Уж кто-кто, а он мне на ум точно не приходил.

– Я… Почему ты так решила, что-то почувствовала? Подожди, я обещала позвонить Владу… – оборвала я сама себя, доставая телефон.

Мой ведьмак снял трубку уже на середине первого гудка:

– Что случилось?

– Я не очень понимаю, что конкретно это было. Просто я сидела на паре, а потом в окно, прямо напротив меня, врезалась ворона и тут же умерла. То есть, я уверена, что она умерла, я… видела ее глаза, и как они… потускнели, и потом я вроде как взбесилась, глаза пожелтели, клыки заострились… Если бы Ирка меня не выдернула, наверное, зарычала бы, – неуверенно пробормотала я, покосившись на вышагивающую передо мной туда-сюда подругу, кивавшую на каждое мое слово.

– Скажи ему, – вскинулась Ругалова.

– Влад?

– Я здесь. Думаю.

Голос практикующего меньше всего напоминал задумчивый. Больше походило, что он в тихой ярости, скрытой под стальным самоконтролем. Я не чувствовала его эмоций по нашей связи, но банальная логика подсказывала, что настроение Князя максимально далеко от улыбок и раздачи сладкой ваты.

– Это же не случайность, да? – расстроенно спросила я.

– Их не существует, – отрезал темный. – Иди домой и отдыхай…

– Скажи ему! – громче напомнила Ирка.

– Что там хочет Лошадка?

– Она считает, что это был Паша, только я пока не поняла, почему.

– Есть такая вероятность, – признал Яблонев после продолжительной паузы, и по спине поползли мурашки от вкрадчивости, с какой это было сказано. Не хотелось бы мне когда-нибудь услышать такие интонации Влада в свой адрес. – Агата, иди домой, я позвоню тебе вечером, как только все проверю и выясню.

– Я… Ладно, – пробормотала я, морщась.

– Что такое?

Конечно же, Влад слушал меня так же внимательно, как и я его, так что от него не укрылась моя досада.

– Я думала, нужно приехать к тебе, и мы вместе разберемся с этим, чем бы оно ни было.

что не с чем разбираться, я должен буду сделать пару вещей, чтобы увидеть, что именно произошло. Не хочу, чтобы ты тратила свои силы, толком не успев восстановиться. Понятно?

– Понятно, – протянула я, все еще недовольная.

Попрощавшись с Владом до вечера, я посмотрела на Ирку:

– Рассказывай, причем здесь Безродный?

– Шутишь, что ли? Да у него конкретно пригорело, когда он понял, что ты – потомственный фамильяр. Может, Алена и сильна, но тогда, в парке, ты отшвырнула ее, как мешок с мусором. Варвара сказала, что от его зависти зубы даже ей свело!

Я ничего подобного не заметила, но, с другой стороны, тогда моя голова была забита совсем другими проблемами. Крайне интересовал вопрос, останемся ли мы с Яблоневым вообще тандемом, учитывая все, что он скрывал о своей клятве и ее причине.

– Когда сказала?

– Когда мы везли их с Сашкой в Калугу.

– Хорошо, и зачем бы ему это делать?

– Ну, не знаю… Может быть, потому что он темный ведьмак с пунктиком насолить Яблоневу? – развела руками Ругалова. – Если подумать, то ослабить практикующего, выведя из строя его фамильяра, не такой уж и плохой план.

– Я не вышла из строя, – процедила я, внутренне закипая.

– Агат, – Ирка тяжело вздохнула и протянула мне руку. – Как только это случилось, ты… рассвирепела. Это было что-то покруче твоей привычной вспыльчивости. Обычно ты просто сильно злишься и напираешь, но там, – она неопределенно кивнула назад, – было совсем другое. Вроде бешенства и паники одновременно. На самом деле, я сначала почувствовала твой ужас, а потом уже злость. Не обижайся, но, повторюсь, ты не в порядке. Думаю, так и должно быть после всего, что с тобой случилось. Давай я пойду с тобой, посмотрим что-нибудь вместе? О, и еще я расскажу тебе про предков Праховой и их огромный домище…

Ирка продолжала свой монолог на тему, чем еще можно заняться, и я старалась отделаться от ощущения, что подруга играет в няньку. Однако вскоре слова Ругаловой и вовсе перестали достигать моих ушей. Холодок чужого внимания пробежался по позвоночнику и будто бы сковал морозом лопатки.

За мной кто-то наблюдал. Целенаправленно, внимательно и вряд ли с добрым намереньем.

Нагнувшись поправить шнурок, я посмотрела под рукой назад, но ничего подозрительного не обнаружила. Выпрямившись, я снова пошла в ногу с Иркой и сразу же поняла, что слежка исчезла. Или преследователь понял, что его заметили, или же у меня разыгралась паранойя.

Предпочтительнее было второе, а потому я не сомневалась, что верно первое. Мертвая ворона и неизвестный наблюдатель.

Как всегда, Влад оказался прав – мне следовало остаться дома.

Запах горящих трав коснулся носа еще на выходе из парка и усиливался с каждым шагом к дому Яблонева. Открыв калитку своим ключом, я чудом успела выставить перед собой руки, спасаясь от коварного нападения огромной овчарки и пушистого умывальника по совместительству.

– Кельт! Привет, дружище, как твои дела, да-да, давно не виделись, чем это от тебя пахнет, ромашкой, что ли… – я заворковала над псом Влада, зарывшись руками в густую шерсть и стоически выдерживая безостановочные удары мощного хвоста по ногам.

Сам Князь курил на порожках дома, наблюдая за нами с полуулыбкой. К ноге ведьмака был прислонен рюкзак, в котором он обычно носил рабочие инструменты и атрибутику, а на первой ступеньке лежала большая спортивная сумка. По идее, где-то в пределах получаса за нами должны заехать Леша с Ирой, чтобы мы все вместе отправились праздновать – это слово вообще подходит? – Вальпургиеву ночь с ее кострами силы в какие-то дремучие леса.

– Привет, – я наконец-то добралась до своего практикующего, поборов энтузиазм Кельта. Жизнерадостно оббежав нас вокруг, пес скрылся в своей «летней резиденции» – будке, украшенной Владом шикарным шпилем и узорами с завитушками. Кроме резьбы по дереву Яблонев так же занимался пирографией, но ее следов на домике Кельта я не заметила.

– Привет, – кивнул Яблонев с улыбкой, когда я опустилась рядом с ним. Серый цвет глаз ведьмака сегодня был ближе к перламутровому, а это означало, что он расслаблен и доволен. – Что, ни одного вопроса?

– Почему так пахнет жжеными травами? – начала я с самого несерьезного, но интересного. Конечно, я уже чувствовала присутствие Тамары – матери Влада, темной ведьмы, специализирующейся на делах любовных и психологической помощи клиентам. Но зачем она поджигает травы в доме, было неясно.

– Энергетическая уборка, – хмыкнул парень, указывая большим пальцем себе за спину. – Мама выкуривает отрицательную энергетику и чужие проблемы, обновляет защиту… Скоро начнется этап с солью и иголками, так что заходить туда запрещено всем. А теперь вопрос, который я ожидаю, Герцогиня.

– Если ты его уже знаешь, можешь сразу озвучить ответ, – пробурчала я, удержавшись от демонстративного скрещивания рук на груди.

– Нет, я не почувствовал никаких проявлений активности от Игната, – терпеливо проговорил Яблонев. – Равно как не увидел его близкого присутствия или причастности к случаю с мертвой вороной.

– А Паша?

– Он тоже ни при чем. Его спрашивала Захарова прямым текстом, а ей крайне сложно соврать, если вопрос и, что важнее, ответ ее действительно интересует, – повторил Влад свое вчерашнее объяснение.

– Тогда я вообще ничего не понимаю, – я подперла голову рукой, глядя на парня. – Если это не Игнат как ожидаемый вариант, и не Паша как чуть менее ожидаемый вариант, то кто еще мог постараться с вороной и следить за мной?

– Агата, – Яблонев взял меня за руку, проскальзывая длинными бледными пальцами между моими. – Выслушай очень внимательно и не перебивай, хорошо?

– Хорошо, – сморщилась я, чуя недоброе. Слишком серьезный тон и неоправданно тяжелый взгляд подсказывали, что поспорить в какой-то момент захочется, пусть я еще и не знала, о чем пойдет речь.

– Ты многое пережила за последние месяцы. Становление фамильяром – серьезный стресс и без драк и похищения маньяком-практикующим. Ты впервые столкнулась со смертью лицом к лицу и в ту же ночь встретилась с родным отцом, никогда не видев его прежде. На фоне всего этого – совершенно неудивительно, что мертвая птица, тем более, ворона, воспринимается как предзнаменование чего-то страшного. В любой другой ситуации я принял бы это за дурной знак, как и ты, но иногда разбившаяся птица – всего лишь несчастное животное, и ничего больше.