Серёга в этот момент, готовый от стыда провалиться под землю, тоже бросился на пол собирать мелкие осколки, пытаясь сообразить, как все починить, но уже понимая, что тут ничего не склеить. Нашел шарик, разлетевшийся всего на три части.

— Вот! — возрадовался он своей находке. — Этот можно склеить!

Ланса покачал головой:

— Нет, так нельзя, осколки с разбитыми душами наших предков мы предадим огню. Уна, пока мы тут все собираем, разожги, пожалуйста, огонь, — попросил он свою дочь.

— Когда Сергей уйдет, я все сделаю, зачем торопиться? — почему-то воспротивилась она.

— Хорошо, — не стал с ней спорить Ланса.

От всех этих слов стало еще неприятней, ему казалось, что он только что осквернил память их прапрадедов, а ведь намеревался, как только увидит отца Уны, сразу с ним поговорить об их отношениях. И как тут теперь разговаривать? Серёга, подбирая очередную стекляшку, покосился на посох, стараясь посчитать количество перьев. Насчитал двадцать восемь.

Собрав осколки в руки, мужчины аккуратно высыпали их в небольшой тканевый мешочек и вышли на улицу. На полянке у леса была оборудована костровая зона, выложенная из камней.

Все кухонные принадлежности были размещены на улице под крышей, вокруг печи, на которой, видимо, теперь и готовилась еда.

Все трое молча уселись за стол, красиво накрытый хозяйкой на террасе.

На столе стоял хлеб, запеченное остывшее мясо и овощи, источающие аппетитный запах.

Уна первая прервала нависшую тишину.

— Это настоящий хлеб из муки полбы и дикого амаранта, попробуй, — сказала она с улыбкой, — может, он тебе больше понравится, чем кузнечики? А это буженина из оленины. Тоже, мне кажется, на вкус может быть не хуже твоей псевдокурицы!

Серёга взял кусок хлеба, положил на него буженину, но от всего случившегося кусок в горло не лез. Чтобы не обижать хозяйку, он спросил:

— Можно я с собой возьму? Там у меня дома Дэ Хен, он никогда в жизни ничего подобного не ел.

— Да, конечно, только возьми еще! Почему только один сэндвич?

— Потому что, чтобы его сделать, вам нужно вон сколько труда и времени на это потратить, а там, пусть не такого вкуса, но в магазинах еды полно. Так что ему хватит и одного, — твердо сказал Серёга.

— Как дела в лесу? — спросила Уна у отца.

— Твоего обидчика я выследил. Его туша сейчас у Курука. Можешь завтра сходить взглянуть на него. Я его убил у подножья западного склона.

— Как же ты так быстро вернулся в город? — удивилась она.

— Думал заночевать в лесу, но, когда увидел, что происходит над Шастой, поспешил в сторону дома. Очень переживал за тебя.

— Со мной все хорошо, — улыбнулась Уна. — А вот Сергея Блейк, конечно, сегодня помучил. Но, как видишь, тоже все обошлось!

Ланса с любопытством посмотрел на Серёгу.

— Блейк мучил? Так и что тут было? — серьезно спросил отец, смотря на Уну.

— Для меня ничего страшного, — почему-то начал оправдываться Серёга. — Блейк, Стив и Донг сделали копию моей программы. Но Уна взялась им помогать, мне нужно было в голову ввести щупы, а никто из них точно и метко сделать это не мог, так что этим занялась она.

— Да! — перебила его Уна. — Для меня это было совсем не трудно, так что все прошло хорошо! А к завтрашнему дню они должны будут создать вирус для Сергея, надеюсь, за эту ночь они его напишут.

— Вирус?

— Вирус, благодаря которому он сможет самостоятельно управлять программой!

— Это, наверно, хорошо, но ты же и сама видела, что сегодня происходило с Шастой?

— Да, видела, но, может быть, все обойдется? Сейчас же спокойно?

— Скажи, ты уже сосчитала, сколько душ наших предков сегодня оставили нас, защищая тебя? — вздохнул Ланса.

— Сейчас мы, наверное, пойдем, Сергея надо проводить до границы, — попыталась закончить эту тему Уна.

— Нет. Я сам доберусь, — твердо сказал Серёга. — Ты, пожалуйста, останься дома. Ланса, я очень хочу с тобой серьезно поговорить, но отложу этот разговор до момента, пока ребята не внедрят мне вирус.

— Хорошо, — одобрительно махнул своей седой головой Ланса. — Я бы тоже хотел с тобой поговорить, но ты прав, лучше мы это сделаем только тогда, когда будет понятно, что у тебя есть надежда на будущее.

Серёга не понял, что он этим хотел ему сказать, но после всего, что натворил в его доме, решил не уточнять.

Уна посмотрела на отца каким-то очень недовольным взглядом и пошла провожать Серёгу.

Стоя на дороге, она на прощание погладила его ладонью по щеке.

— Не волнуйся ты так.

— Да, но мне все равно ужасно стыдно. Я не так себе представлял разговор с твоим отцом, — признался Серёга.

— Значит, так должно было быть. Ничего с этим не поделаешь. Пообещай мне, что не будешь переживать, все равно уже все случилось. Лучше угости нормально Дэ Хена и передавай ему от меня привет. — Она протянула ему сверток, который держала в левой руке, там оказалось три сэндвича.

Серёга рассмеялся.

— Ты его так разбалуешь, он же начнет у меня клянчить, чтобы я ему все время твою еду приносил.

— Ничего страшного, поверь, у нас для друзей всегда еда найдется! — она чмокнула его в щеку. — Все, иди, так скорее наступит завтра и все решится.

Серёга притянул ее к себе и поцеловал на прощание.

Уходя, он так же, как и Уна, думал, что завтра все решится.

Уна подошла к кострищу и разожгла огонь. Красные языки пламени взметнулись вверх.

Она взяла у отца мешочек с разбившимися бусами и, прошептав молитву, высыпала их в костер.

Огонь начал кривиться, метаться в разные стороны и, пригибаясь к земле, почти потух.

— Третье предупреждение за день, — грустно сказал Ланса.

— Да, я поняла, отец, — ответила она, не отрывая своего взгляда от огня.

— Потухший костер — это предвестник прерывания нашего рода. Я пережил смерть своей жены, но мне страшно даже думать о том, что я могу потерять свою дочь, — наконец вымолвил Ланса.

— Огонь не потух до конца! — возразила Уна.

— Да, — подтвердил отец, — но и не вознесся в небо, как следовало.

— Стоять тут и гадать, что будет дальше, бессмысленно, — вздохнула Уна. — Пойдем спать, завтра важный день.

Серёга уже хорошо ориентировался в лесу резервации, стараясь гнать от себя разные мысли, он быстро добежал до границы, а через тридцать минут уже был у парковки и очень удивился, увидев недалеко от машины припаркованный еще один электроавтомобиль. Не останавливаясь и пригнувшись, чтобы не встретиться с людьми, он заскочил в машину и, вырубив автопилот, рванул с парковки на трассу.

Пока он летел в сторону дома, ему казалось, что машина, которая была припаркована в лесу, теперь едет за ним. Но, специально медленно подъезжая к апартаментам, Серёга уже не видел, чтобы кто-то за ним ехал.

Когда он поднялся наверх, Инесса еще не включилась. Дэ Хен, выспавшись за день, так и не соизволил нацепить на себя штаны, а, увидев Серёгу, встал напротив него и размахивал руками, видимо, пытался что-то говорить через Инессу.

Серёга с искривленной физиономией ткнул ему на причинное место, умоляя надеть штаны, и указал в сторону ванной комнаты, куда отправился его ждать, пока тот, пыхтя, натягивал спортивный костюм. Как только кореец оделся и зашел в ванную комнату, Серёга достал из своего рюкзака заботливо упакованные Уной в какие-то большие лопухи сэндвичи и протянул один Дэ Хену, пальцем потыкал в свой открытый рот и сделал жевательные движения, как будто что-то ест.

Дэ Хен, подозрительно щурясь и косясь на него, взял из его рук угощение и начал пренебрежительно его рассматривать, пока не поднес ближе к носу и до него не донесся запах свежего хлеба и мяса. Изо рта Дэ Хена вырвался вздох удивления, глаза его расширились, он еще пару раз вдохнул аромат, исходящий от принесенного ему угощения, и, не мешкая, вцепился в него зубами. Мыча и закатывая глаза, он жевал.