– Конечно. Думаю, они там понимают, что потерять пару недель лучше, чем потерять почти четыре месяца, пока «Зевс» сделает ходку к Земле и обратно. А мы пока понаблюдаем за посевом. И, кстати, мы можем перехватить одну из капсул? Было бы неплохо взять ее с собой на Землю для исследований.

– Теоретически да. Они сбрасываются из десятка точек на поверхности объекта. Затем каким-то образом тормозятся и, потеряв орбитальную скорость, начинают падать на поверхность. В момент сброса скорости «Персей» может попытаться перехватить одну из них манипулятором.

– Надо сделать все возможное, чтобы получить хотя бы одну капсулу. Это критически важно для дальнейших исследований, – стараясь звучать как можно более убедительно, сказал Теон.

– Попытаемся. Только «Персей» заправим. И с Землей я должен это согласовать.

– Земля согласует. Я сейчас свяжусь с Шаоси. Он там все уладит. Не знаю, как насчет возвращения «Зевса», но захват капсулы согласует точно.

Через несколько минут Теон получил канал связи с ЦУПом.

– Это фантастика! – восхищенно воскликнул Шаоси. – Поздравляю вас. Вы навсегда вошли в историю человечества как первый контактер с внеземной цивилизацией. Да еще какой! Вы запустили терраформирование Марса, которое может спасти человечество от неминуемой катастрофы. Я уже заказал специальную серию шампанского, которую мы откроем, как только вы вернетесь.

– Спасибо, коллега. Я очень тронут вашей заботой, – смущенный таким широким жестом ответил Теон. – А пока давайте обсудим то, что здесь происходит. Ковчег начал сброс капсул.

– Верно. И это замечательно! Значит все, что вы увидели на «монолите», сбывается. Фобос, скорее всего, автоматическая станция терраформирования Марса, оставленная на его орбите специально для этой цели. Плохо, что мы не знаем, кем оставленная. Но это ничего не меняет. Главное, что она работает. Наша задача сейчас если не контролировать, то хотя бы мониторить процесс. Для этого у нас скоро будут самые мощные технологии, которые мы добудем с ковчега. Я уже в предвосхищении великих открытий.

– Я как-то не очень разделяю ваш оптимизм, – немного удивился такой бурной реакции Теон. – Особенно в свете того, что через 180 лет Земля будет выжжена гамма-всплеском.

– Это отдаленное будущее. Пусть о нем заботятся наши лидеры. Кто знает, какие технологии будут в нашем распоряжении через два поколения. Может, мы сможем каким-то образом экранировать Землю или придумаем еще что-то. Сейчас наш приоритет – Марс и то, что вокруг него происходит. И сам Фобос, чтобы получить доступ к инопланетным технологиям и изучить их.

– Изучение можно начать прямо сейчас, – Теон решил перевести разговор в практическую плоскость. – Нужно вернуть «Зевс», чтобы он отбуксировал нас в точку Лагранжа. Здесь, на орбите, мы бесполезны. Еще я попросил командира отправить «Персей», чтобы он перехватил одну из капсул, которые сбрасывает ковчег.

– Насчет возвращения «Зевса» я уточню. Здесь понадобится время на согласование. А вот перехват капсулы – прекрасная идея! Я тут же внесу ее в полетный план. Только ни при каких обстоятельствах не вскрывайте контейнер, если вам удастся его захватить. Это может быть смертельно опасно как для экипажа, так и для организмов, которые могут находиться внутри. На капсуле, скорее всего, установлены датчики внешней среды. Она откроется автоматически, когда условия терраформирования будут выполнены. Для изучения капсулы и содержимого к следующему старту «Зевса» мы подготовим специальную лабораторию с высшим уровнем защиты.

– Так и поступим. Хотя, если честно, мне очень хочется самому взглянуть на ее содержимое.

– Там, скорее всего, споры или семена растений, которые будут участвовать в терраформировании, а также культуры микроорганизмов, – предположил Шаоси. – Их задача – модифицировать атмосферу во время второй фазы.

– Насколько я понимаю, первая фаза – это создание атмосферы и гидросферы. Мы успеем?

– Если магнитное поле Фобоса накроет Марс, то процесс пойдет быстрее, чем вы ожидаете. Мои модели говорят, что первые десять лет будет происходить накопление первичной атмосферы до уровня удержания тепла. В результате этого возникнет более плотный, чем сейчас, газовый щит. Как только это произойдет, поверхность начнет нагреваться на 3-6 градусов в год. Это приведет к таянию льда из диоксида углерода на северной полярной шапке. В результате этого появится полноценная атмосфера из углекислого газа с постепенно нарастающим парниковым эффектом. Этот процесс займет лет двадцать. Когда потепление наберет силу, оно высвободит воду из почвы и полярных ледяных шапок. Начнется ее планетарный круговорот. Пойдут дожди. Появятся реки и озера. Возможно, даже моря. Почва увлажнится до такой степени, что сможет поддержать растения. На это уйдет еще 10-15 лет. Затем фотосинтез растений и микроорганизмов изымет из атмосферы углекислый газ и насытит ее кислородом. Это уже третья стадия, и она может идти сколь угодно долго. Но базовые условия в виде атмосферы и жидкой воды могут быть созданы на Марсе уже через 60 лет после появления магнитного поля. Если сработает посев из капсул, к тому времени на поверхности уже будет полноценная, хоть и довольно бедная флора. Я уверен, что, помимо спор, в контейнерах содержатся еще и микроорганизмы. Именно они и будут являться основой биомассы и главным двигателем терраформирования Марса, его атмосферы, почвы и водоемов. Так что лет через пятьдесят у нас будет возможность получить частично пригодную для обитания планету и преобразовать ее под наши потребности за оставшееся до гамма-всплеска время.

– Звучит довольно стройно, – уважительно покивал головой Теон.

– С теориями всегда так. Красиво на бумаге, а на практике на каждом этапе возникает куча проблем. Вот сейчас, например, наши боссы ломают голову, как все это рассказать землянам, чтобы у них не снесло крышу.

– Уверен, они что-нибудь придумают. Ведь три самые сильные страны на планете теперь действуют вместе.

– Согласен. Оставим большую политику большим политикам, – кивнул головой с экрана китаец. – Моя задача – изучать. Ну а свою вы определите сами. До связи, мой друг. Я пойду согласовывать наши следующие шаги.

Теон отвел глаза от потухшего экрана и взглянул в иллюминатор. В нем, подсвечиваемый сбоку Солнцем, висел Марс. Мечта и цель его жизни. Где-то с обратной стороны планеты вдоль экватора шел Фобос, оставляя за собой шлейф падающих на планету капсул с семенами новой биосферы.

Осуществил ли он свою мечту?

И да, и нет.

Ему пока не удалось ступить на Марс. Вместо этого он прикоснулся к загадочной и могущественной инопланетной цивилизации, которая давала человечеству шанс на спасение. Стоило ли это потраченного времени, денег и усилий, в который раз в голове Теона сам по себе возник вопрос. Стоило ли на это тратить жизнь? Или лучше было бы провести ее в Африке с простыми, дорогими его сердцу людьми, жизнь которых он мог превратить в рай, потратив всего лишь ничтожную часть своего состояния.

И вообще… О том ли он мечтал все это время? Может, не имело смысла рваться на соседнюю планету, а использовать свою энергию и талант для того, чтобы сделать лучше жизнь людей на Земле.

* * *

Пока Теон задумчиво смотрел в иллюминатор, командир корабля, пользуясь защищенным от помех каналом, вводил код отключения обратного отсчета мощного ядерного фугаса, вмонтированного в транспортную капсулу, которая доставила астронавта-исследователя на Фобос.

Нет. Он не отключал заряд полностью, а лишь отодвигал детонацию на неделю. В положенный срок он отсрочит взрыв еще на некоторое время, которое ему будет передано военным руководством миссии. Затем еще и еще. Пока не будет полной уверенности, что ковчег и его содержимое не представляют угрозы.

Человечество должно оставить себе шанс в корне изменить навязанную ему последовательность событий. И такой шанс у него был в виде мегатонного термоядерного фугаса, встроенного в транспортную капсулу, оставшуюся стоять у основания «монолита».