Ров готов – неизвестно кто
Ляжет рядом.
Плакать – не впервой,
И волчицы вой
Помнят грозы и Ветер.
Волосы – узлом,
Локти – на излом,
Даром Бог не ответил!
Не пуститься в пляс
Из подола ряс:
Лица смертных суровы.
Не нарушить ряд —
Россыпи велят:
Мерьте шаг, песнеловы!
Босиком – мимо тёмных икон,
Как увидел свою тень на Солнце.
Шов заплат не распорет брат —
Распластался безумным ононцем[45].
Не замай, дай вернуться в май,
Тронуть росы губами.
И укрыть скорлупой корыт
Горе-память.
Декабрь 1989 г., Забайкалье
Имя назвать
Не много и не мало по степям прошли,
Хватали ртом солёным лоскуты жары,
Безумными глазами разгребали облака —
Дождя бы! —
И падали на головы кувалдой потроха
распятых.
Ремнями грудь хватали вдоль и поперёк,
Кто верил снам горячим – серой пылью лёг.
Затылки рвали крики:
– Ждёт гуляк перекосяк —
Расплата.
И рады были, как поворотил коней казак
Обратно.
Перекрёстком полдень дрогнул,
Звонами выпало.
В синих блёстках пил дорогу
Доблестным выбором.
Вскрыл забрало, сном младенца
Пугало накричал.
Белым справил полотенце, —
Мерить на два плеча.
Ветер вымел, смыл рассветом
Клочья сырых волос,
Горе-имя гон расцветит, —
Ястребом повелось…
А помнишь побеждённый январь?
Я, безумно красивый,
Упал в тебя раненой ивой,
Имя назвал.
Проклятый любить горячо,
Лёд губами оплавить,
В прощённый день дикой расправы
Степью прощён.
Веткой писать тебе,
Взглядом светить —
Имя назвать.
Видеть во сне Тибет,
Слышать цветы —
Имя назвать.
Апрель 1989 г., Новосибирск
Январь 1990 г., Забайкалье
Небо ждёт
Тень боевой стрелы
Детские сны настигла,
Высекла в камень скул облако щёк.
Криком пьянят орлы,
Дышит округа тигром, —
И одевает грудь бронзы ожог.
Вихрем седых равнин
Головы обнажили.
Вызвались величать столетий пыль.
Правде отцов верны:
В бой закипают жилы.
Травы речных долин слагают быль,
А небо ждёт…
Верой приди к себе
Жажду беречь в ладонях,
Падай подняться вновь – страхи забудь.
Гончий догнать сипел,
След в небесах утонет.
И прогремит молвой нездешний путь.
Дикий степной восторг, —
В снег окрыляешь плечи,
Режешь утёсы туч напополам.
Солнцем горит Восток,
Сокола путь навстречу —
Пора! —
Небо ждёт.
Видел я тебя ясным,
Видел я тебя светлым.
Пламенем роднил явь-сны,
Волосы дарил Ветру.
Очи умывал горем,
Яростью ронял перья.
Вестником летел скорым
Радостью согреть берег.
Я хотел быть с тобой.
Петь с тобой —
Молодым.
Январь 1990 г., Забайкалье
Ноябрь 1993 г., Новосибирск
Улетай
Улетай
Первым проблеском Солнца.
Улетай
В гордый вызов орла.
Брось в огонь шелест в грубых ладонях —
Не догнать окриком тебя.
Без одежд
Прямо к горным вершинам.
Без надежд
Возвращаться назад.
Пусть гроза прогремит твоё имя,
И слеза вспомнит детская.
Без оков
Рвёшься облако пенить.
Далеко
Крики гнева слыхать.
Унесло вихрем в дальние звёзды,
И молва перьями легла.
Забыть виска узор
Нет задора и силы.
Среди трясины зол
Пенятся следы.
Кто завязал узлом
Горсть волос и жилы,
Проклял дым, синий горький дым.
День и ночь крылья белые вижу,
День и ночь вспоминаю тебя —
Жду вестей предрассветного неба,
Где мелькнёт певчая звезда.
Улетай
Первым проблеском Солнца,
В гордый вызов орла,
Брось в огонь шелест в грубых ладонях —
Не вернуть окриком тебя!
Не достать выстрелом тебя!
Не объять росчерком пера…
01.02.1990 г., Забайкалье
Увидеть себя
Когда реки мне были сёстры,
А ветер назвался братом, —
Я жестоко изранил душу
И в рассветах сошёл с ума.
Наконечник стрелы монгола,
Что нашёл я в весенней земле,
Упирался мне прямо в сердце
И царапал тугую грудь.
Капли крови стекали на землю,
Опускались в густую пыль
И в берёзовый час заката
Зеленели отблеском Солнца.
Я без жалости вырвал сердце;
Бросил красное пищей собакам,
А обломок стрелы кочевника
Кинул в рану, где гордое билось.
Боль стянул суровою ниткой
И ушёл берегами рек,
Что любовно меня призывали
И пророчили светлой водой.
Это было в июле, в июле;
Солнцем дан сигнал к искупленью.
И в дымящий горящий мозг
Острой бритвой врезались песни —
Песни излома души,
Песни обломка стрелы.
Когда реки мне были сёстры,
А ветер назвался братом, —
Потерялся гордыней летней,
Уши золотом проколол.
Кровью алой писал узоры
По щекам и груди упругой,
И крылатили вороны плачем
Над горячею головой.
Обманули дурные травы,
Увели без огляда грезить.
Засмотрелся гуляка в Солнце
И не вспомнил прикрыть глаза.
В мыльный июльский зной
Обезоружить сном,
Выцедить зель[46] нутра.
В ночь холодеть виском,
Вешать ярлык – «изгой»,
Ветками шаг устлать,
Выпорхнуть из силка через страхи,
Нить в куски порвать —
И увидеть себя в одном.
Я так хотел быть светлым!
Пробирался тропой ночною
По камням и пескам сыпучим.
Наплясали шальные звёзды
От беды отвести беду.
Был готов целовать всех разом;
Вдруг Луна пополам раскололась, —
От обиды терял сознанье,
И в бреду умолял спешить.
Видел стены с лицом великим,
По слогам нашептал молитвы,
Попрощался слезой в ладони, —
Провожали в путь голоса.
В степь колесом неслись,
Вслед распласталась рысь
Лапой задеть плечо.
Вымостить к сердцу гать,
Ропоту потакать, —
Плавят зрачки ещё!
Вынести на плечах пепел к Югу,
Выбрать белый цвет, —
И увидеть себя в одном…
Февраль – март 1990 г., Забайкалье
Иволге петь
А берегами
Гонит туман
Запахи крошева.
В ночь отругали
Ропотом май —
Ждали хорошего.
Зря заметали
В пепел следы —
Сумерки видели.
В гроздья медарень[47]
Груди рядил,
Щурился идолом.
И строгим росчерком
Мне напророчила
Полдень умыть слезой.
Даром же палица
Яростно скалится —
Смех не вернуть резнёй.
Не удосужил
Взгляд пронести
Мимо ревнивых рук.
