– Всё! Я ушёл! – Алекс махнул рукой на прощание. – До завтра, Джек!
– До завтра!
Через полчаса ходьбы по улицам ночного Нью-Йорка, Алекс поднялся к себе домой. Сбросив в коридоре туфли, он тяжело добрался до кровати, повалился прямо в одежде и крепко уснул.
Александр Бексли был родом из Англии, где получил первое художественное образование. В двадцать девять лет, осознав, что настало время совершить прыжок на новый уровень, он собрал вещи и отправился в США. Нераскрывшийся художник был полон решимости продолжать изучать искусство, чтобы создать свой арт-бизнес в культурной столице мира. Александр быстро полюбил Нью-Йорк – город энергии, творчества, широких возможностей. Он поступил в художественную академию в самом центре Манхэттена и провел в ней несколько лет, оттачивая мастерство. Его окружали другие начинающие художники, каждый из которых мечтал оставить след в искусстве. За эти годы он познакомился с многогранным спектром форм и стилей живописи. Экспериментировал с различными средствами и техниками, пытаясь найти собственный уникальный штрих. Долгие часы он проводил в студии, занимаясь рисунком, живописью и композицией, стремясь создать нечто новое. Революционное и прогрессивное.
Жизнь в Нью-Йорке оказалась нелегкой. Временами карманы пустели, лишая возможности приобрести необходимое. По вечерам Александр подрабатывал в кафе, а днём пытался продавать своё искусство, рисуя на публике в сквере быстрые размашистые пейзажи для туристов. Он часто тосковал по маленькому городку в Англии, по семье и друзьям. Иногда ностальгия сильно накатывала, но, стараясь не обращать внимания на слабость, он упорствовал. Александр чувствовал, что нашёл своё призвание настоящего художника и был полон решимости. Он многократно выставлялся на конкурсах и художественных выставках, но всегда, всегда чего-то неуловимо не хватало для желанного успеха. Всё оборачивалось непреодолимыми трудностями в достижении признания. Лишь спустя несколько лет каторжного труда и чудовищного трагического случая, ввергнувшего его в водоворот криминальных событий, он получил то, чего хотел: новое имя – «Алекс Бекс». Известность и деньги.
Он прославился мастерством художника и копииста. Его картины под фирменным брендом «Персиковая кошка с зелёными глазами» на обороте авторских холстов и тонких копий шедевров начали разлетаться самолётами по континентам. По заказам состоятельных клиентов Бекс воссоздавал полотна Ван Гога или Моне с невероятной точностью, и эксперты за щедрые комиссионные единогласно соглашались, что «без специального оборудования отличить их от оригинала невозможно».
В Нью-Йорке у него появилась собственная квартира. Когда агент подсказал адрес в районе Lower East Side, Александр приехал и сразу понял: это его дом. Наверное, это одна из немногих редких исторических построек в классическом стиле, которая сохранилась. Архитектура напоминала родной город Александра. Сама квартира понравилась, но досталась очень дорого, к тому же пришлось делать ремонт, к которому он решил приложить руку: комнаты перестроил по своему вкусу, а одну оборудовал под мастерскую, где ежедневно трудился и давал уроки начинающим художникам.
Во время ремонта Александр удивился, когда, ободрав со стены старые обои, обнаружил заколоченную дверь в квартиру из соседнего подъезда. Красивая резная дверь была из старинного дуба. Он слегка протёр её от пыли и подёргал за бронзовую ручку. Вспомнил, как в детстве они с братьями баловались: подкравшись к дверям комнаты родителей, по очереди заглядывали в замочную скважину, пока Александру не плюнул в глаз подстерегавший его за этим занятием дядя Эдвард. Сейчас Александр аккуратно наклонился и заглянул. Никто не плюнул. Как и ожидалось, дверь с другой стороны тоже оказалась обклеена обоями. Было темно, и он ничего не разглядел. «Надо, когда представится подходящий случай, познакомиться с соседями. Интересно узнать, что здесь раньше было… Хотя, наверное, заходить с улицы в гости в подобных домах не принято…»
Подходящий случай через некоторое время представился. Александр увидел соседей, но не успел с ними переговорить, поскольку очень торопился.
Теперь, оглядываясь назад, он понимал, что принял верное решение, переехав в Нью-Йорк. Этот город дал ему всё, о чем он когда-либо мечтал: вдохновение, реализацию творческих возможностей и финансовую свободу.
Будучи человеком привычки, он покорялся законам собственного распорядка дня. Александр впитал веру в магию рутины, которая давала силы быть сосредоточенным и плодотворным. С почти религиозной преданностью он следил за каждым новым днем, который должен начинаться в 06:33 со звука будильника. Потягиваясь и сделав несколько глубоких вдохов, он пробуждал чувства и направлялся в ванную комнату. Медленно и тщательно чистил зубы, омывал лицо, оживляя его холодной водой. Затем, облачившись в спортивную одежду, отправлялся на утреннюю пробежку. В его понимании, физические упражнения были жизненно важны как для тела, так и для души, и поэтому каждое утро отводил не менее сорока минут тренировкам. Ранняя пробежка стала для него не просто движением, а настоящим источником наслаждения свежим воздухом в гармонии уединённости.
По возвращении домой он восстанавливался и на уютной кухне варил ароматный кофе. Этот голодный кофейный завтрак сопровождался размышлениями и поиском нового творческого вдохновения среди старых пережитых чувств. Обычно оно находилось, и художник садился за рабочий стол или вставал к мольберту. Долгие часы трудового дня прерывались минутами прогулок вокруг дома. Разминаясь, Бекс, вместе с дымом сигарет, проветривал ум воздухом шумной улицы, чтобы вновь погрузиться в спёртые муки творчества в мастерской.
Вечерами Александр любил проводить время за английским романом или документальным фильмом. Скромный библиофил, он бережно хранил небольшую библиотеку в старинных шкафах своей квартиры. Иногда делал исключения, как вчера: весь вечер провёл в клубе и не стеснялся в выборе крепких напитков. Александр придерживался теории равновесия противоположностей и был сторонником того, что надо временами давать себе отдыхать и качественно расслабляться. Отключаться от напряжения, освобождать фантазии, появляющиеся в раскрепощённом алкоголем мозгу. Хорошо, если это сопровождается женским обществом с яркими элементами кульминации безумия и разврата.
Сегодня Александр проснулся поздно, около десяти. Он открыл глаза, посмотрел в сторону светлого окна. Присел на кровати, дотянулся до столика, где стоял приготовленный графин, и отпил воды. Голова кружилась и болела, но он пока решил не принимать таблетку от похмелья: «Ничего, к обеду пройдет… Надо спуститься в ресторан, заказать и поесть жирного мяса…». Ему всегда было плохо после выпивки, но он знал, что делать.
Александр поднялся, снял рубашку, которая за ночь стала дурной и мятой, дошёл до ванной и бросил её в корзину для грязного белья. Посмотрев на себя, он заметил, что ещё и в брюках… Полностью раздевшись, Александр встал под тёплый душ. Вода приятно гладила, смывая вчерашние воспоминания. Намылив мочалку гелем, он принялся натирать густой белой пеной тело и неприятно грубо, больно прошёлся по давнему шраму на боку. Он был глубокий и иногда воспалялся, становясь бордовым. Сейчас Александр, зацепив старую боль, нечаянно предался воспоминаниям…
Это произошло пять лет назад, когда он возвращался из клуба поздно ночью в компании девушки. Заплутав в лабиринтах Нью-Йорка, они оказались в тёмном переулке, где не было людей и, отдавшись нахлынувшей романтике, нечаянно решили предаться любовным утехам прямо на улице у кирпичной стены заброшенного дома. Внезапно, в самый неподходящий момент, их ослепил свет резкими огнями фар подъехавшего автомобиля. Из него, с громкой музыкой, вывалились трое здоровенных парней тёмного цвета кожи с битами. Отморозки решили поглумиться над любовниками и стали их оскорблять. Александр, как мог, заступался за девушку и себя, пресекая нападки. Ребятам это перестало быть интересным, и они решили забрать в счёт компенсации за моральный ущерб от увиденного деньги и всё, что есть у Александра и Софии. Как вариант, они предложили переломать ноги битами.
