– Давайте посмотрим, что будет дальше, – предложил Теон и коснулся экрана.

Большая из звезд вспыхнула. На ее месте образовалась черная точка, которая стала медленно поглощать туманность и всасывать в себя вещество соседней звезды. При взрыве из полюсов большей звезды вырвались и унеслись в пространство два ярких луча.

– Да. Это взрыв сверхновой, сопровождаемый гамма-всплеском. Хорошо видно, как образовалась черная дыра, которая со временем поглотит туманность и меньшую звезду, – сделал вывод китаец и попросил: – Коснитесь экрана еще раз.

Следующая картинка вернула на экран Млечный Путь и, увеличивая масштаб, прошлась по лучу, идущему к Солнцу. На экране появился конус, который захватил половину Солнечной системы. В зоне прямого воздействия излучения оказались Земля, Венера и Меркурий. Марс и находящиеся за ним планеты на этой схеме находились с противоположной стороны Солнца в безопасной зоне. Все планеты, попавшие под гамма-всплеск, окрасились красным и пошли трещинами.

– Земля попадет под луч, – ошеломленный увиденным, прошептал Теон.

– Посмотрите на дату. Эта отметка на шкале соответствует приблизительно 2200 году.

– Это значит, что до взрыва осталось всего 180 лет.

– Это значит, что взрыв сверхновой уже произошел и гамма-всплеск, который движется со скоростью света, находится на расстоянии 180 световых лет от Солнца, – уточнил Шаоси и попросил: – Теперь коснитесь Марса. Он находится по другую сторону Солнца и не пострадает от взрыва.

На экране на секунду возник Марс со своими двумя спутниками. Затем фокус сместился на Фобос. Появилась его схема в разрезе с уже знакомыми полостями и камерами. Одна из них увеличилась, продемонстрировав длинные полки с капсулами. При детальном рассмотрении они оказались не стеллажами, а контейнерами. Следующим кадром капсула предстала в разрезе. Вопреки ожиданиям, в ней не было инопланетян. Эти контейнеры оказались заполненными небольшими шариками. Дальше анимация снова показала крупный план Фобоса, идущего по орбите Марса.

Перед глазами изумленного Теона предстала чарующая картина посева новой жизни на Красной планете. Ковчег, двигаясь круг за кругом по экватору, разбрасывал капсулы, которые, не долетев несколько сотен метров до поверхности, раскрывались и рассыпали вокруг себя находящиеся внутри шары. Шары, разлетаясь, падали в марсианскую пыль. Затем каким-то чудом вокруг них появилась вода, на пыльную поверхность упали капли дождя. Почва стала напитываться влагой. Шары раскрывались, выбрасывая вверх небольшие клубы дыма, тут же разносимые ветром, которого на Марсе быть не может. Дым редел, быстро оседая на влажный марсианский песок. Там, где он касался грунта, начинали прорастать колонии грибов на длинных тонких ножках или растения, похожие на папоротники, и даже небольшие стелющиеся по поверхности деревца, напоминающие земные хвойные.

– Это невероятно, – восхищенно выдохнул Теон. – Это капсулы со спорами. Они сеют жизнь. Но как произошло терраформирование Марса? Откуда взялась вода? Откуда атмосфера? Их просто не может там быть, потому что у планеты нет магнитного поля.

Словно услышав вопрос, на экране снова появился крупный план марсианской орбиты. Ковчег медленно сдвинулся и поплыл в космическое пространство. Анимация превратилась в схему, на которой Фобос занял позицию между Солнцем и Красной планетой.

– Вот вам и ответ, – не скрывая удивления, воскликнул Шаоси. – Фобос переместился в марсианскую точку Лагранжа. В этой точке силы гравитации Марса и Солнца уравновешивают друг друга и находящееся там тело, обладающее малой по сравнению с ними массой, может оставаться относительно их неподвижным. Фобос обладает невиданным для своих размеров магнитным полем. По мощности оно сравнимо с земным. Если спутник встанет в точку Лагранжа, находящуюся на расстоянии 320 радиусов Марса по направлению к Солнцу, то его магнитное поле под влиянием солнечного ветра вытянется и накроет планету. Проблема отсутствия магнитного поля на Марсе, а значит и основное препятствие терраформированию и последующей колонизации, будет устранена!

– Они спасают человеческую цивилизацию, – сделал вывод Теон. – Они предлагают нам возможность переселиться с выжженной Земли на Марс. Но успеем ли мы? Сколько займет терраформирование?

– Если магнитное поле установится в ближайшие десять лет, то успеем. На Марсе, конечно, будет довольно скудная экосистема и ходить придется только в масках и защитных костюмах. Но жить будет можно. При встрече я вам опишу весь процесс. А сейчас давайте посмотрим, что дальше. Коснитесь экрана еще раз.

Воодушевленный открытиями, Курц дотронулся до Фобоса, стоящего в точке Лагранжа. Вместо смены картинки экран медленно растаял в пространстве. На его месте появилась сияющая белым светом точка.

– Кто вы? Откуда? – чувствуя, что контакт окончен, прокричал Теон, но точка схлопнулась в почти не видимую искру и погасла.

Пытаясь понять, что сделал не так, Курц растерянно оглянулся по сторонам и почувствовал, что вернулась невесомость. Затем под поверхностью послышался уже знакомый щелчок, как будто отошли затворы гигантского замка, и плоскость под ним пришла в движение. «Монолит» медленно выходил из-под поверхности и занимал свое прежнее положение.

– По-моему, сеанс закончился, – с грустью в голосе он констатировал очевидное. – Какие будут инструкции?

– Оставайтесь на «монолите», – раздался в наушниках голос капитана. – Когда он закончит подниматься, мы дистанционно включим реактивные двигатели экзоскелета. Они вас выведут в точку подбора «Персеем».

– Может лучше на капсуле? – предложил Курц. – Я еще могу спрыгнуть и спокойно дойти до нее.

– Нет. Капсула останется на Фобосе. Там запас воздуха. Он может понадобиться позже. Используйте реактивные двигатели экзоскелета. Это не обсуждается, – голосом, не принимающим возражений, заявил капитан.

– Нет так нет, – без особого сожаления вздохнул Теон. Ему поскорее хотелось попасть на борт орбитальной станции, просмотреть записи своего контакта и поговорить с Шаоси.

* * *

У выхода из стыковочного блока Теона встречал весь свободный экипаж. Отбившись от рукопожатий и поздравлений возбужденных коллег, он сразу же проплыл в модуль управления, где командир корабля что-то обсуждал с ЦУПом.

– Как он? – спросил миллиардер.

– Сами посмотрите, – кивнул тот на экран и увеличил одно из окон. Картинка шла с орбитального аппарата, находящегося в сорока километрах от Фобоса. За ковчегом в сторону Марса протянулся длинный шлейф, часть которого уже светилась от контакта с его разряженной атмосферой. – Ковчег приступил к сбросу груза. Интенсивность – несколько сотен капсул в секунду. Посев идет ровным веером вдоль экватора. Если наши расчеты по количеству капсул верны, то он сбросит все за несколько оборотов.

– Если следовать логике картинок с «монолита», после сброса ковчег должен двинуться в сторону точки Лагранжа.

– Верно, – кивнул командир. – Это в миллионе километров от Марса в сторону Солнца. А мы останемся висеть здесь, на орбите. Получается, что отсюда мы вряд ли сможем контролировать то, что будет происходить на Фобосе. Я тут просчитал, нам нужно изменить орбиту станции на очень вытянутую эллиптическую, тогда при небольшой корректировке двигателями мы будем за каждый оборот проходить возле объекта и хоть что-то сможем сделать. Проблема в том, что полный оборот при такой орбите будет длиной в три месяца, а время эффективного пребывания у объекта – всего пару дней.

– Орбита с такими параметрами ничего толком не позволит сделать, – Теону вдруг пришла в голову неожиданная мысль. – А может нам вернуть «Зевс»? Он отошел от нас всего на неделю. Это шестая часть пути к Земле. Буксир вернется, подцепит орбитальную станцию и оттянет ее в точку Лагранжа. Там мы подождем Фобос, скорректируемся, чтобы не мешать ему занять свое место, и зависнем рядом.

– Хорошая мысль, – кивнул командир. – Но такое решение в корне меняет полетный план, так что принимать его будет Земля.