В середине дня 3 ноября начались переговоры между венгерской и советской делегациями о выводе войск из Венгрии. Их начало было обнадеживающим. Расхождения наметились только в сроках вывода войск. Венгры предлагали завершить вывод советских войск к 15 декабря 1956 года, советская сторона настаивала на дате 15 января 1957 года. В полночь с 3 на 4 ноября 1956 года в зал переговоров на советской военной базе в Текеле, близ Будапешта прибыл Серов и объявил об аресте всех членов венгерской делегации, включая министра обороны Пала Малетера и начальника Генштаба Иштвана Ковача[489].
Эта сцена описана в отчете ООН следующим образом:
«Обсуждение в Текеле между советской военной делегацией и венгерской военной делегацией было фактически прервано появлением одного лица, “которое не имело никаких знаков отличия” — генерала Серова, главы советской полиции безопасности. Сопровождаемый советскими офицерами, он заявил, что он арестовывает венгерскую делегацию. Глава советской делегации генерал Малинин, удивленный этим вмешательством, сделал жест возмущения. После этого генерал Серов что-то сказал ему шепотом; в результате генерал Малинин пожал плечами и приказал советской делегации покинуть комнату. Венгерская делегация затем была арестована»[490].
Военная акция по подавлению восстания, получившая кодовое название «Вихрь», началась в 4:15 утра 4 ноября. Судьба правительства Надя была решена. Сопротивление венгров подавлено.
Итак, правительство Надя было свергнуто силой, а его преемник пришел к власти в результате военной помощи иностранного государства[491]. То есть был совершен военный переворот. Заметим, Имре Надь в отставку не подавал, а правительство Кадара, объявив воззвание по радио утром 4 ноября, принесло присягу только 7 ноября. В период с 4 по 7 ноября 1956 года власть в Венгрии фактически осуществляли представители советских вооруженных сил и КГБ. Распоряжения отдавались советскими военными комендантами. Да, в неприятное положение попал Кремль. Ведь совсем недавно, в начале 1956 года, в ООН обсуждался вопрос о формулировке понятия «агрессия», причем «Правительство СССР стремилось добиться декларации Генеральной Ассамблеи о том, что в международном конфликте то государство должно быть объявлено агрессором, которое первым совершит акт “нашествия своими вооруженными силами, даже без объявления войны, на территорию другого государства”. Государство должно быть объявлено совершившим акт агрессии, если оно “способствует внутреннему перевороту в другом государстве или изменению политики в пользу агрессора”»[492]. Вот ведь беда — Кремль был раздавлен катком его же собственных формулировок. Не в первый и не в последний раз.
И после подавления военного сопротивления венгерские рабочие продолжали бастовать, требуя вывода советских войск. На встрече с рабочими 8 ноября 1956 года военный комендант Будапешта генерал-майор Кузьма Гребенник на требование бастующих ответил грубо и с солдатской прямотой: «Советские войска покинут территорию Венгрии тогда, когда рак свистнет и рыбы запоют»[493].
Указ о награждении Ю.В. Андропова орденом Ленина
23 июня 1957
[ГА РФ. Ф. 7523. Оп. 72. Д. 766. Л. 50]
В декабре 1956 года военнослужащие и сотрудники КГБ — участники акции по «усмирению» Венгрии были щедро награждены. Конечно, в печать Указ Президиума Верховного Совета СССР не попал[494]. Основной контингент отличившихся — в армии, КГБ и МВД. В мирное время не поскупились даже на полководческие ордена, какие обычно давали за войну. Высшей награды — ордена Ленина были удостоены 38 человек, орден Красного знамени получили 574 человека, орден Кутузова 1-й степени — 7 человек, орден Богдана Хмельницкого 1-й степени — 8 человек, орден Суворова 2-й степени — 4 человека, орден Кутузова 2-й степени — 18 человек, орден Богдана Хмельницкого 2-й степени 16 человек и далее тысячи награжденных орденами и медалями более низких степеней[495]. Было и еще несколько указов о награждении. По данным Министерства обороны, потери советских войск в Венгрии составили 720 погибших и пропавших без вести и 1540 раненых[496].
Андропова в числе награжденных в 1956 году не было. Но вовсе не потому, что его деятельность не одобряли или о нем забыли. Просто он проходил по другому ведомству и свой первый орден Ленина получил 23 июня 1957 года. Как раз тогда-то и пришло время наградить дипломатов за участие в венгерских событиях. Разумеется, в печать этот указ не попал. Но основной наградой Андропову стала его дальнейшая карьера.
В Венгрии надолго запомнили Андропова. И память эта была недоброй. Он получил прозвище «жандарм в смокинге»[497]. А потом, уже в 1980-е годы на здании советского посольства в Будапеште появилась памятная доска в честь когда-то работавшего там Андропова. Удивительно, но эта мемориальная доска до сих пор украшает здание теперь уже российского посольства.
События в Венгрии вывели Андропова в центр внимания к нему Хрущева. В самый трудный день 4 ноября 1956 года он заслужил похвалу Серова: «Советское посольство находилось на месте, мужественно неся службу во главе с послом Андроповым. Молодцы!»[498]. Разумеется, Серов говорил и Хрущеву о том, кто и как из советских проявил себя в сложной ситуации.
Обязательство Ю.В. Андропова о неразглашении сведений
10 декабря 1959
[РГАНИ. Ф. 5. Оп. 108. Д. 2. Л. 26]
А вскоре Хрущев и сам смог составить свое мнение об Андропове. В ходе тайного блиц-визита в Будапешт 1 января 1957 года Хрущев остановился в особняке советского посольства[499]. Там же, в особняке, Хрущев ужинал с Яношем Кадаром, произносил тосты. Можно не сомневаться, Андропов произвел на Хрущева благоприятное впечатление и вскоре получил новое назначение. Хрущев пришел к мысли разделить международный отдел по связям с иностранными компартиями ЦК на два отдела[500]. В международном отделе оставить связи с коммунистическими партиями капиталистических стран, а заботу о коммунистических и рабочих партиях социалистических стран поручить новому отделу, поставив во главе Андропова. Решением Президиума ЦК КПСС 21 февраля 1957 года Андропов был освобожден от обязанностей посла в Венгрии[501], а 6 апреля утвержден заведующим новым отделом ЦК, как будто созданным именно для него. К работе в отделе Андропов приступил 7 апреля 1957 года[502]. Начался новый этап его жизни. Андропов соприкоснулся с самой засекреченной тайной деятельностью КПСС. Он получил доступ к документам «особой важности» и, соблюдая все правила, подписал обязательство о неразглашении всего того, с чем он сталкивался по работе.
Отдел, возглавляемый Андроповым, располагался в дальней части комплекса зданий ЦК на Старой площади — ближе к площади Ногина, в 3-м подъезде. Кабинет Андропова был на втором этаже по соседству с заведующим международным отделом ЦК Борисом Пономаревым, там же располагались канцелярии обоих отделов, шифровальная служба, машинописное бюро и помощники заведующих отделами[503].
