержали коней. Подъехав поближе, он закричал:

— Эй, в крепости!

— Кто вы? — крикнул в ответ со стены Кэлис.

— Воины Билбари, только что из Хайпура. — Он огляделся вокруг и добавил:

— Вернее, то, что от нас осталось.

Вернулись его разведчики, и Эрик подумал, что сейчас они докладывают толстяку, что перед ними не обычная баррикада, а настоящее укрепление.

— Кто вами командует? Я знаю Билбари, и ты на него не похож, — снова крикнул Кэлис. Бородач опять огляделся.