— Ленусь, ну ты что, где я их возьму? — протяжно произнесла Баландина. — Мне предки по стольнику в день дают. Как насобираю, верну тебе.

Такая перспектива меня совсем не обрадовала. На те деньги, что я раздобыла в карманах, пообедать в школе получилось, но дома снова ждал ненавистный рис. Мало того, пересчитав упаковки, я с ужасом поняла, что до момента перечисления пенсии его не хватит. И где взять деньги?

Хорошо, что по дороге из школы мне на глаза попалась вывеска: «Скупаем золото, дорого». Какие-то украшения у мамы были. Осталось дело за малым — привести её с этим золотом и паспортом в нужную контору.

Как ни странно, но материны украшения меня никогда не интересовали. На мой взгляд всё слишком старомодное и безвкусное. Пара перстеньков, два обручальных кольца, цепочка и побрякушки из дешёвой бижутерии.

Лучше бы я те украшения вообще не брала. Мама на них отреагировала не совсем адекватно. Такую ахинею понесла, что хоть стой, хоть падай. И кольца обручальные не её, а старшей дочки Леночки. Дочь замужем была, муж в аварии погиб, а Лену в роддом с преждевременными схватками отправили. Я тоже Леночка, но не та, что дочь, и не та, которая родилась. Но настоящая истерика у мамы случилась, когда я какой-то серебряный медальон из шкатулки вытащила.

— Не тро-о-ожжжь! Отдай! — рассвирепела мама и, подскочив к окну, стала содержимое шкатулки метать на улицу.

Как-то остановить её я не успела. Разревелась и ушла в свою комнату, захлопнув дверь. И что, маму теперь заберут в дурдом, а меня отправят тоже в «дом», но для детей-сирот?

Утром до школы я лазила по кустам, выискивая украшения. Медальон, ставший резонансом маминого безумия, нашла первым. Повезло найти одно обручальное кольцо, и всё. Как я ни искала, больше ничего не обнаружила и в мрачном настроении отправилась в школу. Катька, кстати, на обед ходила в столовую, а я провела это время в коридоре, читая параграф по истории. Как-то не до домашнего задания мне в предыдущий вечер было.

Дома, кроме риса и растительного масла, ничего не осталось. На завтрак я съела майонез прямо из пачки и всё равно осталась голодной. Надежда оставалась на то кольцо, что я подобрала на улице. Не знаю, сколько в нём грамм, но я очень хотела его продать.

Как мне удалось вывести маму на улицу, даже рассказывать не хочу. Три часа! Три часа мы добирались до того ломбарда! Больше всего я переживала, что он закроется и придётся возвращаться. К моей радости, заведение работало и нас приняли.

— Два с половиной грамма, — показал мне мужчина результат на электронных весах. — Триста семьдесят пять рублей за грамм. Будете продавать?

Много это или мало, я не поняла и кивнула. Потом долго уговаривала маму поставить подпись. Работник ломбарда косился на нас с подозрением, но молчал. Деньги выдал и пригласил ещё заходить. Маму я сразу отвела домой и помчалась в супермаркет.

После нескольких дней безденежья я ощущала себя чуть ли не миллионером. Три заполненных под завязку пакета притащила домой. Два из них содержали всякие вермишели быстрого приготовления и супы. Чипсов и орешков я тоже взяла. Ну и соков, конечно.

Почему этих огромных, по моему мнению, запасов еды хватило всего на два дня, я не поняла. Мама супов по две штуки за раз заваривала и ела. Мне эта вермишель тоже сытной не казалась, и я брала добавку. Про чипсы вообще молчу. Их только съешь и уже в желудке пусто. Соки дорогие и закончились в первый же день, как их купила. К пятнице в доме остался всё тот же ненавистный рис.

В интернете я почитала рецепты, рекомендуемые для приготовления риса. Оказывается, если его обжарить с луком и морковью, а после потушить, то должно получиться нечто вкусное. На морковь у меня денег не хватило, но одну луковицу я приобрела. Кассирша в супермаркете странно на меня посмотрела, спасибо, комментировать покупку не стала.

Дома согласно рецептуре я обжарила лук с рисом, после добавила воды, соли и потушила. Удивительно, но получилось вкусно. Жаль, что мало и на завтрак не осталось.

В выходные я дотошно исследовала кухонные шкафчики, а после кладовку на балконе. Обнаружила старую закатку помидоров в трёхлитровой банке, две штуки рыбных консервов и, о счастье, пачку макарон! И чего я раньше в супермаркете игнорировала такой простой и сытный продукт? Всего десять минут варки, и готово! С рыбными консервами так вообще объедение.

Плохо, что к понедельнику найденные мной продукты закончились, и выхода из положения я не видела. Вернее, имелся вариант связаться с какими-то социальными службами, но это автоматически означало, что меня передадут в детдом, а маму отправят в больницу. Никаких родственников мы не имели или мама о них не рассказывала. Она вообще мало чего говорила о прошлой жизни. Зато когда увидела медальон, подобранный мной на улице, устроила очередной скандал. Пришлось сделать вид, что выбросила украшение в окно. Сама же перепрятала медальон у себя в комнате, надеясь, что мама в её состоянии не отправится тот искать.

Пока занималась устройством тайника, неприятно удивилась обилию пыли на полках. Два месяца назад я радовалась тому, что никто не зудит: «Леночка, приберись у себя в комнате», и вдруг поняла, что не помню, когда стиралось моё постельное бельё. Влажную уборку я с начала учебного года не делала. Неужели мне придётся заниматься этим самой? Послушав мамины реплики перед телевизором, поняла, что так оно и будет.

В понедельник я первым делом подошла к Катьке и потребовала отдать деньги. Подруга повела себя странно и заявила, что свидетелей передачи нет, и она вообще не она что-то отдавать.

— Как так? — не поверила я. На первой перемене рассказала Ольге о проблеме.

— Ты что, Баландиной давала деньги? — изумилась она. — Катька мне уже год двести рублей не возвращает, Сашке Томилину пятьсот должна. Я думала, у нас все в классе в курсе об этом.

— Не знала, — пробормотала я в ответ и чуть не разревелась там же, в коридоре.

Учебный день прошёл мимо меня. Кого-то спрашивали, кто-то отвечал, а я сидела, погрузившись в размышления. Где подрабатывают подростки моего возраста? Про проституцию среди малолеток я была в курсе. И по моим рассуждениям это был самый простой вариант. Заработать где-то в другом месте можно, но зарплату выдадут не авансом, а по истечении двух недель или месяца.

В общем, вечером я пошла заниматься проституцией. В начале ноября холод был уже приличный. С неба моросил то дождь, то срывался снег. Одеться эротично у меня не получилось по причине плохой погоды, но это меня не остановило. Добросовестно сделав два круга по нашему району, я немного погрелась в супермаркете, посмотрела на витрины, помечтала на тему того, как украсть кусок колбасы, и поспешила выйти на улицу, пока меня охранники не поймали за преступление.

К сожалению, желающих купить юную проститутку на улице не наблюдалось. Не то я не там искала, не то внешностью не привлекала потенциальных клиентов.

Как-то само собой получилось, что оказалась я перед домом Катьки Баландиной и посчитала это знаком. Катькины родители не сразу сообразили, о чем я веду речь. Всхлипывая и вытирая слёзы, рассказала, как дала их дочери пять тысяч. Хотела бы получить долг обратно, потому что дома у нас нет денег и жить не на что.

Катькина мать моим заверениям не поверила, а вот отец пошёл к младшей дочери выяснять этот вопрос. Выглянувшая из своей комнаты Верка порекомендовала спросить, откуда у сестры столько дорогой косметики, при условии, что в день ей дают всего сто рублей. Сама Катька по этому поводу молчала как партизан.

Отец вытряхнул рюкзак дочери на диван и согласился, что косметики и вправду много. Ещё он обнаружил в кармашке тысячу рублей одной купюрой и сунул мне. Уже в коридоре мужчина добавил ещё две тысячи и сообщил, что на этом всё. Мол, не стоит мне быть такой дурой, разбрасываться деньгами, а после ходить по квартирам с неясными требованиями.

С этим я была полностью согласна. Зажав в ладошке купюры, поспешила покинуть негостеприимную квартиру. Хорошо, что наш супермаркет круглосуточный. Мне хоть и сделали замечание о позднем времени, но товар отпустили, тем более в тележке у меня лежали хлеб, масло, чай и небольшой кусок докторской колбасы.