Битва при Кастине вдохновила Михаэля Ашбеля, нашего ’’Майка” — аскета, солдата и поэта. Он сочинил песню, которая стала одной из самых любимых мелодий борющейся молодежи.
Глава XIV. ДОРОГИ РАЗОШЛИСЬ
Объединенные силы еврейского народа официально одобрили следующие боевые операции: атаки на аэродромы, диверсии и саботаж на юге, диверсии и саботаж на железных дорогах страны, налет группы Штерна на железнодорожные мастерские в Хайфе и наше нападение на отель ’’Царь Давид”. Однако были еще две боевые операции, проведенные в период совместных действий ’’смутьянами”, одобренные Хаганой ’’неофициально”. Одна из них — налет на иерусалимскую тюрьму, проведенный нашими ударными силами и ЛЕХИ для освобождения заключенных там членов обеих организаций. Эта операция произвела фурор во всем мире и отозвалась эхом даже в далекой Москве. Газета ’’Известия” писала в номере от 22 января 1946 года: ’’Лондонское радио сообщило вчера вечером, что в ночь на 19 января в Иерусалиме произошел ряд взрывов. Во всей стране были прекращены радиопередачи. В центре Иерусалима оружейный огонь был слышен на протяжении нескольких минут. В следующем сообщении лондонского радио говорится, что в центре Иерусалима ожесточенные столкновения произошли между усиленным нарядом британской полиции и вооруженными евреями. Еврейский отряд атаковал электростанцию. В результате взрыва стена центральной тюрьмы была повреждена. В перестрелке погиб один еврей и четыре ранены. Один британский офицер и один полицейский убиты, один полицейский офицер ранен”.
Именно в этот период московское радио начало передавать сообщения о ходе событий в Эрец Исраэль. По мере развития еврейской подпольной борьбы, Советский Союз все чаще и чаще сообщал о проводимых боевых операциях. Через год, после нападения на тюрьму в Акко, московское радио посвятило почти полчаса описанию этой операции, в результате которой пала тщательно охраняемая англичанами крепость. 1-го января 1946 года газета ’’Правда” писала: ”В Палестине неспокойно. Парижское радио цитирует заявление Лондона о том, что британские власти намереваются провести облаву с участием полиции и военных сил. За последние 24 часа в Палестине было произведено 2000 арестов. Британские власти рассматривают в настоящее время вопрос о депортации из страны некоторых государственных и общественных деятелей. Британские власти отправили в Тель-Авив и Иерусалим значительные подкрепления. Произведены тщательные обыски в районе, где, как предполагается, скрывается глава Иргун Цваи Леуми”.
В самом начале 1946 года мы подвергли всестороннему анализу наши отношения с Советским Союзом. Они все еще не претерпели какого-либо значительного изменения. Методы, использовавшиеся на моем допросе в Лукишках, ощущались и в советских политических статьях. Мы писали: ”Мы никогда не тешились иллюзиями. Мы трезво оцениваем факты.
Мы утверждаем с абсолютной уверенностью, что и Советский Союз внесет свой вклад в дело возрождения еврейского государства. Как? Хотя Советский Союз и продолжает противиться концентрации евреев в Эрец Исраэль, он хочет, чтобы еврейский народ продолжал борьбу против британского мандата. В интересах России использовать события в Индонезии и требования Сирии и Ливана. Еврейское государство восстанет из пепла тысячелетий лишь в результате нашей борьбы в Эрец Исраэль против британского режима, и в этой борьбе нам поможет Советский Союз”.
Хотя операция в Иерусалиме привлекла внимание всего мира, ее практическая цель не была достигнута. В правительственных кругах царило всеобщее замешательство. Одно правительственное учреждение за другим эвакуировалось. Британский офицер, о котором упоминалось в одной из советских газет, был убит британскими же полицейскими. Британская разведка потерпела еще раз сокрушительный крах. Судя по официальному коммюнике, мы пытались взорвать радиостанцию, которая соединялась с тюрьмой.
Совершенно другими были результаты, которыми сопровождалось проведение второй ’’неофициально одобренной” Хаганой операции. Это был налет — третий со времени начала восстания — на штаб-квартиру британской разведки в Иерусалиме и Яффо. Тщательно запланированный под руководством наших офицеров налет был произведен совместно с группой Штерна. Здания разведки охранялись специальными военными отрядами полицейских, оказавших ожесточенное сопротивление. Однако под прикрытием автоматов наши парни прорвались к штаб-квартире британской разведки, взорвали дверь, отскочив во время взрыва на несколько метров, затем стали быстро продвигаться вперед с основным грузом взрывчатки, и через несколько минут охраняемые здания-крепости превратились в груды щебенки. В огне погибли тысячи секретных досье, тщательно подготовленных сотрудниками британской разведки на протяжении многих лет.
Здания полицейского управления превратились в груду облом! ков в дни почти полного бездействия движения сопротивления. К несчастью, таких периодов было немало. Мы постоянно протестовали против этих непредвиденных и продолжительных пауз. Мы требовали увеличения интесивности нашей борьбы. Мы призывали не только к проведению военных операций, но и к гражданскому неповиновению. Мы писали:
’’Нация, борющаяся за свою жизнь и за свое будущее, обладает многими видами оружия. Гражданское население в состоянии не платить режиму налогов; не подчиняться его указам; бойкотировать его учреждения; захватывать правительственные земли, т.е. земли, которые правительство отняло у нас силой, и отказываться покинуть их; учредить временное еврейское правительство, которое возглавило бы национальную борьбу — все это является актами беспощадной войны...”
Следует отметить, что мы не считали, конечно, гражданское неповиновение окончательным ответом на все вопросы. Мы говорили, что гражданское сопротивление, если у него имеется какая-либо определенная серьезная цель, должно неизбежно, по железной логике событий привести к вооруженному восстанию. Мы соответственно призывали к этому как публично, так и в наших беседах с руководством Хаганы — Моше Сне, Исраэлем Галили, Шаулем Мееровым и другими. Моше Сне и Исраэль Галили обещали много раз, что они позаботятся о начале актов неприкрытого и всеобщего гражданского неповиновения. Я уверен, что они искренне хотели этого точно также, как и искренне стремились к расширению военной борьбы. Но их руки были связаны. Решение этого вопроса находилось в руках официальных, ’’признаваемых” учреждений власти, где восседали ученые мужи, разделенные на два лагеря: ’’активистов” и тех, кто, по словам Кроссмана, ’’искренне считали применение силы тягчайшим преступлением и ошибкой”. Ожесточенная словесная битва происходила между двумя враждующими лагерями.
Первые отклики на наш налет на штаб-квартиру Сикрет Интеллидженс Сервис не замедлили появиться в печати. Новый пропагандистский листок под названием ’’Лоялисты Кол Исраэль” писал о наших атаках, целью которых было, якобы, ухудшение отношений между англичанами и евреями.
Натан Фридман и я заявили Моше Сне и Исраэлю Галили протест, возмутившись этими лживыми измышлениями. Они извинились перед нами за эту публикацию, заявляя, что им вообще не было известно о ее содержании. Однако положение не было улучшено появлением язвительных комментариев по поводу нашей операции, ’’неофициально одобренной” Хаганой, в журнале Хаганы ’’Ахома” ’’Стена”.
Для своего же удобства мы давали друг другу псевдонимы. Исраэля Галили мы называли Иеремией; Натана Фридмана — Шимоном, а я был Иехескелем. Наши встречи обычно проходили в доме некоего ”Яна” на шумной улице Бен-Иегуда в Тель-Авиве. Когда я впервые встретился в нашим любезным хозяином, мне показалось, что я его где-то видел раньше. Позднее выяснилось, что мы оба были студентами Варшавского университета, а также близкими соседями по общежитию еврейских стипендиатов. Дни нашей молодости, которые не вернутся больше... Сейчас ”Ян” Яновский был одним из руководителей Хаганы. Моше Сне, тоже бывший студент, стал национальным главнокомандующим Хаганы; Натан Фридман, тоже бывший сосед по общежитию еврейских стипендиатов и друг детства, стал одним из руководителей ЛЕХИ, более известной под названием ’’группа Штерна”. Я же стал реб Сассовером. Судьба разбросала нас в разные стороны. Мы очутились в различных политических лагерях, а сейчас мы все сидели за одним круглым столом, наслаждаясь гостеприимством нашей милой хозяйки, и обсуждали пути дальнейшей борьбы за становление Израиля...
