Вернувшись в ЦК, Андропов пригласил в свой кабинет Горбачева и известил о смерти Брежнева. Горбачев полагал, что теперь все ясно, и четко обозначил свою позицию: «Необходимо принимать решение, и, думаю, оно будет касаться лично Вас». Андропов не ответил, и тогда Горбачев спросил напрямую:

«Вы встречались в “узком кругу”?

Он кивнул головой. Да они встречались и сошлись на кандидатуре Андропова»[1616].

По словам Андропова, этот узкий круг, принявший решение о новом генсеке, составили Устинов, Громыко и Тихонов. Почему-то Черненко он не упомянул[1617]. Может быть, наконец-то осознал, что теперь он ему уже не помеха. Вероятно, Андропов по дороге из Заречья сам их обзвонил и собрал. Как вспоминал Громыко, рано утром 10 ноября ему позвонил Андропов и сообщил: «Леонид Ильич Брежнев только что скончался»[1618]. Известили и остальных членов Политбюро. Днем в Алма-Ату позвонил первый заместитель заведующего общим отделом ЦК Клавдий Боголюбов и просил Кунаева срочно вылететь в Москву на заседание Политбюро, не объясняя причин. К вечеру 10 ноября Кунаев прилетел. В Кремле все члены Политбюро были уже в сборе, ждали только Кунаева. Как он вспоминал: «Сразу вошли в зал. На ходу я спросил у Щербицкого: “Что случилось?” Он ответил: “Случилось самое худшее”. Открывая заседание, Андропов сообщил о смерти Брежнева. Все молчали несколько минут…»[1619].

На заседании Политбюро было принято единогласное решение о созыве пленума ЦК и выдвижении на должность Генерального секретаря ЦК КПСС Андропова.

Характерно, что сообщение о смерти Брежнева на места отправили только поздним вечером 10 ноября, когда уже определились с преемником. Причем по линии КГБ чуть ли не на полтора часа раньше, чем по партийным организациям. Как пишет Воротников, «…только в 22.30 мы получили официальную телеграмму в крайкоме: сообщение Политбюро о том, что 10 ноября рано утром скоропостижно скончался Л.И. Брежнев»[1620].

А советские люди догадались раньше, потому что тем же вечером напрасно ждали у телевизора концерт, посвященный Дню советской милиции. В программе значилось, что трансляция начнется в 19.30, но ее не было[1621]. А утро следующего дня началось с классической музыки — торжественной, грустной и местами даже заунывной. Люди все поняли. Почуяли неладное даже дети, когда утром 11 ноября не увидели передачу «Отзовитесь, горнисты». Из кухонного приемника вместо «Радио — малышам» лились траурные мелодии. Официальное объявление последовало лишь в 11.00. Зачитывали обращение к советскому народу.

Похороны Л.И. Брежнева

15 ноября 1982

[РГАНИ. Ф. 82. Оп. 1. Д. 109. Л. 16]

Похороны Л.И. Брежнева. Слева направо: Войцех Ярузельский, Фидель Кастро, Янош Кадар, Чыонг Тинь, Юмжагийн Цеденбал

15 ноября 1982

[РИА Новости]

Д.Ф. Устинов, К.У. Черненко, Н.А. Тихонов и Ю.В. Андропов в почетном карауле у гроба Л.И. Брежнева

11 ноября 1982

[РИА Новости]

И случилось то, чему «генеральной репетицией», как шутили в народе, были похороны Суслова в самом начале года. Первые страницы газет с большим портретом Брежнева были взяты в траурную рамку и публиковали некролог и обращение к советскому народу. Гроб для прощания выставили в Колонном зале Дома Союзов, и туда потянулся народ. В почетный караул становились члены Политбюро и прочие сановные лица. На стульях в зале сидели безутешные родственники Брежнева — жена, дочь, внуки.

Телевидение вело трансляцию. Когда члены Политбюро вошли в зал выразить соболезнование семье покойного, впереди уже по-хозяйски шел Андропов, слегка покачиваясь, широко расставляя ноги, но в то же время уверенно. Жена Брежнева, родные при приближении Андропова потянулись привстать, но он властным и примирительным жестом, помахивая рукой, подал знак сидеть, наклонившись сам, что-то им говорил утешительное.

Похороны провели по самому высшему разряду. Выдумывать ничего не стали — слегка подновили сценарий сталинских похорон. Детей из школ отпустили, из орудий стреляли, а в момент погребения остановили транспорт, он оглашал местность протяжными гудками.

Не дожидаясь дня похорон, Андропов 12 ноября 1982 года занял должность Генерального секретаря ЦК КПСС. В этот день был срочно собран пленум ЦК КПСС. Открыл заседание Андропов. Сообщив членам ЦК о «тяжелой утрате» — кончине «выдающегося деятеля международного коммунистического и рабочего движения, пламенного коммуниста, верного сына советского народа», призвав «еще теснее сомкнуть наши ряды, еще крепче сплотиться вокруг Центрального Комитета партии», Андропов предложил членам ЦК высказаться. Слово взял Черненко и сообщил, что Политбюро поручило ему выступить на пленуме и внести для избрания на должность Генерального секретаря кандидатуру Андропова. Охарактеризовав Андропова как «ближайшего соратника Леонида Ильича», Черненко добавил: «Юрий Владимирович хорошо воспринял брежневский стиль руководства, брежневскую заботу об интересах народа, брежневское отношение к кадрам, решимость всеми силами противостоять проискам агрессоров, беречь и укреплять мир»[1622].

На пленуме в ответной речи, расточая похвалы усопшему Брежневу, Андропов сказал пару слов не для протокола: «Мы здесь свои. Я не хочу кривить душой. У меня нет такого авторитета во внешнем мире и в партии, такого опыта»[1623].

Андропов в полной мере сознавал тяжесть своей болезни. Вечером того же дня, когда он был избран Генеральным секретарем ЦК КПСС, он принял у себя на даче Чазова и лечащего врача и завел речь о своем лечении: «Я понимаю, какую трудную задачу ставлю перед вами. Но вы должны сделать невозможное — поддержать мою работоспособность». И улыбаясь, горько пошутил: «Сколько раз вы от меня слышали эту фразу касательно предыдущего Генерального секретаря, теперь и новый такой же. Незавидная у вас участь»[1624].

Ю.В. Андропов на сессии Верховного Совета СССР 23 ноября 1982

[РИА Новости]

Генеральный секретарь

1982-й кардинально поменял властную верхушку. Сразу три высших руководителя КПСС ушли с политической сцены.

Уже летом 1982 года Горбачев с удивлением отметил изменения в характере и стиле работы Андропова: «У меня родилось ощущение, что в нем произошли перемены, которых я не замечал прежде». Горбачев объясняет это немощью Брежнева, усилением интриг в его окружении и желанием Андропова показать, что нет никакого безвластия и все рычаги управления — в твердых руках: «Главное — утверждалась требовательность и жесткость. Ну а по части персональной ответственности Юрий Владимирович нагонял порой такого страха, что при всей вине тех, на кого обрушивался его гнев, их нередко становилось по-человечески просто жалко»[1625].

Воцарение в Кремле Андропова с его мрачным прошлым породило немало шуток и анекдотов: «Кто проголосовал за товарища Андропова — могут опустить руки и отойти от стены».

Кадровые перемены на ноябрьском (1982) пленуме ЦК удивили. Первый секретарь ЦК Компартии Азербайджана Гейдар Алиев был переведен из кандидатов в члены Политбюро и перешел на работу в Москву. Через два дня после пленума, 24 ноября, Алиев был назначен первым заместителем председателя Совета министров СССР. Это назначение Андропов не особо комментировал, а на расспросы Горбачева «нехотя и уклончиво отвечал, что вопрос был предрешен Брежневым, и он не захотел менять этого решения»[1626].