Я созвал совещание офицеров, на котором выступил с докладом о встрече с руководством Хаганы.

’’Однако, я не думаю, что есть смысл брать приступом эти фортификационные сооружения, которые в любом случае будут прикрыты британскими танками. В минувшие два дня мы сделали все, что могли. В подобных обстоятельствах даже для Иргуна не будет стыдно повременить с наступлением. Мы будем защищать занятые накануне позиции, выделив для этого одно из соединений. Остальные войска Иргуна будут отведены”.

Атмосфера в штабной комнате стала напряженной. Гидди долго молчал. Некоторые офицеры согласились с моим предложением, многие были против.

После долгих прений мы, наконец, пришли к решению отвести большинство наших боевых соединений и оставить на передовой лишь ограниченные силы. Это означало на деле свертывание операции.

Ночью, однако, произошло нечто странное. Впервые в истории Иргуна бойцы его ’’взбунтовались”. Они наотрез отказались выполнить приказ об отступлении. То и дело в штабе начали появляться делегации. Они заявляли: ”Мы не покинем поля боя. Позвольте нам совершить еще одну попытку. Мы обещаем, что на этот раз мы победим”.

Гидди возвратился в штаб после продолжительного осмотра линии Яффского фронта. Лицо его было изможденным и серым от пыли.

Я нашел слабые места в обороне противника, — сказал он. — Я уверен, что мы сможем прорваться”.

Дебаты подошли к концу. ’’Мятеж” бойцов был успешным. Отступления не будет. Атака возобновится завтра.

6

Была поздняя ночь. Бойцы Иргуна должны были спать, набираясь сил, необходимых к завтрашнему бою. Но в нашем лагере царило всеобщее возбуждение. Офицеры не отходили от штабных карт, отрабатывая детали предстоящей операции. Вот здесь пройдет со своими людьми Иегошуа, а здесь Эли. В этом месте Кабцан и его ребята попытаются совершить прорыв вражеских укреплений. А саперы? На саперов возлагалась задача взрывать здание за зданием. Эта ’’живая артиллерия” должна была стереть с лица земли вражеский оплот. Это требовало не только беззаветного мужества, храбрости и отваги, но и технических навыков, сноровки и необыкновенной силы воли.

Лихорадочные приготовления к предстоящей битве продолжались все утро, но сражение не начиналось до полудня. Опять загрохотали пушки. Началась решающая битва за Яффо.

Продвигающиеся соединения Иргуна опирались на захваченные накануне позиции, укрепленные мешками с песком. Путь соединениям проложила наша ’’живая артиллерия” — саперы. Находясь меж двух плотных огненных завес — огня вражеских орудий и прикрывающего огня орудий Иргуна — саперы, рискуя жизнью, подползали по-пластунски как можно ближе к передовым позициям врага, закладывали в вырытые наспех саперными лопатками углубления взрывчатку, зажигали бикфордов шнур, отступали и после взрыва снова продвигались вперед. Грохот взрывов был оглушающим, пядь за пядью отступал враг со своих позиций.

На этот раз огонь британских танков оказался не в состоянии сдержать натиск боевых соединений Иргуна. Бойцы стояли насмерть. И, наконец, главный оплот врага, блокировавший на протяжении двух последних дней выход соединений Иргуна к морю, оказался в наших руках.

Гидди следовал классическому правилу современной стратегии: окопаться и консолидировать силы, укрепляясь на каждой занятой в бою вражеской позиции.

Внутри образованного бойцами Иргуна ’’туннеля” растянулись звенья живых ’’цепей”. Одна цепь состояла из саперов и солдат; во вторую входили раненые и медицинский персонал; в третью — интендантская служба, ответственная за своевременную доставку на передовую боеприпасов, снаряжения и воды. Цепь переплеталась с цепью. Иногда те, кто наполнял джутовые мешки с песком, шли в бой. Иногда за оружие брался и медицинский персонал. Цепи оставались целыми. На Яффском фронте практически не было ’’мертвых зон”, или территорий, которые можно было бы пересечь, не рискуя жизнью. И если одно звено оказывалось поврежденным, его место занималось другим.

Выяснилось, что кончился запас мешков. В то же ночь в Тель-Авиве имел место ряд странных и необычных ’’ограблений”. Были ограблены склады и продовольственные магазины. Совершенно необъяснимым оказался тот факт, что ’’грабители” не унесли с собой ни золота, ни серебра, ничего, кроме мешков. Личность ’’грабителей” оказалась еще более удивительной. Ими были еврейские полицейские, блюстители закона и порядка в подмандатной Палестине. Мешки, мешки, мешки — тысячи мешков для Яффского фронта.

Продвижение вперед шло меж двух огненных стен. ’’Туннель” посреди моря бушующего огня; темный горящий туннель. Новый метод уличной борьбы. Огромное умственное, физическое и душевное усилие. Врага не спасли ни его ’’ежовая” оборона, ни его стратегические преимущества, ни его ураганный огонь. Врага оттесняли к морю на севере и на юге яффского фронта.

Было 9 часов утра. Наши ребята достигли, наконец, морского берега, оставив позади себя развалины вражеских укреплений. Торжествующий Гидди был впереди всех. Средиземное море мирно плескалось у ног бойцов. Ребят обуяла неуемная радость. Они плясали и пели, размахивая руками и стреляя в воздух. Их дикая радость после всего выстраданного была простительна. Перед ними распростерся Яффо.

Гидди знал, что хотя враг потерпел сокрушительное поражение в битве за Яффо, борьба еще не окончена. Следовало ожидать контратаки противника.

Контратака не замедлила начаться и длилась целых два дня. Британские силы уже не ограничивались одной лишь помощью арабам. В возобновившейся с новой силой битве они стали играть ’’первую скрипку”. Танки, тяжелые орудия, мортиры и даже самолеты были брошены в бой, чтобы вырвать плоды победы из наших рук и предотвратить окончательное падение и захват Яффо. Все произошло точно так, как предупреждал евреев и обещал арабам британский командующий Лодским округом.

Но и контратака противника вместо наступательной оказалась ’’оборонительной”. В ходе боев в четверг, на пятый день битвы за Яффо, британские силы открыли огонь по нашим позициям. Многие бойцы Иргуна были убиты и ранены. Среди них был один из наших лучших командиров, лейтенант Иегошуа. Трассирующей пулей был убит лейтенант Ури, командующий Тель-Авивским региональным округом.

После первой водны ожесточенного огня британские власти объявили в официальном порядке, что ничуть не намеревались атаковать Тель-Авив. Их намерением было ’’предотвратить дальнейшее продвижение сил Иргун Цваи Леуми в Яффо”. Арабский Яффо сдался Иргун Цваи Леуми утром в четверг 27 апреля. Его немедленному захвату мешал лишь ’’британский Яффо”, ощетинившийся танками, мортирами и самолетами, и угрожавший разрушить Тель-Авив. И все же окончательное завоевание Яффо еврейскими силами не могло быть остановлено.

Еще во время контратаки противника наши соединения стали наводить порядок в Маншие. Им удалось взять полицейский участок без единого выстрела. У мечети Хасан Бек противник оказывал ожесточенное сопротивление, но и оно было сломлено продвигающимися вперед боевыми соединениями Иргуна. Несмотря на обстрел района, сама мечеть не пострадала. Один из бойцов Иргуна взобрался на вершину минарета и водрузил там наш флаг. Весь Тель-Авив видел его. Огромные толпы собирались на площадях и улицах города, чтобы насладиться этим зрелищем. В течение шести месяцев эта башня сеяла смерть на улицах города. Теперь, наконец, пришло избавление.

Во время операции по очистке Маншие имело место одно очень серьезное происшествие. Несколько арабов подняли руки, сдаваясь в плен. Однако когда наше соединение приблизилось к ним, один из них выхватил револьвер и застрелили командира соединения. Араб был убит тут же на месте. Но было очень нелегким делом удержать наших кипящих от гнева людей от мщения.

В то время, как на улицах мертвого города шли бои, в помещении Иргун Цваи Леуми состоялась пресс-конференция; первая пресс-конференция после долгих лет восстания. Местные и иностранные корреспонденты хотели сведений с передовой. Не успела начаться пресс-конференция, как мы все вздрогнули от свиста и грохота снаряда, разорвавшегося рядом с домом. После взрыва, когда рассеялись клубы пыли, из штабного помещения стала видна образовавшаяся во дворе зияющая воронка. Некоторые из наших гостей попросили нас высказаться как можно короче и по существу.