Дюваль помрачнела.

– Вряд ли книга может изменить человеческую жизнь, – возразила она.

– Вы не считаете, что перо могущественнее меча? – спросила Фиона.

– Нет. Не считаю. Книга всего лишь… книга.

– Палками и камнями можно сломать кости, а словами, по-вашему, нельзя навредить? Вы вправду так считаете?

Дюваль задумалась.

– Пожалуй, мне самой не приходилось читать ничего такого, что как-то повлияло бы на мою жизнь. Не знаю уж, плохо это или хорошо.

– «Стихами мир не изменить».

– Прошу прощения?

– Уинстен Хью Оден [21]. О телефильмах и кинофильмах вы думаете так же?

Фиона обращалась только к Дюваль. Это был их спор, и, не сводя глаз друг с друга, они как будто забыли о Стиве. Дюваль откинулась на спинку стула и задумалась.

– Ваши коллеги постоянно внушают нам, что дети и подростки, видя жестокость по телевизору, копируют ее.

– Это самое простое свидетельство существующей проблемы. Но, как бы это ни воздействовало, прямо или опосредованно, все, что мы читаем или смотрим, меняет наше представление о мире. И я не могу не думать: а вдруг убийце просто не нравится, как эти писатели изображают жизнь.

– Мне это непонятно, – отозвалась Дюваль.

Фиона пожала плечами.

– Странно. Логика подсказывает, что если Джорджия мертва и все убийства связаны между собой, то мотив кроется в книгах жертв.

– Жертва как учитель, – проговорила, кивнув, Дюваль.

– Читай жертву, узнаешь убийцу, – сказал Стив.

– И он собирается убивать еще, – признала Дюваль.

Как раз об этом Фиона изо всех сил старалась не думать, но не могла не думать после того, как прочитала «Чем дальше, тем больше».

– Вы правы. Если его не остановить, он будет убивать еще. Ивам необходимо получить список потенциальных жертв и защитить их.

От уверенности Дюваль не осталось и следа. Она посмотрела на Стива, словно прося его о помощи, но ничего не прочитала на его лице.

– Не понимаю, как мы можем это сделать.

Дюваль не любила, когда ей давали советы о том, что надо делать, тем более когда совет исходил от человека, не принадлежавшего полицейской системе.

– Я думала, это очевидно, – твердо проговорила Фиона. Речь шла о жизни Кита, и к ней вернулась ее обычная напористость. – Вам нужны писатели, получавшие премии за свои триллеры, в которых действуют серийные убийцы и которые были экранизированы. Обратитесь в Ассоциацию. Там вас свяжут с каким-нибудь фанатом, и он снабдит вас точными данными.

– Но ведь их может быть несколько дюжин. Мы не в состоянии предоставить охрану всем.

– По крайней мере, предостережете их, – бесстрастно произнесла Фиона, тогда как глаза ее метали молнии.

Дюваль переменилась в лице.

– Невозможно. Доктор Кэмерон, вы просто не представляете, что начнется. Мы не можем допустить панику. С нас достаточно шумихи в газетах, к тому же нам еще неизвестно, что случилось с Джорджией Лестер. На этой стадии совершенно недопустимо выходить на публику.

Фиона не сводила глаз с Дюваль.

– Среди этих людей есть мои друзья. С одним из них я живу под одной крышей. Если вы не желаете предупредить их об опасности, это сделаю я.

С трудом сдерживая себя, Дюваль повернулась к Стиву.

– Я думала, она понимает, что такое конфиденциальный разговор.

Стив положил руку на плечо Фионы, но она нетерпеливо сбросила его руку.

– Детектив-суперинтендант Дюваль права, – тихо проговорил Стив, – Нам ничего неизвестно наверняка, и если начнется паника, наши шансы схватить убийцу будут ничтожно малы. Ты это знаешь, Фион. Если бы речь не шла о Ките, ты бы сама настаивала на том, чтобы не подпитывать убийцу рекламой.

– Наверно, Стив, ты прав. Но речь идет о Ките, и перед ним у меня куда больше обязательств, чем перед лондонской полицией.

Молчание затянулось и становилось опасным. Первой его нарушила Дюваль.

– Скажите вашему другу, чтобы он был осторожнее. Но я должна настоятельно просить вас не предавать гласности то, о чем мы здесь говорили.

Фиона фыркнула:

– Люди, о которых мы тут говорили, не идиоты. Это умные мужчины и женщины, которые живут своими мозгами. После убийства Дрю Шанда шотландские писатели создали некую телефонную систему, благодаря которой каждый день узнают, все ли еще живы. Один из них уже приходил ко мне за поддержкой. Все знают, чем я занимаюсь. Если вы отыщете Джорджию, разделанную на куски, у меня раскалится телефон. И я не собираюсь говорить этим людям, что нет повода для беспокойства.

– Фион, ты же понимаешь, одно дело – предупредить об опасности и совсем другое – оповестить о серийном убийце, охотящемся на писателей. Тебе, как никому другому, всегда удавалось пройти по лезвию ножа.

– Наверно, Стив, ты забыл Лесли, – вскочив, бросила ему в лицо Фиона. – А я никогда не забуду. И собираюсь действовать по своему усмотрению, а не по твоему.

Стив молча смотрел, как Фиона с развевающимися волосами стремительно шла к выходу.

– О, черт!

– Я была бы вам очень благодарна, если бы вы просветили меня, – сказала Дюваль. – Сэр, – добавила она, скорее чтобы уколоть Стива, чем завершить фразу принятым образом.

Стив смял сигару в пепельнице.

– Она права. Я забыл о Лесли, – произнес он, как бы размышляя вслух, после чего повернулся к Дюваль. – Лесли сестра Фионы. Она была студенткой, когда стала жертвой серийного убийцы. Его так и не нашли. Поэтому Фиона делает то, что делает. Она всегда считала, что если бы в университете должным образом информировали студенток, Лесли была бы жива. Наверно, это не совсем так, однако людям свойственно искать виноватого. Иначе им пришлось бы винить жертву, а это губительно для психики.

Дюваль понимающе кивнула.

– Неудивительно, что она волнуется за своего друга.

– Я тоже волнуюсь, Сара. Он мой лучший друг, – проговорил Стив с каменным лицом.

– Тогда вам лучше догнать ее и успокоить. Я не хочу, чтобы она сошла с катушек, когда расследование в самом разгаре. Какой бы полезной она ни была для нас.

Стив так же, как Дюваль, терпеть не мог, когда ему указывали, что делать, поэтому так посмотрел на нее, что она, подняв руки, примирительно проговорила:

– Как только доберусь до Вуд-стрит, немедленно обо всем сообщу начальству и добьюсь, чтобы расследование велось по полной программе. Сегодня же постараюсь добыть ордер на обыск. Скажите ей об этом.

– Скажу, Сара. Я рад, что вы отнеслись серьезно к нашему разговору. Потому что, если с Китом Мартином что-нибудь случится, не одна Фиона возжаждет мести.

Больше всего Фионе хотелось схватить такси и помчаться домой к Киту. Но так как у нее уже вошло в привычку не ставить личное выше служебного, то она отправилась в университет, ничего и никого не замечая по пути. В голове у нее царил хаос, сердце останавливалось от страха. У нее не было причин думать, будто Кит следующий в списке, но и не было причин не думать об этом. Однако как сказать Киту, чтобы он отнесся к ее словам серьезно, и при этом не очень испугался?

Едва войдя в свой кабинет, Фиона услыхала, что ее окликнули по имени. Она обернулась и увидала потное лицо бегущего к ней Стива.

– Подожди, Фиона! – крикнул он, когда она отвернулась и хлопнула дверью.

Фиона скидывала жакет, когда Стив подскочил к ней, а так как руки у нее застряли в рукавах, то ей пришлось смириться с тем, что он обнял ее и крепко прижал к себе.

– Я знаю, как ты напугана.

– Иди к черту! Я в бешенстве. Людям грозит опасность, а вы не можете их защитить. – Освободившись, она сняла жакет и бросила его на диван. – Вы бы кричали на весь мир, будь это кто-нибудь из полицейских. Почему нее к Киту и его друзьям можно относиться иначе?

– Пойми, Фиона. Полицейские умеют держать рот на замке. А если мы начнем предостерегать писателей, что будет? У нас нет возможности предоставить писателям защиту, потому что не хватает людей. Кто-нибудь обязательно побежит в газету и будет кричать, что полицейские плохие. Газеты подхватят его крик, и начнется массовая истерия. Появятся всякие безумцы. Добровольцы. Все, кому не лень будут звонить по телефону. А кончится тем, что бдительные фанаты возьмут исполнение закона в свои руки. Не успеешь оглянуться, как появятся жертвы, но не серийного убийцы.