– Она оказалась права во всем, кроме одного. – Стив достал сигару и занялся целлофановой оберткой. – Это было чудовищно, Кит. Тот, кто разделался с ней, оставил нам ее голову, чтобы у нас не было сомнений.

Кит набрал полную грудь воздуха.

– Господи!

Он закрыл лицо руками, и у него задрожали плечи. Никогда еще Стив не чувствовал себя таким беспомощным. Их дружбе с Китом было уже много лет, но прежде им не приходилось делить настоящее горе. Стив понятия не имел, что делают в таких случаях. Когда плачут полицейские, они делают это не на глазах своих коллег и даже не на глазах любимых женщин. Следуя неписаному закону, они стараются в одиночку справиться со своим горем. Стив встал и подошел к шкафу, в котором, как ему было известно, стояли бутылки. Налив в стакан бренди, он поставил его перед Китом, положил руку на вздрагивающее плечо друга и сказал:

– Выпей. Это помогает.

Когда Кит поднял голову, у него были красные глаза и мокрые щеки. Он отодвинул стакан и взялся обеими руками за чашку с кофе, словно стараясь вобрать в себя ее тепло.

– А я-то надеялся, что Фиона ошиблась, – устало проговорил он. – Все время повторял себе, что не надо выдумывать небылицы, что в жизни так не бывает. Ну, сам знаешь. Только так я мог жить. Страшно подумать, что где-то там ходит человек, которому зачем-то понадобилось нас убивать.

Стив вздохнул.

– Если бы тебе пришлось повидать столько же, сколько мне, ты бы знал, что жизнь куда страшнее ваших романов. Мне искренне жаль Джорджию. Я ведь знаю, вы были друзьями.

Кит покачал головой.

– Она была такая жизнерадостная, что казалась мне несокрушимой, вечной. Всем виделся всякий вздор, а на самом деле в ней было много силы. Я знаю, в нашем окружении на нас смотрели с иронией, но больше ни с одним из моих коллег у меня не было такой близости. Блестящая женщина. Ей ничего не стоило меня рассмешить. Мы постоянно поддерживали связь. Когда работа не клеилась, она приносила бутылку вина, и мы ругательски ругали нашу жизнь, хотя оба понимали свое счастье. – Кит выпил кофе и тыльной стороной ладони потер глаза. – Черт, вот уж не думал.

– Официальное заявление будет сегодня попозже, – сказал Стив. – Но лучше тебе не включать радио.

– Спасибо. А как Энтони? Ты не знаешь?

Стив покачал головой.

– Это дело полиции Лондона, так что у меня нет прямого выхода на него. Однако мне сказали, что ему придется опознавать труп жены.

– Бедняга. – Кит взял стакан с бренди и махом выпил его. – Надо ему написать. Опустишь в ящик? Я ведь обещал Фионе не выходить из дома. Мне казалось, она чересчур уж бдительна, а теперь… – Он встал. – Подожди минутку.

– Не торопись.

Стив раскурил сигару и в ожидании Кита позволил своим мыслям переключиться с чудовищного убийства Джорджии Лестер на Терри. Даже разговор с Сарой Дюваль не стер в памяти Стива воспоминания о прекрасной ночи и еще более прекрасном утре. Вечером они должны были встретиться вновь. Стив совершенно забыл о привычной осторожности, которая так долго отравляла ему жизнь. Ему не хотелось играть самодовольного истукана, достучаться до которого не под силу ни одной женщине. Наоборот, ему безумно хотелось быть рядом с Терри, а так как она уверила его в том, что разделяет его чувства, то было бы глупо не пользоваться мгновениями, которые дарила ему жизнь. Естественно, ему также хотелось разделить с Китом его горе, но с этим можно было подождать.

Кит вернулся в кухню с конвертом.

– У меня нет приличествующей случаю карточки, так что я написал на обыкновенной открытке. Думаю, Энтони даже не заметит. Мне было необходимо сказать ему, что я думаю. Передай ему, что я дома, если он захочет повидаться со мной. Ты понял? – Он отдал письмо Стиву. – Опусти его в ящик в конце улицы, тогда он получит его завтра утром.

– А ты-то как? – вставая, спросил Стив.

Кит вздохнул.

– Да ничего со мной не случится. Тебе пора, Ты ведь на работе.

Не раздумывая, Стив обнял друга, и Кит тоже обнял его и похлопал по спине.

– Спасибо, что приехал рассказать. Ты был прав, Стив, если бы я услышал по радио, мне было бы намного хуже. Теперь я знаю и могу отключить телефон. Меньше всего мне бы хотелось сейчас разговаривать с журналистами.

– Фионе сам скажешь? – спросил Стив. – Или лучше я?

– Я отправлю ей сообщение по e-mail. Не люблю звонить ей на работу.

Проводив Стива до двери, Кит, вопреки своему обыкновению, не стал ждать, когда он скроется с глаз, быстро закрыл дверь и запер ее на все замки. Потом он не торопясь вернулся в кабинет и отстукал послание.

From: Кит Мартин «[email protected]»

То: Фиона Кэмерон «[email protected]»

Subject: Хуже не придумаешь

Ты была права. Джорджия умерла. Холодные трудные слова для холодного факта. Стив только что ушел. Он сам приехал сообщить мне, не хотел, чтобы я услышал от кого-то по телефону или по радио из новостей.

Ее нашли на Смитфилдском рынке, как ты и предсказывала. Я читал «Чем дальше, тем больше», поэтому могу вообразить, каково это было. Разница только в том, по словам Стива, что реальный убийца оставил голову там же, где и тело.

Жаль, тебя нет тут. Или меня там. Я чувствую себя не в своей тарелке. Совсем потерялся.

Пожалуйста, не беспокойся обо мне. Я все помню, о чем ты говорила. Собираюсь быть дома до твоего возвращения, а потом вместе подумаем, что будем делать, пока этого сумасшедшего не посадят за решетку.

Должно быть разумное объяснение всему этому кошмару. Полагаю, теперь они свяжут вместе все убийства и начнут новое расследование, даже если не объявят об этом. Постарайся включиться в это дело. Только не подумай, что я хочу отделаться от тебя. Просто мне нужно, чтобы этого парня поймали, и не только ради Джорджии, но и ради моего собственного покоя.

А если кто-то и может разобраться со всем этим, так только ты. 

Я люблю тебя. 

К.

Кит отправил послание и отключил программу. Потом выключил плейер и пошел в гостиную, где на полке были собраны классические записи, любимые Фионой.

Выбрав «Реквием» Верди, Кит опять спустился вниз в свой кабинет, поставил «Реквием» и уселся в кресло.

Едва послышалась музыка, он откинулся на спинку кресла, закрыл глаза, и перед его мысленным взором появилась Джорджия – друг, которого он потерял.

В конференц-зале яблоку негде было упасть, а из-за включенных софитов и распаренных тел там царила немыслимая духота. Возбужденные репортеры строили догадку за догадкой. В конце концов все сошлись на том, что речь пойдет о Джорджии Лестер и ее смерти. Ничего другого быть не могло. Ее исчезновение все еще оставалось главной новостью. Если бы случилось что-то еще, от вездесущих репортеров это не укрылось бы. И Джорджия Лестер мертва, иначе пресс-конференцию устраивали бы ее издатели. Это очевидно.

Кроме того, были еще внутренние источники информации. Один из таких источников сообщил о большой ночной операции на Смитфилдском рынке, которая имела отношение к исчезновению писательницы. Самые сообразительные сложили два и два и получили ответ, подтверждение которого ожидали услышать на пресс-конференции. Тогда им была бы обеспечена первая полоса. А именно это волновало всех без исключения.

В среде наиболее осведомленных журналистов ждали подробностей. Полицейским начальникам предстояло расставить точки над «i». А репортерам рангом пониже, которые не имели титулов типа «наш собственный корреспондент», – искать мужа знаменитой писательницы и выпрашивать у него фотографию и проникновенную реплику.

Шум в зале стих, когда пришли представители городской полиции. То, что дело серьезное, все поняли сразу, узнав заместителя комиссара и Сару Дюваль, которых сопровождал неизвестный человек. Они сели за уставленный микрофонами стол, чувствуя себя неловко по каким-то им одним известным причинам. Проверяя аппаратуру, начальник пресс-службы необычно суетился, так ведут себя родители, дети которых играют в рождественской сказке. Когда наконец все успокоились насчет качества звука, заместитель комиссара откашлялся и заговорил: