С приходом Андропова на должность Генерального секретаря изменился стиль заседаний Политбюро, они стали более длительными и менее формальными. А раньше, по мере старения Брежнева, заседания Политбюро постепенно сокращались с нескольких часов до одного часа и даже 45 минут[1682]. А еще регулярно в печати стали публиковать информационные сообщения о состоявшихся заседаниях. В повестке дня заседаний чаще, чем раньше, стали попадаться вопросы спецслужб[1683]. Разумеется, об этом в информационных сводках газеты умалчивали.
Воцарение Андропова породило массу слухов как на Западе, так и внутри страны о его чуть ли не либерализме, особой душевной тонкости и утонченной натуре. Будто он знает иностранные языки и слушает джаз. Как ни странно, одним из апологетов Андропова выступил на страницах западной прессы Рой Медведев, многие годы преследуемый КГБ. И вдруг он взялся нахваливать своего гонителя. Медведев отмечал существенное отличие стиля руководства Андропова от его предшественника. И приводимые им сравнения были в пользу нового лидера. Медведев писал об «интеллектуальном стиле» Андропова, о его звонках президенту Академии наук, о его симпатиях к Театру на Таганке. А также о признаках активизации борьбы с коррупцией и о том, что его речи и статьи короче, но зато содержательнее, чем у его предшественника. Писал Медведев и о том, что в Политбюро нет признаков внутренней борьбы, так как Андропов консолидировал власть, и вряд ли ему можно бросить упрек, что он пользуется властью в своих целях[1684]. Такой вот прозрачный намек на Брежнева и его жировавший клан.
Вопреки интеллигентским ожиданиям, все было не так. «Несмотря на распространявшиеся на Западе слухи о либерале Андропове, пьющем виски с содовой и читающем по вечерам романы Флеминга, он не отличался общительностью, от спиртного уклонялся по причине застарелой болезни почек, а к западным привычкам и традициям относился с большой подозрительностью и недоверием»[1685]. Так пишут знавшие его лично. Да и вообще, «он никогда не был демократом»[1686].
А как же с образованием и знанием языков? Да та же история. Учился много, но высшего образования не получил, иностранными языками не владел. Правда, в последние три года работы в КГБ взялся учить английский язык. Занимался по воскресеньям два раза в месяц с профессором — начальником кафедры учебного заведения КГБ[1687].
Рой Медведев на Съезде народных депутатов СССР
1989
[Из открытых источников]
А над Роем Медведевым, между тем, ожидаемо сгустились тучи. Его досье в 5-м управлении только пухло, и в первые месяцы наступившего 1983 года в русле ужесточения преследования диссидентов дошла и до него очередь. В отчете 9-го отдела 5-го управления за январь 1983 года сообщалось: «В прокуратуре СССР проведена предупредительно-профилактическая беседа с объектом ДОР “Педагогом”, в ходе которой было заявлено о противоправности проводимой им деятельности, и предупрежден, что в случае ее продолжения он будет привлечен к уголовной ответственности по ст. 70 УК РСФСР»[1688].
Но это было только первым шагом, Медведева и ранее уже не раз строго предупреждали. В том же отчете строкой ниже: «Систематизированы и переданы в следственный отдел КГБ СССР материалы о фактах враждебной деятельности “Педагога” с целью рассмотрения вопроса о возможности привлечения его к уголовной ответственности»[1689].
Статья Роя Медведева о Ю.В. Андропове
2 августа 1982
[International Herald Tribune]
Через два месяца в отчете за март 1983 года говорится: «Подготовлена и направлена [слово «направлена» зачеркнуто. — Н. П.] записка в ЦК КПСС о враждебной деятельности объекта ДОР “Педагог” с предложением по ее пресечению»[1690]. Вроде бы все завертелось, только записку не послали. Вероятно, взялись согласовывать, уточнять меру наказания. Играть, так сказать, формулировками.
Наконец, в апрельском отчете о деле «Педагога» читаем: «Подготовлены мероприятия совместно со следственным отделом КГБ СССР, направленные на реализацию дела»[1691]. И действительно, 8 апреля 1983 года в ЦК КПСС было направлено письмо № 740-Ч, подписанное председателем КГБ Чебриковым и Генеральным прокурором Рекунковым, с просьбой дать согласие на привлечение Р.А. Медведева к уголовной ответственности. Тут уже все серьезно: «Поступающие данные свидетельствуют о том, что Медведев, будучи убежденным противником советского государственного и общественного строя, в последние годы активизировал свою враждебную деятельность, систематически изготавливает и публикует на Западе сочинения, которые постоянно используются во враждебных Советскому Союзу целях». Правда, была одна закавыка, дающая Медведеву индульгенцию, пусть и сомнительную. Оказалось, что он сотрудничает с «издательствами некоторых западноевропейских компартий, занимающих “особые” позиции по ряду актуальных вопросов международного коммунистического и рабочего движения». То есть речь о компартиях Италии, Франции и Испании, проповедовавших «еврокоммунизм». Но дальше — больше: «Став по существу платным информатором западных спецслужб и пропагандистских органов, Медведев в ноябре — декабре 1982 года превратил свою квартиру в частный “пресс-центр”, где ежедневно принимал иностранных корреспондентов, с резко враждебных позиций комментировал происходящие в стране события, высказывал злобные клеветнические измышления о руководителях Советского государства, что немедленно становилось достоянием зарубежных прессы, радио и телевидения. Комитетом госбезопасности, органами Прокуратуры СССР Медведев неоднократно предупреждался о недопустимости противоправного поведения. В очередной раз это было сделано 18 января с. г. Однако Медведев демонстративно отклонил предъявленные ему претензии и в тот же день собрал у себя на квартире иностранных журналистов, ознакомив их с заявлением, содержащим резкие клеветнические выпады по отношению к советской действительности»[1692].
И наконец, Чебриков и Рекунков вносят предложение: «…пресечь преступную деятельность Медведева путем привлечения его к уголовной ответственности, для чего имеются достаточные основания. Мерой пресечения будет избрана подписка о невыезде из г. Москвы». И далее: «Не исключено, что принятые меры вызовут выступления отдельных государственных и общественных деятелей Запада в защиту Медведева. В том случае, если кто-нибудь из представителей государственных органов зарубежных стран выскажет просьбу о разрешении Медведеву выехать на постоянное жительство за границу, удовлетворить эту просьбу и выдворить его за пределы Советского Союза. Если же этого не произойдет, Медведева можно было бы осудить к ссылке. С МИД СССР согласовано. Просим согласия»[1693].
Что спасло Медведева? Остается только гадать. При председателе КГБ Андропове его, конечно, не баловали. Прессовали по полной программе, вызывали, официально предостерегали, но до ареста не доходило. И в апреле 1983 года после долгих согласований решились действовать. Просили согласия у ЦК КПСС, читай — Андропова. Но согласия не получили.
