– Простите, мы спешим, – и не подумала переспрашивать я, улыбаясь еще шире, заслышав «Князя тишины» на звонке.

Оставив Дениса в плену Ку-Курятника, я кивнула тактично ушедшим вперед Ирке с Ярой, принимая звонок.

– Или ты сейчас же говоришь, кого в такую несусветную рань я должен встать и проклясть, или даешь своему практикующему поспать, – проворчал Влад в трубку.

– Не такая уж и рань, половина десятого, между прочим, – возмутилась я, но тут же сдала назад. – Прости, не хотела тебя будить.

– Пока я не открыл глаза, о стопроцентном пробуждении речи не идет, – сонно протянул ведьмак, и я закусила губу, отчетливо представляя, как мой темный лежит с телефоном на щеке, утопая головой в подушке. С его умениями позвонить вслепую ничего не стоило.

– Я тоже так хочу, – пробубнила я. – Хочу лежать в кровати под одеялком…

– …но институт, экзамены, сессия… – напел Влад в тему. – Разворачивайся и иди домой, в кровать, под одеяло, я разрешаю.

– А если я хочу к тебе домой, в кровать, под одеяло? – Я прикусила язык, но навязчивая мысль с него уже сорвалась, попадая в уши к самому нежелательному в такой ситуации адресату. Сейчас бы уткнуться носом в теплую шею, вдохнуть воск и древесину и проспать до самого вечера в объятьях практикующего… Соберись, Агата!

– Приезжай, – вкрадчиво и немного хрипло велел Яблонев, совсем не помогая моей сознательности выстоять. – В моем доме ты точно никому не захочешь откусить голову, и я смогу выспаться. Почему-то мне в голову идут числа три, шесть, два, один и пять. Запомни, видимо, тебе пригодится, – огорошил ведьмак прежде, чем я снова извинилась бы за свою импульсивность, ставшую для него будильником.

– Что это?

– Понятия не имею, – зевнул Влад. – Буду ждать тебя в четыре на Максима Горького.

– Сладких снов, – улыбнулась я, заходя в обитель гуманитариев.

Короткий разговор с Яблоневым отогнал раздражение на Марьянову и ее свиту, так что за парту с Ругаловой я садилась в приподнятом настроении, без всяких сценариев жестокой расправы в голове.

– Ленка уже зачетки раздает, только что из деканата, – Ирка протянула мне мою. – Летний сезон «поставьте мне восемьдесят один балл, я на красный диплом иду» официально открыт.

– Ты причитать и будешь, мне все равно на цвет диплома, – пожала я плечами.

– А маму порадовать? – хмыкнула Ругалова.

Красноречиво глянув на подругу, я покачала головой, не видя в этом серьезной причины. На самом деле, мою маму сейчас сильно порадует только мое официальное заявление об отказе быть фамильяром и контактировать с чем или кем-либо из мира практикующих. Пусть это делает меня плохой дочерью, но настолько ее радовать я не собиралась.

Покидая аудиторию с середины четвертой пары вместе с Иркой, я все еще не могла поверить полученному нами зачету по основам теории коммуникации. Числа, продиктованные Яблоневым утром по телефону, оказались правильными вариантами ответов в свалившемся, как снег на голову, тесте! Хорошо, что два ответа я знала сама, и, уловив знакомую последовательность, проставила остальные верно и сумела подсказать Ругаловой.

– Вот это я понимаю начало зачетной сессии! – ликовала подруга. – Слушай, ты спроси у Яблонева, вдруг его еще какая полезная информация посетит? Круто же! Вот бы с Щебином так же прокатило!

Хмыкнув под нос, я убрала зачетку в сумку, догадываясь, что учеба для темных практикующих с их способностями и любовью к себе просто не могла считаться чем-то сложным. Интересно, Яблонев хоть к одному экзамену или тесту готовился по-честному?

– Ты не знаешь, у Праховой часом диплом не красный? – Ругалова думала в том же направлении.

– Не знаю, но не удивлюсь, если так, – ухмыльнулась я, не представляя себе Варвару, зарывшуюся с головой в учебники.

– Ого-го, – задрала голову подруга. – Дождь все ближе.

– Ветер переменился, – согласилась я, отмечая похолодание и чуя надвигающуюся на город грозу.

– Будет светопреставление… Ладно, я побежала домой, удачи на деле с Владом и передай ему «спасибо» за зачет! – быстро приобняв меня, Лошадка спустилась в подземный переход, в то время как я, заткнув уши наушниками, зашагала вниз по проспекту, решив пойти в Заречье пешком.

Как говорится: «для бешеной собаки семь верст – не крюк», так что всего через сорок минут я проходила мимо музея оружия, попутно оценивая целую выставку начищенной до блеска военной техники на его территории. Наверняка девятого тут будет целая программа, или их вот-вот перевезут на площадь. В любом случае, в этом году самый патриотический праздник страны пройдет мимо меня. Пока все россияне будут чтить память погибших в Великой Отечественной кто как умеет, мы с Владом будем слушать наверняка занимательную историю моего отца.

Я все еще не чувствовала себя готовой к этому разговору, но не думаю, что подобная уверенность вообще осчастливит меня своим появлением. Через это просто нужно пройти, воспринимая как нечто неизбежное. Очередное неприятно-обязательное испытание, каких в жизни много. Экзамены, медосмотры, очереди на почте, размораживание холодильника, в конце концов…. По мне, так лучше неделя генеральной уборки, чем минута беседы, грозящей изменить что-то важное и привычное.

Выдохнув, я ускорила шаг, стараясь не слышать за музыкой «Агаты Кристи» собственных мыслей. Яблонев прав: загадывать наперед бесполезно, так что следует дождаться момента в настоящем.

– Запирайте окна, запирайте двери, запирайте двери… На улице темно, когда любовь идет на дело… – запела я себе под нос, пересекая улицу Луначарского.

Холодный ветер ударил в спину и взметнул забранные в хвост волосы. Покосившись на голубое небо над головой, я обернулась, оценивая чернильный фронт, надвигающийся откуда-то со стороны Щекино. Да уж, солнцу сегодня осталось светить недолго, нужно успеть зайти к клиенту до того, как грянет местный апокалипсис.

Яблонева я увидела издалека, а почувствовала еще раньше. Стоя рядом с урной возле небольшого продуктового, зажатого между супермаркетами, темный курил, что-то набирая в телефоне. Резко вскинув голову, парень улыбнулся мне и тут же убрал технику во внутренний карман кожанки.

– Привет, – я вжалась лбом ему в грудь, глубоко вдыхая любимый аромат и чуть потираясь носом о гладкую ткань синей рубашки с перламутровыми пуговицами.

– Привет, Герцогиня, – Влад ободряюще погладил меня по спине и ласково дернул за хвост. – Как учеба?

– Потрясающе. Знаешь, что за числа ты сказал мне с утра? – отлепилась я от ведьмака, спеша поделиться радостной новостью. – Правильные ответы к зачетному тесту! У меня первый зачет!

– Поздравляю, – хмыкнул Яблонев, нисколько не удивившись. – Я что-то подобное и предположил, ты же не играешь в лотерею, и чисел было явно меньше.

– Вы и это можете увидеть? – вытаращилась я.

– Давай лапу, – Влад взял меня за руку, направляясь к пешеходному переходу. – Не стал бы использовать слово «можем». Будущее, в отличие от прошлого и настоящего – тот случай, когда важны не способности к поиску информации, а решение предоставить ее с той стороны. Очевидно, что для Вселенной неважно, как именно ты сдашь зачет, так что это знание было в свободном доступе и само постучалось мне в голову.

– Но, получается, важно, чтобы я его сдала, – нахмурилась я, не спеша отпускать руку Яблонева, когда мы прошли светофор. – Я бы не справилась, ожидалась лекция, так что никто не готовился.

– Получается, что так, – отстраненно кивнул темный.

– Что-то случилось? – насторожилась я, чуя за базовым спокойствием ведьмака нечто мешающее поверить, что все в порядке. Ощущение, как от хлебных крошек в кровати: мелкое, раздражающее и впивающееся.

– У меня нехорошее предчувствие, – коротко сказал Влад, крепче сжав мои пальцы.

– Из-за клиента?

– Пока не уверен, но вряд ли, – чуть помолчав, ответил ведьмак, увлекая меня в квадраты пятиэтажек. – Возможно, начал действовать феномен 9 мая. В прошлом году в это время мы с матерью и Кельтом уже были у Ба, подальше от большого скопления людей.