Мия некоторое время изучала картину, прежде чем повернуться к Алексу:

– Я думаю, это красиво. Есть новое в том, как свет падает на лицо, что действительно поражает. И цвета, хотя и смелые, всё же гармоничные. Возможно, это не лучшая работа, но заметно, что она написана достойно.

Художник улыбнулся, благодарный за добрые слова.

– Спасибо, ты знаешь, что сказать и как порадовать… Это портрет моей мамы.

Они подошли к концу выставки, Алекс повернулся к Мии:

– Осталась последняя работа, которую я хочу обязательно тебе показать!

Он провел её в небольшую комнату в стороне от основной галереи, где на стене висела лишь одна картина. Это был пейзаж – широкий вид на горы, леса и ручьи. Цвета приглушённые, задавленные, но на удивление от картины исходило фантастическое тепло красок. Мия внезапно ощутила, что стоит посреди природы.

– Это моя любимая, – тихо на ухо сказал Алекс, приблизившись к ней. – Я написал её в трудный период жизни, и она помогла найти путь обратно к себе. Всякий раз, когда чувствую себя потерянным или оторванным от настоящего мира природы, я возвращаюсь к этому полотну и вспоминаю, каково это – уйти далеко от себя…

Мия почувствовала, как в горле образовался ком, когда она смотрела на картину. Девушка увидела боль и борьбу в кисти художника, а ещё надежду и божественную уверенную красоту, которые проявлялись из глубины.

– Мне нравится, – прошептала она.

Девушка ощутила, как снизошло чувство покоя, будто картина наложила заклинание умиротворения.

Алекс взял ее под руку:

– Спасибо, что пришла. Я хотел с кем-то поделиться частью себя и рад, что этим человеком оказалась ты, Мия. Я счастлив, что ты рядом.

Она улыбнулась.

– В любое время готова смотреть с тобой на твои картины, – ласково сказала она. – Мне кажется, сегодня я так много о тебе узнала! – Мия коснулась руки Алекса. Он на мгновение удержал её пальцы и посмотрел в глаза.

Они вышли из галереи. Звуки шумного города захватили пространство вокруг на контрасте тишины выставки.

Мия благодарила судьбе за возможность познакомиться с Алексом, её привлекли одновременно страсть и уязвимость. За всё время общения он не мог, да и не собирался избавиться от приятного ощущения, что Мии, кроме женской красоты, присуще нечто особенное. Неуловимое…

Такси подъехало к ее дому. Они вышли и остановились возле подъезда.

– Алекс, ты замечательный художник и замечательный мужчина. Мне очень повезло, что я случайно оказалась в том ресторанчике.

– Даже, если бы ты прошла в ту минуту мимо ресторана, мы всё равно должны были встретиться. Может, не сегодня, но обязательно… завтра… – Алекс открыто улыбнулся. – Дай номер своего телефона.

Девушка открыла клатч и передала визитку. Вновь их пальцы едва коснулись.

– Вечером я приду в клуб.

– Приходи! – улыбнулась на прощание Мия. – В десять моё выступление!

Александр радостно шагал по улице, пропуская мимо суматоху города. Заканчивалась пачка сигарет и до дома пришлось сделать крюк, пройдя на соседнюю авеню в табачный магазин.

Очень своевременно по пути подвернулся цветочный салон.

«Вечером у Мии выступление, надо заказать цветы»

– Добрый день, – цветочница в опрятном прорезиненном переднике с грозным секатором в руке встретила его.

– Добрый вечер! – Александр, в ожидании встречи, нечаянно ускорял время.

– Какие цветы могу предложить?

– Не знаю. Теряюсь… давно не дарил цветы… это должно быть что-то нежное… Возможно, красное… или жёлтое, – возбуждённый ароматом свежих орхидей рассуждал он вслух.

– Предложу пионы, ведь наступил их сезон! Девушкам всегда нравятся пионы, – сказала хозяйка, распахнув витрину холодильника демонстрируя различные сорта.

У Александра внезапно завибрировал телефон – звонил Михаил. Пришлось нехотя, но бодро ответить:

– Михаил, приветствую!

– Привет! Как дела? Как себя чувствуешь? Догадываюсь, что после вчерашнего поражения не очень… – насмешливо зазвучал голос в трубке.

Александр разозлился.

– Да, нет, уже привык!

– Сколько ты вчера спустил?

Этот вопрос разозлил ещё сильнее.

– Пусть тебя это не волнует. Я достаточно зарабатываю, чтобы достаточно проигрывать…

– Не злись. Я много на твоих поставил! Тоже… всё продул! – Миша громко рассмеялся.

– Бог помогает тем, кто помогает себе сам. – Не разделив радости по поводу общего «всё продули», философски ответил мудрой пословицей Александр.

– Ладно. Звоню по делу.

– Говори.

– Надо, чтобы через полчаса ты был у меня. Прокатимся на важную встречу.

Александр знал, что Михаил не любит, очень не любит, когда ему отказывают, особенно, если это касается бизнеса, а сейчас именно так. И поэтому расстроился от резкой смены лирического настроения на деловой лад. Сегодня не хотелось ничем заниматься и вершить великое. Он рассчитывал добраться до дома, отдохнуть, набраться сил к вечеру, а тут… Миша…

– Я точно не успею быть у тебя через полчаса! – В надежде отменить срочную встречу начал маневрировать Александр.

– Саша, я не понял… – Михаилу на том конце провода не понравился ответ. Художник уловил это, сменил тактику и продолжил:

– Но могу сразу подъехать на место. Если это там, где я думаю, буду через час…

– Да, где всегда, – сухо подтвердил Михаил.

– Окей! Выезжаю!

– Хорошо. – Михаил сбросил звонок.

В планы Александра категорически не входила внезапная встреча. Он закрыл глаза и, проклиная Мишу, вздохнул. Брошенный на стрелки часов взгляд показал, что оставалось не более двадцати минут, за которые надо успеть переодеться и выехать. Быстро заказав первый попавшийся яркий сорт пионов, Александр выскочил из салона.

Затем забежал домой, принял душ, надел чёрный деловой костюм и пулей вылетел на улицу. В потоке машин наудачу замаячило жёлтое авто. Он поднял руку и поймал такси.

– Liberty State Park

– Okay! – Принял заказ водитель.

Через полчаса Алекс зашёл в бистро, где обычно встречался с Михаилом. Тот ждал за столиком.

Михаил был сильным, высоким мужчиной. Развитые плечи профессионального академического гребца внушали окружающим неподдельное уважение и веру в неотвратимость победы физической культуры и спорта над человеком. Мишины коллеги «по цеху» поговаривали, что в бытность расцвета спортивных достижений во времена распада СССР, на одной из питерских «стрелок» Миша сильно прогневался и оторвал несговорчивому мелкому барыге руку. Оторвал просто и натурально.

Его биологический возраст был чуть больше пятидесяти лет, но по американскому паспорту Михаил Бронкс оказался моложе оригинала лет на десять и с чужой фамилией. На деловые встречи он всегда являлся в дорогих костюмах, а волосы укладывал гелем. Михаил принципиально не носил галстук в убеждённости, что тот символизирует удавку на шее порабощённого афроамериканского народа времён угнетения на табачных и хлопковых плантациях. Зато всегда носил под рукой рыжий портфель из крокодиловой кожи с заряженным пистолетом, парой гранат и наличкой. Его кумиром всю сознательную жизнь был Аль Капоне, и мужчина совершил многое, лишь бы стать им в реальности.

Бронкс являлся лидером одного из авторитетных сообществ в Нью-Йорке, и его основной бизнес – мультикультурный обмен между дружественными и не очень дружественными странами. Он занимался контрабандой антиквариата и произведений искусств. Для легализации части доходов Бронкс выкупил сеть бистро на автозаправочных станциях. В одном из них обустроил уютный уголок, где проводил совещания с трудовым коллективом и очень близкие «деловые встречи» с секретаршами.

У Михаила два высших образования. Первое он получил на просторе водного олимпийского канала, усиленно занимаясь академической греблей в команде Политехнического института. Второе – самостоятельно в Америке, когда вплотную стал работать с произведениями искусств и понадобились серьёзные знания в сфере и уважаемый научный статус.