За несколько дней до проведения операции Исраэль Галили предупредил меня, что особые условия вынуждают отложить проведение операции в Кфар-Виткин. Я встретился с ним и объяснил, что отмена операции неблагоприятно скажется на наших ребятах, и что жаль отказаться от оружия, которое прямо ’’просится” в руки. Исраэль Галили ответил, что вполне меня понимает, но отмена операции необходима.
Я ушел от Исраэли Галили с тяжелым сердцем. Он не открыл мне ’’важной причины”, и я не приставал к нему с вопросами. Люди подполья должны считаться с утверждениями своих союзников, даже если они не хотят или не могут открыть своей тайны. Из его намеков я мог предположить, что Хагана оборудовала оружейную мастерскую неподалеку от Кфар-Виткин, и они опасались, что за нашей атакой последует обыск, и мастерская будет обнаружена. Я сообщил моим товарищам о почти верной догадке, но мне пришлось порядком потрудиться, чтобы их утихомирить.
В намеченный час Хагана совершила нападение на моторизованные полицейские части Палестины. В Сароне их ожидало поражение, так как не все группы подошли вовремя, и прорыв обороны противника не удался. Четыре бойца Хаганы были убиты еще до того как проделали проход в ограждении из колючей проволоки. Нападение на второй лагерь моторизованной полиции вообще не состоялось. В Шафраме бойцы Хаганы прорвались через колючую проволоку и вывели из строя несколько бронемашин противника. Немного меньшего успеха они добились в... Кфар-Виткин!
Наши ребята были вне себя от возмущения, и они были правы. Наша операция в Кфар-Виткин была отменена по ’’особым причинам”. Почему же Хагана напала в ту ночь на пост моторизованной полиции в Кфар-Виткин? И чего они этим в конечном счете добились? Один или два бронированных автомобиля противника были выведены из строя. Если бы эту операцию провели мы, то Иргун Цваи Леуми не только вывел бы из строя всю боевую технику противника, но и унес бы оттуда сотни винтовок, автоматов и прочего боевого снаряжения.
Я гневно заявил все это Исраэлю Галили и Моше Сне, но так и не смог добиться какого-либо вразумительного объяснения их более чем странного поведения. До сегодняшнего дня мне так и не удалось узнать, какими соображениями руководствовалось командование Хаганы, когда оно запретило нам провести операцию в Кфар-Виткин. Быть может, Хагана не хотела, чтобы мы действовали одновременно с ними в одной операции?
Происшествие в Сароне было несколько другого свойства. Хагана подверглась резкой общественной критике за то, что в результате операции, которая не увенчалась заметным успехом, погибли четыре бойца. Эта критика была несправедливой, так как неудачи и жертвы неминуемы в войне. Мы, чей опыт партизанских атак был намного богаче, чем опыт Хаганы, продолжали добиваться общей атаки на соединения моторизованной полиции, несмотря на инцидент с Кфар-Виткин. Мы помнили о политическом значении нашей борьбы, и мы отдаем честь смельчакам, павшим при Сароне.
Хагана, которую британские войска серьезно не преследовали, организовала общие похороны своих четырех убитых. Американские журналисты не поняли разницы между официальными и неофициальными боевыми действиями и усмотрели в похоронах подтверждение поддержки Хаганой так называемого ’’терроризма”. Некоторые из них, описывая участие лидеров Еврейского агентства в траурной церемонии, сообщили затем, будто официальное руководство ишува поголовно вступило в Иргун Цваи Леуми! В этом, конечно, не было и малой толики правды; но сотрудники военной разведки Великобритании сделали множество фотоснимков всей траурной церемонии и особенно молодых людей, участвовавших в ней.
5
В то время, когда соединения Хаганы атаковали моторизованную полицию, бойцы подполья совершили налеты на аэродромы страны: Лод, Кфар-Сиркин и Кастина. Аэродром в Кфар-Сиркин должны были атаковать члены ЛЕХИ, которые и провели успешное нападение.
Наши ударные силы действовали против центрального аэропорта в Лоде и большой взлетно-посадочной полосы в Кастине. Операция была очень тяжелой, так как враг был постоянно настороже. Все дороги к Лоду и Кастине охранялись моторизованными патрулями, а вдоль взлетно-посадочных полос стояли большие армейские палатки. Наши люди пробирались к объекту по открытым полям, хлюпая по колено в грязной жиже: дожди превратили поля в болота. Когда же они приблизились наконец к аэропорту, они не только промокли до костей, устали и сбили ноги до крови, но потеряли самое главное преимущество — внезапность. Враг был предупрежден и ждал. Лучи прожекторов шарили по высокому ограждению из колючей проволоки и окрестным полям. Наши ребята слышали, как британский офицер кричал с вышки: ’’Следите за дорогой, эти ублюдки уже близко”.
Как бы там ни было, наши ударные силы решили действовать. Они разделились на атакующую группу и группу прикрытия. Под непрекращающимся пулеметным огнем они пробрались через колючую проволоку и пошли на штурм аэродрома. Наши ребята даже принесли с собой небольшие лесенки, оказавшиеся очень кстати. В считанные секунды они взобрались по ним в самолеты, заложили в них динамит, зажгли бикфордовы шнуры и бросились по лесенкам вниз. Еще несколько секунд, и четырехмоторные бомбардировщики ’’Галифакс” превратились в груды искореженного металла.
Отступление на базу было более тяжелым, чем сама операция. Светало. По дорогам рыскали британские солдаты и полицейские с автоматами. Наши ребята вязли в грязи, но они были счастливы. Они знали, что взорвав боевые самолеты противника, они подорвали сами основы военной мощи мандата. В арабских деревнях наших ребят встречали с нескрываемым восхищением. В еврейских деревнях их приветствовали радостным ликованием, обнимали, целовали.
Когда-то нас встречали иначе: ’’Террористы, убирайтесь отсюда. Мы видеть вас не хотим”. Теперь все сердца открылись для нас. Видя, как оборваны мы были после операции, жители выносили нам одежду, чтобы мы могли переодеться. Со всех сторон слышались приветствия и благословения, занявшие место вчерашней ругани. После долгих лет преследований и презрения мы добились народного признания.
Правительство было сконфужено. В палате общин лорд Винтер-тон гневно требовал немедленного и строжайшего расследования инцидента, чтобы выявить виновного в халатности и недосмотре, благодаря которым ’’террористы смогли проникнуть на летное поле и разрушить такое большое число столь драгоценных бомбардировщиков”. Министр по делам колоний выступил с ответом и твердо обещал принять меры для защиты аэродромов в Палестине.
Оккупационное правительство в Иерусалиме опубликовало коммюнике, вызвавшее всеобщий смех. Правительство хвастало тем, что ’’лишь” несколько дюжин самолетов было разрушено и что налеты ’’террористов” на аэродромы в Рамат-Давиде и Акире были предотвращены.
Прочитав это коммюнике, мы пожелали властям таких побед каждый день. Мы не преминули напомнить правительству, что когда во время Второй мировой войны британские военно-воздушные силы сбили 30 самолетов противника и разрушили не меньшее число самолетов на земле, было опубликовано специальное коммюнике, сообщавшее эти важные новости. Что касается ’’предотвращенных налетов” на Рамат-Давид и Акир, здесь речь шла о воображаемых нападениях, выдуманных с целью выиграть несколько воображаемых битв.
Радость еврейского ишува была даже большей, чем возмущение британских властей. Опубликование сообщения о том, что бойцы подпольных организаций уничтожили самолеты британских военно-воздушных сил на их аэродромах, вызвало удивление всех слоев населения. Вначале руководство Иргун Цваи Леуми молчало. Хагана просила нас не публиковать какого-либо заявления, которое раскрыло бы партийную принадлежность участников боевой операции. Мы согласились. Затем Хагана передумала и обратилась к нам с просьбой немедленно взять на себя ответственность за уничтожение британских боевых самолетов. Мы с готовностью согласились. Все общественное мнение страны было взбудоражено. На улицах городов можно было видеть длинные очереди у газетных киосков. Все хотели прочитать наше коммюнике. Удивлялись: неужели ’’смутьяны” способны провести такую операцию?! Простые люди совсем не пытались скрыть свой энтузиазм и восхищение даже от британских властей. В тель-авивском кафе британский офицер как-то спросил счет за ужин. Владелец кафе ответил: ”Вы не должны нам ничего. Вы заплатили нам уже сполна — тридцатью самолетами”.
